Кэт с Адамом молча обдумывали гипотезу Рэтчета.

– Мы должны поверить, что какие-то парни из Майами приехали в Альбион и облегчили вам задачу? – спросила Кэт и покачала головой. – Как-то уж больно просто. И остается другой вопрос: кто взорвал мой дом?

– Эстерхаус был биохимиком, – напомнил ей Рэтчет. – Что ему стоило сляпать бомбу?

– Зачем? Чтобы заткнуть мне рот?

– Знаешь, Новак, иногда я сам с большим удовольствием заткнул бы тебе рот, – рассмеялся Сайкс. – Представь себя на его месте. Настырная прозекторша лезет с вопросами. Обвинения в краже. Убийство наркоманов, пусть и не его руками. Не сегодня завтра открылось бы, что он живет под чужим именем. Не жизнь – ад кромешный.

– А Мэв? – спросила Кэт, глядя на снимки голой падчерицы Адама. – При чем здесь она?

– Этого мы не знаем, – признал Сайкс. – Мы надеялись, что мистер Куонтрелл нам что-то расскажет.

Адам замотал головой. Чувствовалось, он еще не оправился от шока.

– Мэв никогда не посвящала меня в свою личную жизнь.

– Вы догадывались, что у нее роман с Эстерхаусом?

– Говорю вам: у нее была своя жизнь. И своя квартира. Я подозревал, что у нее кто-то есть, но имени не знал. Да она бы мне и не сказала.

Он брезгливо собрал фотографии и запихнул в конверт.

– Не будь этот мерзавец мертв, я бы задушил его собственными руками.

Кэт заметила, как многозначительно переглянулись Сайкс и Рэтчет.

«Будь осторожен, Адам, – подумала она. – Они ищут подозреваемых. Не давай им повода подозревать тебя».

– Думаете, Мэв знала правду об Эстерхаусе? – быстро заговорила Кэт. – Они же не ладили. Помните ссору в лаборатории? Возможно, причина была не в плохой работе Мэв. Вдруг она узнала правду об Эстерхаусе? И ушла. Не с работы. От него.

– Могла бы мне рассказать, – вздохнул Адам. – Но я от нее и слова не услышал. Какое же чудовище она во мне видела?

Кэт взяла его за руку. Этот жест не перекрывал пропасти, разверзающейся между ними. Возможно, пропасть уже не перекрыть. Но Адам должен знать, что ей не все равно.

– Она не могла вам рассказать. Наверное, стыдилась. Ведь стыдно признаваться, что так обожглась. А может, боялась.

– Чего?

– Того, что она, по сути, спала с преступником. С тем, по чьей вине на улицы попала страшная отрава. Было чего испугаться.

– Ну почему она не пришла ко мне? – повторил риторический вопрос Адам. – Я бы в считаные секунды вышвырнул его из «Сигнуса». Он бы и опомниться не успел.

– Вот и ответ на ваш вопрос, – сказала Кэт. – Если бы она испытывала к Эстерхаусу хоть какие-то чувства, она бы не стала устраивать скандал в лаборатории. Получается, Эстерхаус был ей безразличен. Она предпочла исчезнуть. Скрыться в таком месте, где он ее не найдет.

– В Южном Лексингтоне, что ли? – фыркнул Рэтчет. – Есть места и поприятнее.

Сайкс подвинул к себе конверт со снимками и встал.

– Мы попытаемся ее найти, – сказал он. – Но боюсь, уж слишком это похоже на игру в прятки. А Мэв здорово умеет прятаться. – Он взглянул на Адама. – Вы это и без меня знаете.

Адам устало покачал головой, признавая поражение.

– Вы ее не найдете. И никто не найдет… пока она сама не захочет объявиться.

Селесту они заметили еще издали. Вероятно, прыжки через скакалку были ее главным развлечением. Вот и сейчас она неутомимо крутила веревку, а ее волосенки подпрыгивали и опадали. Конечно же, девчонка видела их машину, но и не подумала остановиться, а продолжала прыгать, монотонно считая подскоки:

– Сто двадцать восемь, сто двадцать девять, сто тридцать…

– Вы считаете это удачной затеей? – шепотом спросил у Кэт Адам. – Может, лучше было снова обратиться к Энтони?

– И впустую потратить еще двести долларов? – Кэт покачала головой. – Эта пигалица знает здесь все ходы и выходы. И еще не научилась требовать деньги за каждый шаг. Вдруг нам повезет?

– Сто тридцать восемь, сто тридцать девять…

– Здравствуй, Селеста, – окликнула ее Кэт, приоткрыв окошко. – Можно с тобой поговорить?

– Сто сорок четыре, сто сорок пять.

– Нам нужна помощь.

– Сто сорок восемь…

Веревка вдруг зацепилась за обтрепанный нос туфли. Прыжки прекратились. Девчонка сердито топнула ногой:

– Я хотела двести раз проскакать. На рекорд.

Явно расстроенная своей неудачей, она повернулась к Кэт:

– Так чего вам надо?

– Хотим поговорить с Джоной. С большим человеком, – ответила Кэт.

– О чем?

– Просто поговорить. О ближайшем будущем.

– Джона не говорит с чужаками.

– А вдруг согласится? Новая скакалка подсказывает мне, что он согласится.

– Тогда лучше часы. С такими симпатичными стрелочками и циферками.

– Вы думали, что здесь только Энтони страдает жадностью, – пробормотал Адам.

– Хорошо, – согласилась Кэт. – Будут тебе часы. Но только если Джона поговорит с нами.

Селеста довольно заулыбалась.

– Ждите здесь, – сказала она и побежала по улице.

Вскоре девчонка куда-то свернула и исчезла из виду.

– Думаете, у нас получится? – спросил Адам.

– Иного способа встретиться с Мэв у нас нет. Приходится обращаться к тому, кто здесь главный. Если она женщина Джоны, значит она рядом. С ним.

– Мэв не станет с нами говорить. Даже близко к себе не подпустит.

– Но обстоятельства изменились. Эстерхаус мертв. Мэв – в числе подозреваемых. Ей всяко лучше поговорить с нами, потому что в полиции с ней будут не говорить, а допрашивать… И потом, это ваш шанс прекратить вражду. Ваша отчужденность зашла слишком далеко. Вы не думаете, что для вас и для Мэв настало время восстановить родственные отношения?

Адам смотрел в неприметный переулок, где скрылась Селеста.

– Вы правы… давно пора.

Прошло десять минут. Пятнадцать.

Вместо Селесты из переулка вынырнул их старый знакомый Лиланд. Парень неспешно подошел к машине, заглянул внутрь:

– Опять вы.

– Мы хотим видеть Джону, – сказала Кэт.

– Зачем? – спросил Лиланд.

– Здесь скоро появятся копы. Я подумала: быть может, он захочет узнать почему.

Вид у Лиланда был скептический.

– Услугу ему оказываете?

– Да. Услугу за услугу.

Услуга за услугу – это укладывалось в рамки понимания Лиланда. Парень открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья.