– Почему ты согласился помочь ему?

– Мое согласие никого не интересует. Я выполняю приказ начальства.

– Мы оба подневольные люди, – сказал Сергей. – Только я терплю, а ты срываешь на мне злость.

– Хорошо, что кроме нас двоих, это слышит только курсант Николаев! – ответил старший дежурный офицер.

Дверь распахнулась. Сергей выглянул в коридор и ошеломленно уставился на Алексея.

– Я думал, что здесь Агапов, – произнес Алексей, краснея.

– Мы верим Вам, курсант Николаев! – насмешливо отозвался Вилнов. – А Вы должны забыть о том, что услышали случайно, и не задавать бестактные вопросы курсанту Лазурину.

– Извините! – пробормотал Алексей.

– Вы оба свободны! Отправляйтесь на вечернюю прогулку! – распорядился Вилнов.

Курсанты, молча, подчинились. Алексей ни о чем не расспрашивал Сергея, а тот вел себя так, словно ничего особенного не произошло.

В понедельник курсанты проснулись в шесть часов. После завтрака они быстро собрались, взяли то, что требовалось для учебы в другом ВУЗе, и вышли наружу. По дороге Рэм проинструктировал новичка.

– За оградой у входа стоят автобусы. Они доставят нас только до ближайшей станции метро. Далее мы должны добираться самостоятельно. После занятий транспорт будет ждать там же, возле метро.

В автобусе к Алексею подошел молоденький лейтенант.

– Новенький? – спросил он.

– Так точно! Курсант Николаев! – доложил Алексей.

Лейтенант вручил ему талоны на метро и пятьсот рублей на дорожные расходы.

– Так положено, – пояснил лейтенант. – Курсантов снабжают всем необходимым независимо от их материального положения.

В университет Алексей прибыл вовремя и сразу же ощутил на себе недоуменный взгляд Инги Синицыной. Во время лекций она периодически смотрела в его сторону, а после занятий догнала Алексея у выхода.

– Ты напрасно стараешься, тратя последние деньги на фирменные тряпки, – раздраженно произнесла Инга. – Я же ясно дала понять, что ты мне безразличен.

– Моя одежда не имеет никакого отношения к тебе. У меня теперь новая жизнь, в которой нет места для тебя, – спокойно ответил Алексей, и сам удивился своему равнодушию. Инга уже не нравилась ему.

Синицына от изумления даже дар речи потеряла. Так и застыла с открытым ртом. Алексей поспешил прочь. Но его задержала другая бывшая одноклассница, Ульяна Лепилина.

– Поссорился с Ингой? – поинтересовалась она.

– Мы не могли поссориться, потому что никогда не дружили.

– Это твое личное дело. Я лишь хотела предупредить, что Синицына встречается с второкурсником Григорием Зубковым, а он очень скверный человек, и к тому же ревнивый.

– Меня не интересует Инга Синицына, – буркнул Алексей.

– Ты сейчас поедешь домой? – не отставала Лепилина.

– Да, – солгал Алексей. Агапов сказал, что о спецгородке нельзя сообщать никому, даже близким родственникам.

– Значит, нам по пути, – улыбнулась Ульяна. Она жила в соседнем доме.

– Прежде мне надо навестить двоюродного дядю, – попытался отвязаться от нее Алексей.

– Тогда до завтра! – Лепилина направилась в другую сторону.

Ульяна выглядела не так эффектно, как Инга. За белую кожу, к которой загар не приставал даже летом, Лепилину прозвали Снегурочкой. Но больше в ней не было ничего особенного – среднего роста, худощавая, сероглазая, русоволосая, с неприметным лицом. Училась она хорошо, хотя талантом не отличалась. Ульяна окончила школу с двумя четверками. Лепилина с первого класса проявляла повышенный интерес к Алексею Николаеву, а он игнорировал Ульяну, потому что был влюблен в Ингу.

Вернувшись в общежитие, Алексей надел форму, пообедал и, вместе с соседями по комнате, отправился в лекционный зал. Там он впервые увидел генерала Никитина – ректора ВУЗа.

– Я пришел, чтобы попрощаться с вами! – сообщил он. – Меня переводят в Министерство. С новым ректором вы уже знакомы. Это…

Зал замер в напряженном ожидании.

– Леонид Георгиевич Донцов! – объявил генерал.

Послышались восторженные возгласы, затем раздались бурные аплодисменты. Алексей, Рэм и Сергей ликовали вместе со всеми.

– Заместителем ректора по учебной части назначен майор Семенов! – продолжил Никитин.

Курсанты огорченно вздохнули, потом зааплодировали – вежливо, тихо и неохотно.

Когда лекция закончилась, Алексей направился в холл и мысленно проинформировал Сосновского о событиях минувшего дня. Он понимал, что глупо беседовать с фотографией, но это уже стало входить в привычку. Алексею казалось, будто майор Сосновский понимает его. Курсант Николаев стал приходить к доске почета регулярно, три раза в день, чтобы обсудить какую-то тему, сообщить новости, или просто помолчать вместе с фотографией необычного майора. В реальной жизни Александр Николаевич Сосновский никогда не видел Алексея Николаева и ничего не знал о нем, но в фантазиях Алексея они были друзьями и часто проводили вместе свободное время. Курсант Николаев хотел бы встретиться с майором Сосновским по-настоящему и надеялся, что его мечта когда-нибудь сбудется.

После того, как было получено разрешение на производство нового психологического оружия, и завод выпустил первую экспериментальную партию, встал вопрос об испытании оружия в боевых условиях.

– Кого-то из сотрудников придется отправить в заграничную командировку, – сказал Уфимцев Александру.

– Имеете в виду меня? – оживился Сосновский, тосковавший по прежней работе.

– Нет, майор! – разочаровал его полковник. – Вы представляете огромную ценность для нашей науки. Вам нельзя рисковать жизнью. Я планирую послать Арутянца и одного из близнецов.

– У Георга нет никакой военной подготовки, он даже не умеет стрелять, – предупредил Александр.

– Ему это не потребуется. Он должен лишь доставить аппарат и проинструктировать военных. Его будут сопровождать и охранять опытные специалисты.

– Зачем же нужен второй сотрудник НИИ?

– На войне разное может случиться. Один из них обязательно должен добраться до пункта назначения.

– Вы что-то скрываете! – понял Александр.

Спустя два дня он узнал, что кандидатуры, выдвинутые Уфимцевым, одобрили только наполовину. Высшее начальство решило направить в опасную командировку Арутянца и Сосновского.

Операция проводилась в условиях строгой секретности. Командированным не полагалось заранее знать конечный пункт назначения. Они должны были отправиться в Израиль под видом журналистов, встретиться в условленном месте с агентами, и получить дальнейшие инструкции. Накануне вылета из Москвы Александру и Георгу вручили новые документы и провели с ними беседу. Согласно легенде Александр Сосновский перевоплотился в двадцатидвухлетнего Дмитрия Нестерова. Георга, наоборот, состарили, хотя только на год. Он стал двадцатисемилетним Рубеном Ованесяном. На прощание с родственниками им выделили всего два часа. Александр сообщил супруге, что улетает в служебную командировку в Израиль на две недели. Надя огорчилась, но ничего не заподозрила.