Знахарка вернулась в палату менее, чем через полчаса, но там уже не было никаких следов их раннего завтрака. На столе сияла белизной чистая скатерть, стулья стояли чинно как добропорядочные слуги, а пол сверкал желтизной свежевымытых досок.

– Добрый день, лейда знахарка, – вежливо склонила голову немолодая служанка, – я Жанет, горничная. Меня привел лэрд Анвиез. Я приставлена к вам убирать, стирать и делать все, что потребуется.

– Зови меня лейда Энильда, – Сообщила знахарка, вовремя вспомнив, что со слугами принято обращаться попросту. Но тем такое настрого запрещено. – Где ты живешь?

– В крыле возле башни мага. – кротко ответила та.

– Идем… – Ильда направилась к выходу из башни, попутно раздумывая, как попала сюда служанка, если даже маг просил разрешения войти.

– Куда? – заволновалась та, – Лейда Энильда, умоляю, не выгоняйте! Я еще не старая и все умею лучше молодых!

– Когда я сказала, что выгоняю тебя? – изумилась знахарка, – и почему ты этого так боишься?

– Лэрд Афорс, дворецкий, сказал, если вы меня выгоните, то я могу искать другую работу. Во дворце не нужны сонные клячи.

– Пока мне некогда разбираться с дворецким, но позже я с ним поговорю. А сейчас мы идем в наши спальни, сегодня убирать нужно там.

– Какие ваши спальни? – выйдя в коридор, женщина удивленно огляделась, словно не видела происходящего, когда шла в башню.

– Все эти, до двери… – Ильда подошла к ней ближе и резко провела рукой перед лицом, – что ты сейчас видела?

– Вроде птица пролетела… – неуверенно сказала женщина и вдруг горько и тихо заплакала, – я все могу, честное слово… но забывать стала в последнее время… это старость, да?

– Вашек! – Ильда окликнула мелькнувшего в дверях наемника, – где Бремер?

– Тут, – появился из другой двери повар, – доброе утро, лейда Энильда. Зачем звали? Завтрак скоро будет, уже заканчивают. А откуда тут Жанет?

– Маг привел. Мне срочно нужна твоя помощь, но сначала покажи ей, где уже можно убирать.

– Так с кухни пусть и начинает… – повар запнулся, заметив, как красноречиво нахмурилась его новая хозяйка, – хотя нет, там еще не закончили, лучше не мешать. Можно убрать мою спальню, она пока свободна.

Дождался, пока успокоившаяся служанка скроется за дверью и одними губами спросил:

– Что делать?

– Найти мага и сказать, что я его срочно зову, – ответила знахарка, хотя сначала собиралась передать учителю записку. Но он ведь вроде обижался, что ему никто не докладывает о своих сомнениях и догадках? Вот пусть и услышит их из первых рук.

Пока Бремер исполнял ее поручение, Ильда успела осмотреть новые владения и восхититься наглости своих охранников. Они не стали делить крыло пополам, как собиралась она, а поставили окованную железом дверь прямо в арке, ведущей в коридор черного выхода. И теперь к башне примыкало полтора десятка спален и одна новенькая столовая. Жанет явно не рассчитывала, что ей придется столько убирать. Хотя… она похоже, была рада, что ее вообще не выгнали, и даже не понимала, что ни грана не виновна в собственных бедах.

– В чем дело? – Маг примчался так быстро, словно за ним гнались, и его внимание к ее просьбе очень порадовало Ильду.

– Ты просил сказать… если у меня появятся подозрения…

– Ну да, – насторожился он и кивнул на ближайшую спальню, – поговорим там.

– Откуда взялась Жанет? – едва войдя в довольно уютную комнату, напрямик спросила Ильда.

– Дворецкий прислал. Извини, я пропустил её в башню без твоего ведома… но меня срочно вызвал регент.

– Какие у него новости?

– Принцесса подняла свою свиту спозаранку и мчится сюда. К обеду будут.

– Вот леший… – охнула знахарка, – а я, кажется, нашла недостающий кусок головоломки. Прислуга опоена настойкой горного синекорня…

– Что? – потрясенно переспросил маг, – но ведь это невозможно…

– Кто такое сказал? – скептически фыркнула она, – Анвиез, у знахарок нет особой магической силы, но травы мы изучаем очень тщательно и проводим разные испытания. Если настой синекорня давать понемногу, добавляя по несколько капель в котел взвара или острого супа, то горечь становится незаметной и отравления не наступает. Зато постепенно притупляется внимательность, слух и зрение, накапливается усталость, резко ухудшается память и пропадает уверенность в себе… Такие люди сильнее подвержены страхам и панике, не уверены в собственных словах и воспоминаниях… понимаешь? Если этим поили или кормили стражу и прислугу дворца последние семь, десять дней, то сейчас они неспособны ни охранять, ни работать. Если таким опоенным достаточно уверенно дать указание, и еще и усилить слова магией – выполнят любой приказ, любого человека. И потом, запутавшись в собственной памяти, будут считать что приказал их прямой командир, не могли же они послушать незнакомца? Проверить, мою правоту просто, дать барсам понюхать взвары, чаи и прочие напитки на кухне.

– Значит будем проверять и чистить, – мгновенно принял он решение. – У меня есть сильное противоядие, от любых ядов, я сбегаю за ним, а ты бери барсов, Герса, наемников и идите на кухню. Пусть Герс всех впускает и никого не выпускает, я быстро.

Наставник умчался с подозрительной скоростью, видимо использовал какое-то заклинание, и Ильда поспешила выполнить его указания. Крикнув встреченному по пути Прону, чтобы все бросал и собирал напарников, знахарка помчалась в башню. На второй этаж взлетела белкой, наскоро выхватила из шкафа первый попавшийся шарфик, который должен был послужить косынкой, единственным головным убором после шляпки, подобающим знатной лейде.

Разумеется, ничего общего, кроме названия, со скромными лоскутами ткани, которые носили селянки и горожанки эти косыночки не имели. Их шили из самых дорогих тканей, отделывали кружевом, прошвами, оборками, складками, рюшами, фестонами, вышивкой, различными цветами, от искусственных до живых, перьями и камнями. И носили как замысловато повязанными, так прикрепленными к разным украшениям. От скромной атласной или парчовой ленты, и золотого ободка, до высокого резного гребня из драгоценной слоновьей кости и усыпанных алмазами диадем.

Ничего подобного у Ильды разумеется не было, лишь серебряная брошь в виде целительской эмблемы, ромашки. Ею девушка и сколола шарф, обмотав вокруг уложенной в узел косы. Подхватила рабочий кошель, свистнула, подавая сигнал барсам и помчалась вниз.

Наемники и Герс уже ожидали у новенькой входной двери, и по их сразу посуровевшим лицам было видно, что они прекрасно осознают, куда идут. И чего в этой вылазке можно ожидать.

Словно во вражеский лагерь отправляемся, огорченно вздохнула знахарка, понимая, как бесполезно искать виновных среди прислуги, все эти люди просто жертвы. Истинное зло исходит лишь от жестоких интриганов, заранее просчитавших все шаги к желанной цели. А вот ее, эту цель, можно назвать слету – власть. И все сопутствующие ей блага, богатство, поклонение…