сможет, в зависимости от экономических сил и экономического сопротивления» [1, т. 36, с. 263]. В реальности эта роль проявляется либо на этапе осознания массами исторической

тенденции–возможности — гениальная личность может здесь раскрыть массам эту тенденцию (ярким примером является теоретическое учение К. Маркса, Ф. Энгельса и В. II. Ленина), либо на этапе «материализации» идеи социального преобразования (II ->М), когда личность выступает в качестве руководителя и организатора действий масс (В. И. Лепин как руководитель и организатор Великой Октябрьской социалистической революции и социальных преобразований в СССР). Титаническая деятельность В. И. Ленина — пример активной роли личности на всех этапах детерминации исторического события.

В каждой общественно–экономической формации по- разному проявляются общие противоречия, выступающие причинами социального развития. Главный тип внутрисоциального («социальное — социальное») противоречия — противоречие между производительными силами и производственными отношениями. Внутри этого отношения выделяется диалектика связи производства и потребления, которая на поверхности явлений выступает как отношение производства и потребностей. Данное противоречие для общества является «вечным», принимая в различных общественно–экономических формациях специфические формы. В классово антагонистических формациях это противоречие носит антагонистический характер. Таково основное противоречие капитализма — между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения. При социализме упраздняется основа для социального антагонизма, хотя и остается место 'для индивидуального антагонизма, не имеющего ничего общего с основной тенденцией социального развития.

Общее противоречие между производством и потреблением (потребностями) принимает в социалистическом обществе специфическую форму неантагонистического противоречия, которое заключено уже в основном принципе распределения при социализме «От каждого — по способностям, каждому — по труду». Об этом принципе К. Маркс писал: «Это равное право есть неравное право для неравного труда» [1, т. 19, с. 19]. Данное противоречие усугубляется дополнительными локальными нарушениями самого принципа распределения, фактами «уравниловки», начисления зарплаты только за выход на работу и подобными негативными явлениями, необходимость борьбы с которыми была определена на XXVI съезде КПСС, а также на ноябрьском (1982 г.) и июньском (1983 г.) Пленумах ЦК КПСС.

В последние годы усилиями советских обществоведов была существенно уточнена теория специфических противоречий развитого социализма, включающих помимо названного ведущего противоречия ряд специфических проявлений противоречий между обществом и природой, обществом и личностью, а также специфических противоречий, присущих только социализму как первой фазе коммунизма, — между общесоюзными и местными интересами, между демократизмом и централизмом в управлении [см., например: 7; 37; 74; 98; 126; 151].

Опора на диалектико–материалистическое учение о противоречии как источнике, движущей силе развития позволяет сделать вывод, что и высшей фазе развития коммунистической формации будут присущи противоречия. Можно предположить, что основным противоречием коммунизма будет опять–таки специфическое выражение «вечного» противоречия между производством материальных и духовных благ и потребностями.

Установление основных причин социального развития лишь начало анализа сложной структуры социальной детерминации. Было бы метафизическим заблуждением полагать, что из ведущего противоречия социальной системы можно вывести причины каждого конкретного процесса. Не следует забывать положение Энгельса: «…причина и следствие суть представления, которые имеют значение, как таковые, только в применении к данному отдельному случаю…» [1, т. 20, с. 22]. Установление для каждого такого «отдельного случая» системы причинных и непричинных детерминаций — весьма сложная задача в применении к социальному процессу. Ее решение — определяющий момент применения комплексного, системного подхода к проблемам экономического и социального развития нашего общества, о необходимости совершенствования которого было сказано на XXVI съезде КПСС. Именно такой подход позволяет определить внешние и внутренние факторы развития системы, отличить причины развития от условия, повода и других качественно отличных детерминантов.

Последнее различение чрезвычайно важно для того, чтобы прекратить какой–либо нежелательный процесс. Для прекращения процесса необходимо приостановление действия причины, а не воздействие на следствие, повод и тому подобные факторы, как это иногда делается. С другой стороны, создание благоприятных условий не может вызвать желательный процесс при отсутствии причинно–следственной зависимости.

Так, бесхозяйственность связана всегда с неправильно организованной структурой, взаимосвязью элементов (подразделений или отдельных трудящихся в зависимости от рассматриваемой системы) данного конкретного производства (организации, предприятия). Это и является причиной, порождающей бесхозяйственность (например, разобщенность и отсутствие взаимной материальной ответственности предприятия, органа материально–технического снабжения и транспортных организаций) [см.: 6, с. 126–127, 202]. Если же признать причиной бесхозяйственности недостаточность внешнего контроля (что в данном случае является условием, а не причиной), то могут быть приняты меры, ведущие к мелочной опеке, администрированию по отношению к руководителям и специалистам, что было признано на XXVI съезде КПСС недопустимым нарушением прав объединений и предприятий [см.: 6, с. 200].

Выяснение причин того или иного социального процесса делает возможным произвести дальнейшее вычленение в анализе кондициональной, функциональной, инспирирующей, системной и управляющей детерминаций процесса, установить конкретные формы детерминирующих связей. Проведенное выше рассмотрение системы детерминирующих воздействий позволяет, применив его к каждому отдельному случаю, не просто зафиксировать отдельные типы детерминаций, но и реконструировать их взаимосвязь в определенной системе. При такой реконструкции происходит проверка правильности произведенного предварительного вычленения типов детерминаций применительно к данной системе.

Например, революционный переход к социализму для конкретной страны всегда имеет своей причиной разрешение внутреннего противоречия между антагонистическими классами как отражения экономических отношений. Мнение, что такой причиной может быть внешнее воздействие, ведет к попытке «экспорта» революции, против чего не раз высказывался В. И. Ленин, полемизируя с Троцким, выдвинувшим идею «перенесения» революции в другие страны при помощи Красной Армии. Ленинский критический анализ идеи Троцкого опирался на учение марксизма о действительных причинах, порождающих социалистическую революцию. Владимир Ильич отмечал, что такой причиной может быть только обострение классовых противоречий и что от степени этого обострения зависит конкретный характер революции — мирный или немирный [см.: 4, т. 35, с. 403].

В отношении причины революции выделяются непричинные типы детерминации революционного процесса. Так, важнейшим условием победы социалистической революции является создание и деятельность коммунистической партии. Последняя выступает тем субъективным фактором, посредством которого осуществляется действие объективной необходимости революционного преобразования. «…Диктатура пролетариата, — говорил В. И. Ленин, — невозможна иначе, как через Коммунистическую партию» [4, т. 43, с. 42]. Реальность возможности совершения социалистической революции определяет целый ряд внешних и внутренних условий. Именно научный анализ условий, изменившихся в эпоху империализма, позволил В. И. Ленину сделать вывод о возможности победы социализма в одной капиталистической стране. Полная и окончательная победа социализма в СССР была связана, в частности, с возникновением мировой системы социализма как необходимого внешнего условия реализации внутренней возможности.

В системе детерминаций социальной революции следует выделять и повод (инспирацию). В. II. Ленин специально останавливался на этом вопросе, отметив важнейшую роль повода в революционном процессе. Повод может побудить, писал он, «ныне еще спящие пролетарские массы прийти в движение и подведет их вплотную к революции» [4, т. 41, с. 83].

Характерным