– Эту почтовую шкатулку привез в дом Эрмилии обычный почтальон, и вскоре счастливый отец вручил посылку дочери, с приказом срочно собираться в дорогу. Девушка обнаружила в ящичке две вещи, – вот такое письмо…

В стекле появилось и набрало четкость изображение почтовой герцогской бумаги с вензелями и печатями. Регент впился в него взором и внимательно прочел, мрачнея на глазах.

– Ну как? – весело фыркнул маг, – но и это еще не все. Вот последний подарок, призванный, как я подозреваю, сразить провинциальную невесту наповал.

Зеркало снова посветлело и в нем появился уже до мелочей изученный магом портрет.

– Что ж… – философски заметил регент, рассмотрев картинку досконально, – одно радует, она очень умная и честная девушка. Не пошла ради герцогского трона на сделку с собой и своими принципами. А с писарями я побеседую…

– Нет, – резко возразил Анвиез, – оставь это Дарвелу. Он первый высказал желание. И имеет право… как пострадавший.

Спорить регент не стал, он вообще никогда не мешал племяннику заниматься делами герцогства. Любыми… от самых незначительных, до судьбоносных. И даже подыгрывал ему по мере возможности, невероятно зля этим некоторых знатных лэрдов и собственных советников, считавших что наследника не следует подпускать к делам, пока он не остепенится.

– Ну да, – безмятежно выслушав их недовольство, с усмешкой говорил Вандерт верному магу, – сначала отгородить парня от всех проблем, а потом разом скинуть в них, как щенка в омут. И надеяться, что сам не выплывет, а приползет к ним за помощью. Вот уж тогда они сумеют урвать все, на что давно точат зубы.

– Зря ты сам не дашь им пинка под зад, – откровенно жалел Анвиез, отлично понимавший замысел регента.

Придержать наказание всех зажравшихся и обнаглевших до того момента, как наследник вступит в свои права, чтобы с первых же дней правления поднять тому авторитет у народа. Редкая самоотверженность, объясняемая лишь одним, любовью к младшей сестренке, которой Вандерт когда-то обещал в крайнем случае позаботиться о племяннике, как о собственном сыне.

Ужинали друзья молча, сказывалась усталость и напряженное ожидание возвращения Дарвела.

Тот пришел довольно скоро, мрачный и расстроенный и молча сел к столу, не желая никому ничего объяснять и ничего выслушивать. Он вообще не хотел ни разговаривать, ни есть, но знал, что дядю это огорчит… и пытался придумать веский повод сбежать, не отвечая на вопросы, на которые сам не знал ответов.

Как могло получиться, что возникшее между ними понимание, доверие и даже дружба вмиг разлетелись вдребезги, словно хрустальный кубок упавший с башни на мраморное крыльцо? Ведь ни с того ни с сего она просто не могла так измениться!

Кто угодно из всех девушек и женщин долины, только не она! Ильда всегда искала не просто выход, а справедливый выход, всех старалась понять и помочь. И была такой уверенной в своем праве ради незнакомых, но созвучных ей людей действовать как сама считала нужным, и требовать помощи от других. Но вдруг глянула на Дарвела смертельно обиженным диким зверьком… и у него сердце сжалось от незнакомой, щемящей боли, смешанной с жалостью, нежностью, желанием схватить, спрятать под полой плаща и никогда не отпускать…

Он даже руку протянул и ободряюще коснулся её обтянутого темным, строгим платьем плеча… но знахарка тут же шагнула в сторону. Даже не поняв, что уже поздно… за этот короткий миг Дар успел всё почувствовать и осознать, как будто молнией ударило и высветило в голове…

Этот мир больше никогда не будет для него прежним, холодным и пустым, полным всяких людей, плохих и хороших, далеких и близких, дорогих как дядя и его семья… и как Анви… но все-таки не родных настолько, как были мать с отцом.

Отыне в его жизни есть она… теплая и родная часть его души… и, хотя очень больно, что Ильда на что-то обижена, зато теперь Дарвел точно знает, чем займется сразу же после этого ненужного ему ужина. Начнет искать как выяснить, что же произошло, и способ побольнее наказать виновных.

– Дар… – с незаметным вздохом отодвинув тарелку, осторожно глянул на племянника регент, – Ты на нее рассердился?

– На кого? – изумленно глянул на него наследник, – ты имеешь в виду Ильду?

– Ну… больше тут никого не было.

– Разумеется, нет. – твердо заявил Дарвел, сделал глоток сильно разбавленного водой вина и стукнул кубком по столу так резко, словно ставил герцогскую печать, – я вообще хотел тебе сказать… пять лет назад я сделал выбор и менять его не собираюсь. И не имеет никакого значения, что Энильда тогда отклонила мое предложение, она была очень юна и совсем меня не знала. Но теперь мы знакомы, у нас совпадают вкусы и взгляды, и я убедился, что именно Ильда мне нужна, поэтому буду добиваться ее согласия. Не знаю… сколько времени мне потребуется, но отступать не намерен. Примите это во внимание.

Откинулся на спинку стула и уставился на сотрапезников уверенным, строгим взором человека, принявшего окончательное решение.

– Я очень рад, – с откровенным облегчением выдохнул маг, – что ты так быстро разобрался в себе и не обиделся на ее поведение…

– За что? – перебил его ученик, – я уже хорошо знаю Ильду, наблюдал за ней в разных ситуациях и сам не раз испытывал ее терпение подозрениями и допросами… она не способна на глупый каприз, как большинство придворных дам. Ее кто-то обидел, причем всерьез, и я допросил Бремера… никого чужого там не было и ни с кем она не разговаривала. Значит насторожила какая-та вещь, с моей точки зрения – мелочь, но Ильду сразившая наповал воспоминанием или намеком… и я хочу вызвать сюда Вильдинию, чтобы попросить мне помочь.

– Вильдиния уже едет, – сообщил регент, – вместе с сестрами. Я сразу же вызвал. Никто бы не поверил в заразу, узнав, что я самонадеянно собирался справиться с проказой силами одного придворного мага. Особенно принцесса. А твое сообщение о Энильде меня искренне радует, и потому хочу спросить, а надежно ли ты ее защитил? Во дворце осталось достаточно самоуверенных дур, считающих себя лучшими кандидатками на место герцогини.

– Я приставил к ней двух наемников… – задумался Дарвел, – и рядом с ней барсы. Еще там Герс и Бремер, и я собираюсь приказать повару не спускать с нее глаз и докладывать мне обо всех странностях в поведении пациентов. Ты же не против, Анви, если я заберу твоего осведомителя?

– Его талантов хватит на всех, – усмехнулся маг, – а защита в башне хорошая и утром я еще добавлю. Но напоминаю, Ильда вовсе не беспомощна. И может даже убить… если на нее нападут с самыми плохими намерениями. Но этого лучше не допускать… и двери, о которых говорил Вашек, поставить как можно скорее. Кузнец ведь не откажется от весомой премии?

– Я за ним пошлю, – пообещал регент, и осторожно поинтересовался, – а чем сейчас займешься ты, Дар?

– Вызову начальника канцелярии…у меня как раз подходящее настроение для беседы с ним.

– Он мне никогда не нравился, – равнодушно заметил Вандерт, нажимая кнопку магического звонка, – но убивать все же не советую, советники возмутятся.