А в следующий миг слёзы из глаз полились таким бурным потоком, что мне захотелось закатать штанины моего бойцовского костюма. Признаться, я быстро собрался с мыслями и подумал, что это даже забавно. Отошёл в угол ринга и принялся наблюдать. Пока что это выглядело как самая малопригодная и малоприменимая из способностей, но мало ли чего?

Помещение было не таким уж большим, да ещё и подвальным. Под ногами уже хлюпало, операторы и рефери начали забираться на трибуны.

— Меня все не любят… меня в детстве… обижал Пенг… И ещё он… он… в туалете… обмокнул меня… Ненавижу… Ненавижу его!

С этими словами он незаметно подошёл ко мне, и вдруг… слёзы брызнули струёй прямо на моё лицо!

Струи были солёные, едкие, я не вполне сориентировался и на короткое время ослеп.

А за это время Потрошитель Дерзких Крокодилов успел просадить мне в челюсть. Слабенько, но обидно. Ой как обидно!

Воды уже было по лодыжку. На этот раз у меня зажёгся синий шаодань. Я же мог им перемещать предметы? Вода — тоже своего рода предмет? Я неглядя мысленно хлестанул по воде вокруг вокруг Недо-Потрошителя, отчего он поскользнулся и упал на колено.

Ну, а затем я протер гоаза, шагнул к противнику, схватил за шею под мокрым капюшоном и настойчиво обмокнул в его же слёзы.

— Будешь ещё грабить лапшевню, а? Будешь?

— Брл-брл-брл!

— С сестрёнкой своей будешь грабить, да?

— Брл! Брл-брл-брл!

— Не будешь? Точно не будешь? Говори, кто тебя нанял!

— Брл-брл-брл-брл! — Джблр Плбл!

— Чего? Джи Панг, говоришь? А где деньги, Ле… а, ладно, это уже перебор…

Финальный гонг прозвучал неожиданно. Судья всё это время, оказывается, вёл отсчёт.

— И победителем в одной шестнадцатой турнира становится…

Вечером в Лапшевне ждал тихий, почти семейный ужин вместе с Сян и Дзянь. В «кабинете» было накрыто скромно, но весьма изысканно. Мои дорогие девушки молчали.

— Как вкусно! — прокомментировал я.

— Это Сян всё приготовила, — сказала Дзянь.

— Неправда. Только половину, — фыркнула Сян.

— Я плохо готовлю. Будем считать, что всё приготовила ты…

Ох лиса… Неужели она хочет с ней помириться?

Или… это всё какой-то серьёзный разговор? Вот тут даже мурашки по спине пробежали.

— Большое вам спасибо, дорогие мои…

Снова неловкое молчание.

— Ну, говори, — попросила Сян.

Дзянь кивнула.

— Сян попросила нас собраться… Чтобы сказать, что рада твоему выбору… чтобы нам быть вместе.

Сян отвела глаза в сторону.

— Эм… Дзянь, а ты знаешь…

— На что я возразила, что ты мне в вечной любви до гроба не клялся, и вообще… так всё вышло… случайно у нас…

Она покрутила пальчиком по столу.

— Сян. Ты знаешь же, я люблю тебя, — вдруг как-то само вырвалось у меня.

Реакция была странной. Очень странной. Сначала она стукнула кулаком по столу, пробормотала:

— Так и знала… так и знала, что так и будет. Но ведь её-то ты тоже любишь, ведь так?

Я же привык быть честным? И не обманывать в первую очередь себя. Ну и чего мне тут сказать?

— Не знаю. Возможно, — сказал я и поёжился.

— Проклятые сдвоенные чакры! Проклятое сдвоенное энергетическое тело! — чуть не зарыдав сказала Сян и зашагала из зала.

Дзянь водрузила подбородок на ладони и довольно ухмылялась. Никогда не знаешь, специально она всё так подстроила, или нет.

— Ну что, доедай. И пошли… научишь меня всякому, может, а? — последнее она проговорила шёпотом.

А нога без туфельки под столом упёрлась мне в известное место.

— Дзянь… не во время турнира же! Я так… концентрацию потеряю.

И тут она снова превратилась в капризную девчонку.

— Ну пожалуйста! Ну я же ничего не умею! Мы так мало всего попробовали тогда… и всего один раз был… Мне так понравилось!

— Дзянь, дорогая, мне нужно готовиться.

— У тебя же завтра турниров нет!… А ты знаешь, что многие спортсмены перед соревнованиями…

— Это нельзя, это допинг!

— Ну давай…

В общем, я стойко выдержал оборону и в тот вечер, и в следующий.

А вечером я наблюдал сражение сестрёнки Недо-Потрошителя, «Плюшевой» Моти, с представителем фракции Студентов Педагогического Училища, отличницей Бхоль Чай. Всего женщин заявилось втрое меньше, чем мужчин, но ажиотажа на таких соревнованиях было ничуть не меньше.

Когда я вошёл в зал педагогического училища, то, как и многие соседи, заржал от одновременно восторга, одновременно — лёгкого ощущения сюрра. Повсюду было розовое! Серьёзно! Это была какая-то свадьба из мира Барби, или из ядрёного аниме, а не ринг на турнире за обладание целым миром! Посвюду были разбросаны лепестки роз, ринг был украшен в розовый цвет, а по углам сидели огромные, в человеческий рост, плюшевые медведи, конечно же, тоже розовые.

— Зачем еë только взяли? — услышал я пересуды на трибунах.

Бой начался. Отличница Бхоль Чай работала в стиле классического дзюдо, пытаясь уложить соперницу на лопатки. Но плюшевая Моти, одетая в плюшевое кигуруми панды, хоть и кривлялась — оказалась не робкого десятка.

Сперва она ловко уворачивалась, стараясь раззадорить Бхоль. Сделала подножку, затем ловко перепрыгнула через голову противницы и при помощи синего шаоданя дёрнула канатом ограждения, словно большой рогаткой. Бхоль отлетела назад, ударилась о противоположный канат, свалилась на спину.

Судья начал отсчёт: один, два, три… Но Бхоль резво вскочила на ноги, а затем на её шее загорелся циановый шаодань.

А в следующий миг я, как и все присутствующие на сцене — а может, и на всей территории, прилегающей к педагогическому училищу — на время оглохли. Я слышал лишь первую секунду адского, давящего на перепонки крика, после чего мозг переключил звуковой канал в мерный гул, а сам я инстинктивно прижался к полу, как во время мощного взрыва.

Моти упала навзничь, корчась в муках от нестерпимой боли — неизвестно, лопнули ли у неё барабанные перепонки, наверняка лопнули, но пролежала она ровно на предпоследней секунды отсчёта рефери. Поднялась, встала, махнула руками…

И плюшевые мишки с четырёх сторон арены пришли в движение. Бхоль не сразу сообразила и очнулась, только когда тёплые пушистые объятия трёхметровых медведей сомкнулись вокруг неё.

Бхоль едва не погибла в этих объятиях. Моти уселась на пол, дирижируя квартетом из четырёх её плюшевых друзей, а я подумал, что не знаю, за кого болеть — за порядочную Бхоль с её суперкриком, или за эту мелкую анимешницу,