— Да не знаю, Итара. Не знаю. Устройтесь сиделкой, сажайте цветочки, на худой конец сдавайте комнаты. На свете столько разных дел. Займитесь любым.

Вы только посмотрите, какие мы важные. Может, припугнуть брачными перспективами, которые презентовали нам близнецы?

Я окинула господина Заленваха придирчивым взглядом — выдержит сердце или как? — и мысленно поплевала через левое плечо.

Ну нафиг. Такими вещами лучше не шутить.

В коридоре возник мальчишка-посыльный.

— Господин Заленвах, все уже в сборе, — робко сообщил он, с опаской косясь в мою сторону.

— Сейчас, — отбрил его отец двух сорванцов, повадившихся наведываться ко мне без спроса, и уже мне предельно раздраженно: — Итара, мне правда некогда.

Проводив задумчивым взглядом спину поспешно убегающего от ответа мужчину, я немного покусала нижнюю губу и помчалась домой.

Дома все было по — прежнему. Холд ругался на строителей, те со скоростью черепах рыли каналы для коммуникаций. Рекс сидел в засаде, карауля загнанного на крышу курятника петуха.

— Может, вам уже пора подружиться? — предложила я неприятелям.

«Ага. Вот уж чего не случится», — скривил морду Рекс.

Петух по традиции разразился омерзительным кукареканьем.

Пожав плечами, я переоделась, села за стол и до самого обеда в творческом угаре писала объявления.

Среди них были такие:

«Разыскивается квартирант с внешностью Аполлона, нравственностью Крокодила Гены и чистоплотностью господина Пропера для создания серьезных отношений с архитектурой частного сектора Холдона».

Еще вот такие:

«Хозяйка с маленьким котиком и большим долгом (последнее зачеркнуто) с превеликим удовольствием сдаст вам 1 или 2 свои комнаты на пару суток, недель или месяцев».

Короче, креативила как только могла.

Наскоро перекусив и прихватив с собой упирающегося Рекса, так сказать, для поддержания морального духа и во избежание свежего куриного трупика на крыльце, сунула получившиеся стопки в сумку и побежала расклеивать рекламки.

День выдался жарким. Холдонцы высыпали на улицы, подставляя лица под первые лучи солнца, а то знаем мы эти загадочные времена года, то снег летом, то гроза зимой. Школьники оккупировали парки, устраивая первые в этом году матчи по футболу и салкам. Тут же в тенечке бухтели бабки, а у детских площадок несли караул бдительные мамаши.

Щадя нервную систему, я решительно свернула прочь от детей и угодила в самое пекло мамских будней.

— …от присыпки вот тут началось раздражение… — ровно гудела толпа, как рой пчел в улье.

— …а она мне — в наше время пеленки руками стирали.

— …Мила на пол упала, ревет, требует игрушку. Уже и прохожие оборачиваться начали, а я стою и со стыда сгораю…

— …что ты за мать, если ребенка успокоить не можешь.

— Ой, Итара.

Я вздрогнула, но вместо того, чтобы начать озираться в поисках окликнувшей, втянула голову и прибавила шаг. Кто Итара? Я Итара? Нет-нет, вы меня с кем-то путаете. Точно-точно путаете.

— Итара, — вопль приблизился.

Вот черт.

Смирившись с неизбежным, я обернулась и нос к носу столкнулась с улыбающейся Кайлой, которая вела на поводке… маленького рысенка.

Рекс обеспокоенно попятился, дергая за свой поводок, мол, хозяйка, не тупи, нам срочно нужно делать лапы. Но было поздно. Маленький пятнистый котенок разогнался, подпрыгнул и, расставив лапы в стороны, вцепился в мощную грудь моего питомца.

— О-о… как ми-ило, — умилились мамочки, а сверкающая улыбкой Кайла раскинула руки и попыталась придушить меня в объятьях.

Рекс понимающе покосился на меня, гулко сглотнул и попытался лапой отодрать, казалось, намертво вцепившегося в шерсть малыша. Оказалось, проще лечь и позволить котенку, точнее, карапузу-многоликому кусать тебя за уши и самозабвенно охотиться на мелко подрагивающий от сдерживаемого бешенства хвост. Со своей стороны замечу, что проще позволить Кайле и мамочкам вдохновенно перевирать и преувеличивать историю налета грабителей на банковское отделение, чем пытаться вставить хоть слово истины.

В самом деле. Кому сдалась правда, если есть хорошая история?

На мое счастье, мамочки очень вовремя вспомнили про тихий час и поволокли упирающихся и активно восстающих против родительского произвола детей по домам. Кайла подхватила на руки разыгравшегося малыша и сноровисто сунула его в корзинку для пикника.

— Сиди смирно, — велела она, легонько ударяя по когтистой лапке, моментально сунутой в щель под соломенной крышкой. — На этой неделе практически постоянно в полном обороте гуляем.

— А что родители? — опасливо уточнила я.

— А что родители, — не поняла нянька для перевертышей. — Отец сам до года в облике крысы бегал, а мать так вообще… — Кайла многозначительно замолчала и махнула рукой, мол, что тут говорить.

Кайла прошлась с нами до конца дорожки, пожелала удачи с объявлениями, которые я старательно крепила на все вертикальные поверхности, которые попадались на глаза. Одно даже на фургончик с мороженым повесила. Случайно.

— Итара, а ты не думала сдавать в аренду не комнаты, а сам участок? — внезапно спросила профессиональная нянька.

— А к чему вопрос? — уже как-то по привычке насторожилась я.

— Да есть тут в конце улицы семья аптекарей. Старики в начале года взяли к себе в ученики девчонку одну, толковая попалась, понимающая. Так я заметила, что девочка начала высаживать аптекарский огород на балконе. Вот и подумала, если сдать им в аренду небольшую грядку. Денег много не заработаешь, но все же. Что скажешь? Замолвить за тебя словечко?

— Говори, — решительно кивнула я.

Хуже точно не будет.

Расставшись с консультанткой, я продолжила мародерствовать, то есть улучшать облик городского ландшафта кривыми листами объявлений. Рекс гордо вышагивал рядом, всем своим видом демонстрируя, что готов на еще одну пешую прогулку, лишь бы не встречаться вновь с настойчивым многоликим в облике очаровательного бесенка, в смысле рысенка. Под конец дня я умаялась настолько, что домой возвращалась с трудом переставляя натруженные ноги, зато с предчувствием чего-то хорошего.

Чуйка меня подвела. Снова.

— Вы что натворили, ироды.

И вновь я не знала, за что хвататься — за голову или сердце. 

— Ладно дети, но вы, Холд, — кричала я, от избытка чувств бегая вокруг курятника и размахивая руками.

Бригадир, щеголявший в тонкой майке, сложил на груди руки, демонстрируя нешуточные мышцы и свою позицию в надвигающихся разборках.