– Это же пакеты из вашего магазина?

– Да, когда-то у нас был такой логотип…

– А не помните, когда приходили девочки? И за чем именно?

– Анжелика, твоя сестра, часто делала покупки для ресторана, особенно в высокий сезон, должно быть, за этим и приходила…

– Не думаю, что это для ресторана. Посмотрите сюда: сумка лежит у нас дома на кухне, не было никакого смысла поднимать ее в квартиру, вы точно больше ничего не помните?

Он нахмурился, снова взял фотографии, стал в них всматриваться, потягивая кофе, и вдруг его лицо просветлело:

– А это же маленькая Жасмин, я сразу не приметил! Ее результаты на олимпиаде по математике были лучшими в нашем департаменте, и она помогала моему сыну подтянуть знания. У этой девочки были просто-таки выдающиеся способности.

– Верно, это действительно она…

– Знаете, я вспомнил, что на самом деле находилось в этих пакетах. Лед. Это совершенно точно 2001 год. В то лето дочь мэра, Сару Леруа, убил ее брат, как тут забыть! Жасмин Бенсалах дважды в неделю приходила заниматься с моим сыном и каждый раз уходила с двумя, а то и тремя большими пакетами, полными льда.

Лилу вытаращила глаза:

– Пакеты со льдом?

– Да, с колотым льдом, который я использую для своего прилавка. Она говорила, что организует вечеринки для друзей. Думаю, лед был нужен для охлаждения пива или для коктейлей. Жасмин даже хотела платить за лед, но я с удовольствием отдавал его просто так, ведь она помогала моему сыну.

Фанни нахмурилась и поставила чашку, которую намеревалась было поднести к губам.

– Два-три полных пакета, не многовато ли льда для нескольких бутылок пива, как вы думаете, месье Рубье?

Он пожал плечами:

– Не знаю. Надо признаться, вопросов я не задавал, девочка была очень мила, умна и хорошо воспитана… А почему вы обо всем этом спрашиваете? Как это связано с лицеем Виктора Гюго двухтысячных годов?

Фанни и Лилу поспешили сменить тему, горячо поблагодарили за кофе и ретировались. В машине Лилу снова внимательно посмотрела на снимок Сары на берегу у мыса Гри-Не и повернулась к Фанни:

– Можешь поделиться своими соображениями, ФК? Ничего не понимаю. Что еще за история с пакетами льда?

– Я ничего не знаю про эти пакеты со льдом, но, откровенно говоря, они не дают мне покоя.

– Не хочу нагнетать обстановку, но коктейли со льдом, который воняет рыбой, никто не делает. Я вижу этому единственное разумное объяснение: Жасмин запасала лед, чтобы держать в нем труп. А какой она была, эта Жасмин?

Фанни задумалась на несколько секунд:

– Она держалась так скромно, что трудно ее как-нибудь охарактеризовать. Вот Морганы всегда было много, она громко говорила, высказывала свое мнение, на ее фоне Жасмин терялась. Но она была дочерью домработницы семьи Леруа, так что вполне могла знать Сару.

– Ну конечно! А если у ее матери были ключи от дома Леруа, Жасмин определенно могла подбросить куртку Сары в сумку Эрика Шевалье. Жасмин убила Сару, расчленила ее и хранила во льду, а потом потихоньку, когда никто не видел, частями избавлялась от тела! Если это так, то она прятала его в больших морозильных камерах ресторана Анжелики, а может, оно до сих пор там! Молодец, ФК, ты раскрыла тайну Сары Леруа. Вот только если мы найдем в вашей морозилке останки Сары через двадцать лет после ее смерти, трудно будет доказать непричастность твоей сестры к преступлению.

Фанни в ужасе повернулась к Лилу.

– Это, по-твоему, нормально – такое насочинять?! Тебе точно пора завязывать с фильмами ужасов!

Лилу расхохоталась.

– Ладно, возможно, я переборщила, но как иначе объяснить этот лед? Какая у тебя версия? Или виновна четвертая Разочарованная, а остальные покрывают ее из солидарности?

– Пока у меня нет объяснения этому льду, но у моей версии нет ничего общего с твоими зловещими фантазиями.

Фанни завела двигатель. Какое-то время Лилу смотрела на сосредоточенную мачеху. Сегодня Фанни была в джинсах и шерстяной кофте, волосы наскоро убраны в хвост – похоже, собиралась второпях, ей не терпелось продолжить расследование. Лилу пыталась вспомнить, когда в последний раз видела ее без макияжа и тщательной укладки.

– Почему тебе так важно защитить Анжелику? – спросила Лилу. – Вот уже много лет вы друг с другом не разговариваете, ты считаешь ее виновной в ужасном преступлении и не хочешь иметь ничего общего с ней.

Не отрывая взгляда от дороги, Фанни пожала плечами.

– В детстве она совсем не была похожа на себя нынешнюю. Я часто думаю, что если… Если бы я не уехала учиться в Париж, ее жизнь не пошла бы наперекосяк.

– В чем же она пошла наперекосяк? Конечно, при условии, что Анжелика не убивала свою лучшую подругу и не превращала ее в замороженные брикеты, а это, надеюсь, нам удастся доказать. Выглядит она вполне счастливой: обожает свою дочь, дочь обожает ее, что было видно на похоронах, у нее есть ресторан, нормальная жизнь… Или ее жизнь пошла наперекосяк, потому что она не стала такой, как ты?

– Могла бы устроиться гораздо лучше. Кстати, она всегда клялась, что не взвалит на себя ресторан, не загонит себя в угол, как наша мать, ужасными долгами, растущими с каждым годом. Мечтала о кругосветном путешествии, а сегодня вот где оказалась…

– Что значит «гораздо лучше»? Это ее выбор, не тебе судить и не тебе решать, что ей делать с собственной жизнью.

– Хорошо, сейчас она взрослая, но я все думаю о том, что случилось с ней давным-давно, в первые годы моей учебы в Париже, когда она была еще маленькой, а меня не оказалось в нужный момент рядом. Не только разрыв с Сарой, было кое-что еще, что изменило ее, сломало. А я не защитила, не нашла нужных слов.

– Твоя проблема, ФК, в том, что ты никак не хочешь понять: нельзя все контролировать, тебя же не назначили управлять вселенной, ты не можешь отвечать за всех людей и за те глупости, которые они могут вытворить.

– Но ведь я была ее старшей сестрой…

Тут Лилу прикинула, на что она сама пошла бы ради Оскара, ради того, чтобы сбылись его мечты, чтобы никто его не обидел. Теперь она лучше понимала Фанни, и ее вдруг осенило:

– Так вот почему ты меня постоянно донимаешь?

– В смысле?

– Ты вечно следишь, чтобы я все делала правильно: прилично одевалась, хорошо училась, заставляешь меня пойти к гинекологу. Ты боишься, что я стану, как Анжелика.

Фанни улыбнулась.

– Ты во многом на