Мы аплодируем у себя в каютах, подняв руки к микрофонам.

По всему кораблю слышатся эти аплодисменты. Словно морской шторм бушует в динамиках.

А потом сквозь них пробивается настойчивый стук. Это Тушин стучит по микрофону: просит слова.

Аплодисменты стихают.

– Так-то лучше, – тихо произносит Тушин. – Мы не в театре… К вашему прибытию, ребята, – говорит он уже громче, – мы приготовили небольшой подарок. Вас ждут сто двадцать квартир. Так что двести сорок человек сразу могут поселиться в современном доме.

И снова мы аплодируем перед микрофонами.

И снова Тушин стучит по микрофону в рубке, чтобы успокоить нас.

– Остальное будем строить, – добавляет он. – Месяцев через восемь из корабля уйдут все. Теперь ещё хочу похвалиться. У нас есть школа. Большая. И ваши дети будут в неё ходить. Есть больница. Тоже большая. Работает сталеплавильный цех, ремонтный завод, заводы пластмасс, клеецемента, железобетона, пластобетона, текстильная фабрика. В общем, кое-что есть. В недрах вашего корабля сложено несколько новых предприятий. Но и в трюмах «Риты-два» ещё лежат два завода. Не успеваем…

– Друзья! – слышится голос Фёдора Красного. – Мы не будем на этот раз регулировать из рубки поведение каждой пары проснувшихся. Потому что отогревали и будили вас в разное время. Да и некогда сейчас. Вы уже просыпались и знаете правила. Выходить из кают не надо, пока не закончат прививки. Еду принесут роботы. А пока читайте, разговаривайте, целуйтесь, чёрт возьми! Нам не так долго осталось быть на орбите. Потом вам будет некогда. Теперь небольшое объявление. Через пять часов – засеките время! – будет отправлена на Землю финишная ракета с информацией о нашем полёте и о делах на Рите. Ракета стартует из недр корабля. Возможно резкое ускорение. Поэтому просим всех за десять минут до старта лечь на койки и пристегнуться ремнями. О старте объявим, но следите за временем сами. Ракетную команду сразу после прививок попрошу в рубку. Надеюсь, всё ясно? Вопросы есть?

Вопросов не было.

– Тогда всё, ребята! О прививках предупредим каждую пару за десять минут.

Микрофон щёлкает, и снова мы с Бирутой в тишине. Даже гула, к которому мы привыкли во время дежурства, не слышно. Ведь двигатели не работают.

– Вот и сходили к маме, – почему-то шепчет Бирута.

Нам совершенно нечего делать в тесной маленькой запертой каюте. Читать что-либо невозможно – мы слишком возбуждены. Так что не осуществить нам этот добрый совет Фёдора Красного. Наверно, на всём громадном корабле не найти человека, который способен читать сейчас.

И тут я вспоминаю, что в шкафчике моём хранятся копии двух стереолент «Урала». Те копии, которые я снял ещё в Бесконечности, подбирая в фильмотеке материал для Бируты.

Тогда я забыл про них. Сунул в шкафчик – и забыл. Хватало других забот.

А теперь, пожалуй, самое время прокрутить их…

Я вынимаю стереоленты, закладываю в приёмник, и мы с Бирутой смотрим на маленьком экране две давние-давние встречи «уральцев» с жителями той загадочной планеты, которая вертится сейчас под нами.

Встреча девятая

Селение, окружённое лесом. Круглые островерхие шалаши, покрытые в несколько слоёв широкими блестящими листьями, вразброс стоят на поляне.

В селении почти пусто. Несколько детей играет между шалашами. Женщины иногда перебегают из хижины в хижину, подбрасывают две-три ветки в костёр, чтобы не погас.

У жителей селения кожа светлая, почти жёлтая, с лёгким зеленоватым отливом. Очень странная, на земной взгляд, кожа.

В селение входят мужчины-охотники, стройные, высокие – почти на голову выше женщин. От пояса вниз у мужчин спускаются тугие мохнатые повязки.

Двое охотников несут на длинной тонкой жердине тушу небольшого животного. Что-то вроде нашей косули.

Всё это происходит в тишине. Лишь вначале, когда охотники входили в селение, дети кинулись к ним и подняли радостный визг. Но он быстро утих – даже дети поняли, что добыча мала и досыта сегодня не поесть.

Когда двое охотников сняли шкуру со своей добычи, запылали ещё три костра. Началось приготовление ужина.

Именно в это время в селении появились три астронавта. Они медленно вели за короткие рога стреноженного оленя.

Двое шли впереди и тянули концы верёвки, обмотанной вокруг рогов животного. Третий сзади подталкивал его двумя тонкими длинными палочками, видимо, электродами. Потому что палочек олень боялся больше всего: вздрагивал и старался уйти вперёд.

Этим третьим астронавтом была женщина с гибкой фигурой и длинными золотистыми волосами, которые выбивались из-под небрежно надетого белого шлема. Эта была Рита Тушина, мать Михаила, единственная женщина, которая спустилась с космического корабля.

Её именем была названа потом планета.

Астронавты вели оленя в подарок жителям селения. Дикие охотники сразу поняли это.

И один из мужчин, который принял у астронавтов верёвку, привязанную к рогам, сделал пришельцам ответный подарок – протянул им свою тяжёлую суковатую палицу.

Под ударами других палиц упал в это время возле костров оглушённый олень.

Жителей селения вроде не очень-то и удивило появление астронавтов. Гораздо больше занимал подарок. Мужчины вообще старались не обращать внимания на пришельцев. Их откровенно разглядывали лишь женщины. И, видимо, астронавты наши растерялись на какие-то минуты. Слишком уж сухо, чересчур по-деловому, встретили их охотники.

Но зато детей интересовали именно астронавты. Дети стали плотным полукольцом возле землян и таращили глаза на серые одежды и белые шлемы.

И тогда Рита Тушина достала из кармана горсть маленьких тёмных шариков, раздала их. Дети разглядывали шарики, не зная, что с ними делать. Рита положила один шарик в рот. Глядя на неё, и дети потащили в рот свои шарики. А Рита вынимала из кармана горсть за горстью и всё раздавала, раздавала шоколад. Тот самый, который не получали вдоволь даже дети астронавтов на корабле.

И зачем только Рита взяла с собой эти шарики!..

Дети дикого племени уже дрались из-за них. Они хотели ещё и ещё, и тянули к Рите жёлто-зеленоватые ладошки.

Но у Риты не было больше шоколадных шариков. Она развела руками, вывернула пустые карманы – ясно показала, что отдала всё.

Дети поняли и стали расходиться. Один малыш побежал, споткнулся обо что-то, упал и громко заплакал.

Рита бросилась к нему, подняла и погладила по голове. Но, видно, он укусил Риту, потому что она резко отдёрнула руку и стала размахивать ею в воздухе.

Малыш убежал, так же громко плача. Рита растерянно, должно быть, по инерции, сделала шаг за ним.

Страшный, ужасный, последний свой шаг!..

Она вскрикнула коротко и упала, и никто не мог понять, в чём дело, и даже астронавт на дереве возле посёлка машинально продолжал съёмку.