Ну, точно его личность не понравилась дежурному. Он вызвал звонком какого-то небритого крепыша в спортивном костюме и теперь, не стесняясь, что-то ему говорил и показывал в сторону Виталия пальцем.

— Короче… — Иришка прокашлялась. И начала с выражением. — Та «копейка», что поджидала Сугробова в ночь его исчезновения у загородного отеля, до сих пор числится по документам за его умершим отцом.

— Опа!

— Звонок на его мобильный в ту ночь поступил только один. И был он сделан, угадай откуда?

— Отсюда? — Он зачем-то похлопал ладонью по сиденью соседнего плетеного стула — пятого по счету налево от входа.

— Оттуда, оттуда, — с легким смешком произнесла его верная подруга. — Так что получается, за его исчезновением стоит не кто-нибудь, а его родная сестра. Именно поэтому она не искала его все эти месяцы. Она знала, что он мертв. И теперь, когда запахло разоблачением, она скрылась. Все просто, Князев…

«Все слишком просто, — подумал он с легкой досадой, отключив телефон. — Все слишком просто. Зачем его родной сестре караулить Сугробова возле ресторана, куда он мог пойти, а мог и не пойти? Зачем ехать за город, выманивая его сюда звонком? У нее вообще-то водительское удостоверение есть или нет?»

Он снова полез за телефоном и набрал Ирину.

— Сделаешь? — закончил он вопросом свои объяснения.

— Не пойму, что тебе не нравится! — возмутилась она. — Тебе на блюдечке с голубой каймой убийцу подогнали, а ты капризничаешь.

— Малыш, я просто прошу тебя узнать, выдавалось или нет водительское удостоверение на имя Сугробовой Веры Анатольевны? Сама понимаешь, я не могу узнать это по своим каналам. Сразу спалюсь. Громов дышит мне в затылок.

— Хорошо, — пообещала она недовольным голосом. — Но я просто уверена, что это она. Позвоню…

Он не успел сказать ей спасибо, как перед ним остановился небритый крепыш в спортивном костюме. Кулаки, которые выпирали из карманов олимпийки, были размером с небольшую дыню.

— Поговорим? — спросил он и глянул равнодушным взглядом убийцы. И предложил, не дождавшись от Виталия ответа: — Выйдем?

— Предпочитаю решить все на месте, — проговорил Князев и распахнул служебное удостоверение.

— Давай решим.

Крепыш опустился на соседний плетеный стул — пятый по счету налево от входа. Изношенный ротанг жалобно захрустел под его спортивным задом.

— Мы не станем платить сверх того, что уже платим — раз. Пусть он больше не присылает новеньких — это два. Так ему и передай.

Пока крепыш загибал сбитые на суставах пальцы правой руки, Виталий таращил глаза на носы своих ботинок. Его опять приняли не за того! Как в случае с таксистом Ряховским.

— А что три? — спросил он вдруг и поднял голову.

Дежурный как раз освободился и теперь с болезненным любопытством следил за ним и небритым парнем в спортивном костюме. Он ждал драки? Перестрелки? Ждал, желал и боялся?

— А три…

Крепыш вытащил из кармана крепко сжатый левый кулак. Он оказался как раз таких размеров, как и представлялось Виталию, — с небольшую дыню.

— А три — хозяина сейчас нет в стране. И все вопросы — по его возвращении. Согласен?

— Согласен. — Виталий неловко пожал развернутой пятерней левый кулак крепыша. — Но сейчас я здесь не за этим.

— А зачем? — Крепыш и обрадовался, и насторожился одновременно.

— Мне необходимо установить, кто мог звонить из вашего отеля на мобильный моему клиенту поздним вечером.

— Да без проблем вообще! — радостно вытаращился крепыш. — Таксофон стоит под камерой! Она всегда рабочая.

— Поздним вечером три месяца назад.

Настя ровно дышала, как всегда во сне. Но она не спала. Она уже полчаса, как проснулась. Но притворялась спящей. Потому что он не спал и лежал тихо, всматриваясь в ее лицо. Он боялся ее разбудить. Он ею любовался. Когда случилось их первое общее утро, это ее напугало. Это показалось ей странностью, граничащей с опасностью. Он лежит и смотрит на нее — спящую. О чем он думает в эти минуты? Что собирается предпринять?

Потом ее страхи развеялись. И даже стало нравиться, как он смотрит на нее. Она подглядывала из-под опущенных ресниц. Он смотрел с нежностью, боясь дышать на нее, чтобы не разбудить. Он дорожил ее сном. Он дорожил ею, дорожил их отношениями.

— Ты знаешь, Настя, я поначалу испугался проблем, которые у меня могут быть из-за гибели твоего бывшего, — признался он ей честно и откровенно за вторым их общим завтраком. — Опер еще — настырный такой, наглый. Нормальных объяснений не понимает. Лезет напролом. Пришлось объяснить ему доходчиво, что мы с тобой ни при чем. Что мы с тобой просто пара. И не так давно. А до этого нас вообще ничего не связывало. Кроме спорта.

— Пара?

Она, пытаясь скрыть смущение, поигрывала чайной ложечкой, когда он вдруг принялся откровенничать. То сунет ложечку в сахарницу, то в чашку опустит, то уронит на стол.

— Какая пара?

— Пара нормальных взрослых людей, решивших, что им хорошо вместе. И все.

— И все? — Она удивленно смотрела на него из-под разлохматившейся челки.

— А разве этого мало? — Володя склонил голову к плечу: взгляд честный, открытый. — Двое взрослых людей, не отягощенных обязательствами, решили быть вместе, потому что им это просто нравится. Потому что им так комфортно. Этого мало?

Объяснение было очень простым, но всеобъемлющим.

А действительно, чего еще надо? Она просыпалась утром в его объятиях и ничего не боялась. Ей нравилось готовить ему завтрак и ужин. Обедали они в городе, каждый сам по себе, потому что работали. Выходные проводили вместе. Выбирали, куда пойти, сообща. Не спорили, не хмурились, не были недовольны друг другом. Не искали в словах подтекстов.

— Настена, ты запомни: если я говорю, что мне не хочется выходить на улицу, потому что там холодно, это значит, что мне просто не хочется мерзнуть и все. Безо всяких сложных причин, — объяснил он ей сразу. — Я такой. Я простой.

С ним не было сложно, с ним было легко. Она даже не заметила сама, как они прожили под одной крышей почти две недели. Так стремительно промчались эти дни. Так необременительно и быстро.

Может, в этом и заключалось настоящее счастье? В том, чтобы его не замечать? В том, чтобы в нем просто жить легко и спокойно?

Она не знала ответа. И не особо задавалась вопросами. Просто жила. И старалась забыть о своем отвратительном прошлом.

Так ей посоветовал Володя. «Ты, — говорит, — забудь о прошлом. Живи настоящим».

Господи! Ей в последнее время постоянно хотелось рассмеяться, когда она об этом думала. Какое такое у нее прошлое? Какое?! Она — девочка из хорошей семьи, с прекрасной родословной, с безупречными манерами и отличным воспитанием. Какое у нее может быть прошлое? Она не преступница, не проститутка, не наркоманка, не воровка. Она просто имела несчастье вляпаться в неудачное замужество. Вышла замуж не за того человека. За алкоголика и тунеядца. И вдобавок к такому мужу обрела еще и золовку — невоспитанную, злобную авантюристку.