Я промямлила что-то нечленораздельное и изобразила улыбку.

Потом Пижон с мужчиной в костюме куда-то скрылись (предварительно бархатную подставку унесли), а я начала разглядывать кольцо на своем пальце. Что в нем такого редкого? Нет, ну блестит, конечно, так, что глаз не оторвать.

Я подошла к зеркалу и засмеялась: спортивный костюм, явно великоват, из-под штанин торчат носы туфель на каблуках, сверху пальто, на голове накручена какая-то гулька, застегнутая карандашом — и все это приправлено кольцом, стреляющим искрами граней.

Помолвочным кольцом. Вдуматься только! У меня и парня-то нет! Зато помолвочное кольцо, купленное в бутике самой дорогой торговой улицы города, — есть.

В какой момент моя жизнь стала настолько абсурдной?

Глава 60. Дорогая дорогая

Марсель

Я плюхнулась обратно на диван и нащупала в кармане пальто телефон. Боже, сколько пропущенных со вчерашнего вечера!

Звонила Лика (можно сказать, трезвонила — восемнадцать вызовов) — неужели с ней что-то случилось? Открываю сообщения. Лика: «Ты спишь?», «Так зазналась, что трубку не берешь?», «Ну и овца ты Маша».

Судя по тону, ничего не случилось, просто ей надо было у меня переночевать. Я вспомнила, что злилась на подругу, но авария Пижона тогда отвлекла меня, и теперь… Что теперь? Теперь мне неприятно думать о Лике! Мне противно вспоминать ее обвинения в свой адрес, мне не хочется думать, права ли она в них: должна ли я была когда-то пожертвовать памятью своей мамы ради того, чтобы спасти ее задницу после Ликиного очередного расточительства?

Еще одно сообщение! Артем вчера написал: «Марсель, прости, пожалуйста, за сегодняшнее. Желаю тебе счастья. Беспокоить больше не буду. А мама и правда очень ждет твоего звонка. Я у нее редко бываю, так что я вам не помешаю».

Вот черт! Хороший парень! И я ему даже правды сказать не могу! А вдруг…

Что «вдруг»? Вдруг бы у нас синим что-то получилось? Что? Ни с кем у меня ничего не получится! Никто и никогда не сможет быть таким же, как мой папа!

— Дорогая, — в дверях появился Пижон, — нам пора!

— Ты можешь не называть меня дорогая?! — прошипела я, когда мы вышли на улицу.

— По правде, нет, — картинно развел руками Пижон, — потому что ты и правда очень мне дорогая.

— Чегоо? — не поняла я. Его слова можно было бы расценить как топорный комплимент, но интонация явно не имела ничего общего к даже намеку на флирт.

Пижон многозначительно посмотрел на кольцо и хмыкнул.

— Блин, я самое скромное хотела выбрать! — начала оправдываться я, — то, что подешевле!

— А выбрала то, что всех дороже, — снова хмыкнул Пижон, — пойдем, оденем тебя, мисс спорт-шик!

— Кто? — не поняла я, — подожди, но ты ведь сможешь его вернуть потом?

— Нет, — Пижон шел впереди меня, — ювелирку не возвращают.

— Ну, а ломбард? — не унималась я, — ты ведь сможешь сдать его в ломбард!

— Непременно, — хохотнул Пижон и остановился у входа в магазин, — пойдем!

Я взглянула на дверь и попятилась.

— Эй, ты чего? Идем! У нас времени в обрез! — обернулся Пижон.

— Я не пойду в Диор! — прошептала я, — ты видел, на что я похожа?

— Ты отлично выглядишь, — приободрил меня Пижон, — в духе времени! Я бы назвал это… Хмм… Постпятспортшик. Все, гоу!

— Какой-какой шик? — засмеялась я.

— Послепятничный, — Пижон открыл передо мной дверь, — с утра в субботу в твоем возрасте самое то зайти в диор в спортивном костюме на каблуках и с карандашом в голове.

Я робко вошла в магазин.

Мы были тут с мамой. Не помню, купили ли мы что-то, зато помню нас с папой в мягких уютных креслах. Как мы болтали, как ждали, когда мама выйдет из примерочной.

— Марсель, идем! — Пижон закончил что-то говорить девушке администратору и та с готовностью направилась ко мне, — я рассказал Лизавете, что тебе нужно, она поможет. Я буду там, в кресле.

Пижон развернулся к тем самым креслам. Вновь образы прошлого замелькали перед глазами: вот я, маленькая, вскакиваю с кресла и так же, как мама, дефилирую перед папой. Потом мне надоедает корчить из себя леди и я начинаю танцевать. Папа смеется. Подходит мама и гладит меня по волосам. «Чуть потише, моя фурия, а то пожар случится» — ласковый мамин голос как прохладный ветерок в зной. Я смеюсь и сажусь в папино кресло.

— Марсель, — голос девушки стряхивает дымку прошлого, — все ждет Вас в примерочной. Я провожу Вас.

— Спасибо, я знаю, куда идти, — я киваю и закрываю дверь.

А мне надо показываться Пижону? Наверное, нет. Я перемерила почти все, что было в моей кабинке. Осталось только платье. Какой-то странный цвет у него. То ли темно-красный, то ли грязно-оранжевый, не пойму.

Надела его и посмотрела в зеркало — волшебство! Из заморыша как по мановению палочки я превратилась в… да, пусть не скромно, конечно, — но, как минимум в принцессу! Я взглянула на ценник и сглотнула. Нет. Его, наверно, Пижону все же надо показать. Я сама не могу принимать решения — тем более, там еще одно платье есть. Оно подешевле (если можно так об этих космических ценах говорить) стоит.

Я направилась к тем самым креслам. С каждым шагом сердце стучало все глуше: а как тогда чувствовала себя мама, когда шла к нам? Наверно, ей было хорошо — она шла к близким и любимым людям, а я сейчас иду к человеку, с которым у меня всего лишь сделка.

— Дорогая, ты прекрасна! — Пижон вскочил с кресла и подошел ко мне.

Девушка стояла неподалеку и тоже негромко подтвердила, что комплимент Пижона есть констатация факта.

Я подошла к Пижону ближе (мне показалось, или он смутился?) и прошептала на ухо:

— Оно стоит как крыло самолета с двумя двигателями, там есть дешевле, другое. Какое брать?

Пижон еще ближе продвинулся ко мне, обхватил за талию и прошептал:

— На крыле оба двигателя рабочие?

Я прыснула и посмотрела на него. Он широко улыбался, сверкая глазами. Я кивнула.

Он обнял меня второй рукой и снова прошептал, уткнувшись носом мне в висок:

— Это хорошая сделка, надо брать это!

Если честно, мне очень хотелось, чтобы он сказал что-нибудь еще.

Но фраза кончилась, его руки медленно отпустили меня. Я кивнула и снова ушла в примерочную. Взглянула еще раз в зеркало и снова себя не узнала: я успела накраситься? Щеки румяные, глаза блестят на пол-лица!

Я сильно помотала головой и начала переодеваться обратно в бесформенную пижоновскую одежду.

Глава