было в его полном и невинном доверии к незнакомцу - но теперь я был полон решимости стать ему настоящим отцом". Позже Лили без устали дразнила его по поводу писем. "Чем мама и папа хотят заняться этим вечером?" - спрашивала она, когда они оставались вдвоем.

Лучше всего об этом сказал восемнадцатилетний Клаудио, старший сын Лили: "Добро пожаловать домой", - сказал он Бендахану и от души поздравил его, когда разговаривал с ними по телефону из Сомерсета. "Каково это - быть частью сумасшедшей семьи?"

Как? Но если это замечание и вызвало у него хоть малейшую паузу, Бендахан отмахнулся от сомнений. Он отправился в медовый месяц очень счастливым человеком, убежденным, что его с распростертыми объятиями приняли в новую замечательную семью.

К его радости, Лили, которой тогда было тридцать семь, объявила, что перестала пользоваться противозачаточными средствами, пока они были в Мексике, и отчаянно хочет иметь его детей. Когда они отправлялись в грандиозное турне, в ходе которого им предстояло посетить Нью-Йорк, Рио-де-Жанейро и Французскую Ривьеру, Бендахан увидел свою жизнь в новом свете - заботливый муж и отец, ведущий пасхальный седер, берущий детей на уроки иврита с их дедушкой. Жизнь будет великолепной! думал он, когда пара отплывала в Южную Америку.

"Мы приехали в Рио, где все без исключения друзья и члены ее семьи снова выразили безусловную радость и отметили, как хорошо Лили выглядит после нескольких лет, когда она выглядела нарисованной". Действительно, фотографии, кажется, говорят сами за себя: Лили в бикини бежит за футбольным мячом на лужайке дома своего брата Даниэля в Петрополисе, в горах за пределами Рио; Лили сидит на полу в гостиной друга, улыбается и обедает с группой своих старых друзей в элегантном пляжном районе Леблон.

"Она была так счастлива во время этой поездки, что, когда мы обедали, увидела на улице проходящую карнавальную группу и выбежала танцевать с ней", - вспоминала ее подруга Эльза Грюнбаум спустя годы после медового месяца Лили в Рио. "Представляете! Нам всем было так хорошо с ней".

После девяти дней, проведенных в Рио, счастливая пара отправилась на корабле в Канны. Именно когда они приближались к порту Лиссабона, Лили сообщила Бендахану, что теперь уверена в своей беременности. "Еще в Лондоне мы даже обсуждали, где нам лучше всего родить нашего ребенка, и я думаю, что мы согласились с тем, что ему или ей будет лучше иметь двойное гражданство, и что лучше всего для этого подойдут США... Холодная война все еще была очень актуальна".

Как и Бендахан, Лили, возможно, тоже убедила себя в том, что начала новую жизнь, и, приехав в Канны, они поселились в роскошном отеле Carlton, где Лили договорилась, чтобы к ним присоединились Адриана и Эдуардо. Почти сразу после приезда во Францию они отправились на поиски идеального дома. Предыдущим летом Лили сняла дом в Валлорисе, живописном пригороде Антиба в Приморских Альпах, где в течение десяти лет после Второй мировой войны жил Пикассо. Она знала, что дом выставлен на продажу, и твердо решила, что именно в Валлорисе, с его захватывающим видом на Каннский залив, "мы сможем сделать наш дом и родить нашего первого ребенка", - сказала она Бендахану. Хотя этот дом уже не был свободен, Лили нашла еще более грандиозную каменную виллу, известную как Mas Notre Dame, недалеко от Гольф-Жуана. В этом внушительном строении было четыре основные спальни и четыре ванные комнаты, три спальни для обслуживающего персонала с двумя ванными комнатами, кухня и прачечная. Кроме того, на участке имелся пляжный домик с двумя спальнями, вместительный гараж, а также бассейн и бар на открытом воздухе. Лили сразу же согласилась приобрести виллу, и пара вернулась в отель "Карлтон", чтобы нарисовать на канцелярской бумаге свои планы по ремонту недвижимости. Она отправила распоряжение в свой банк в Женеве перевести ей 3,5 миллиона франков на покупку. Она также потребовала, чтобы женевский адвокат, человек, известный Бендахану только как Цукер, немедленно оформил документы.

Уиллард Цукер, американский банкир, живший в Швейцарии и ставший известным всему миру благодаря созданию сложной сети подставных компаний , использовавшихся для перемещения средств в скандале "Иран-Контра" более десяти лет спустя, изложил условия покупки в письме к владельцу дома 6 марта 1972 года. "Наш клиент желает завершить сделку в кратчайшие сроки", - писал он.

Лили явно торопилась. Но торопилась она не столько для того, чтобы начать новую жизнь во Франции. Бендахану стало ясно, что она торопится получить деньги на покупку, пока Эдмонд не узнал о ее поступке.

"Эдмонд убьет меня, когда узнает", - сказала она Бендахану в момент полного страха и паранойи, что должно было заставить Бендахана призадуматься. "Он никогда не позволит мне перевести деньги, чтобы купить нам дом!" Лили постоянно жаловалась Бендахану, что Эдмонд держит ее на очень коротком финансовом поводке. Единственный раз она ослушалась Сафра, когда настояла на аренде "Роллс-Ройса", что и сделала вскоре после переезда в Лондон в 1969 году. Он был в ярости от ее экстравагантности. Значит, это просто ее банкир продешевил, подумал Бендахан. По глупости он не стал усматривать ничего зловещего в потенциальном неодобрении Эдмонда.

Молодожены беззаботно продолжали строить планы по покупке французской недвижимости, при этом Бендахан настаивал на оплате половины стоимости покупки (он взял бы кредит у Лили), а Лили поручила Цукеру составить контракт. Она также велела Цукеру создать панамскую компанию для покупки недвижимости, причем акции должны были принадлежать ей и Бендахану в равных долях. Цукер предложил создать швейцарскую компанию и занялся оформлением документов.

Но Бендахан должен был быть крайне обеспокоен ходом событий во Франции. Ему было хорошо известно, что Сафра контролировал активы Лили через свой банк в Швейцарии. "Казалось бы, Сафра имел неприкосновенный контроль над состоянием Фредди", - сказал он. "И это продолжалось до самого моего дня: Лили очень переживала по поводу того, что Сафра сделает с ее деньгами, когда узнает о нашем браке". Зная это, как мог Бендахан представить, что им с Лили будет позволено жить долго и счастливо?

Конечно, если в дело вмешивался Эдмонд, Бендахану суждено было усвоить этот урок с большим трудом. Ведь Эдмонд контролировал больше, чем Бендахан мог себе представить. Помимо того, что он еженедельно отправлял через личного курьера несколько тысяч наличными на расходы Лили в Лондоне, он также заботился об аренде ее квартиры, "роллс-ройса" и кабриолета "мерседес". По налоговым и юридическим причинам у нее по-прежнему не было активов на ее имя в Лондоне и ни одной