– Отдай мне это, – приказным тоном сказала Лилу, показывая на фотографии, которые все еще держала Фанни.

– Где ты нашла эти снимки?

– Не твое дело!

Лилу хотела было вырвать фотографии из рук Фанни, но та увернулась.

– Отвечай!

– У Анжелики дома.

– По какому праву ты стащила их у Анжелики? И почему ты ей сказала, что я пишу о Моргане и Жасмин?

Лилу сложила руки на груди.

– Соврала, хотела увидеть ее реакцию.

Фанни глубоко вздохнула, ненадолго закрыла глаза, чтобы успокоиться, и строго сказала:

– Слушай меня внимательно. Я запрещаю тебе к ней ходить, запрещаю копаться в ее вещах и запрещаю дальше выискивать информацию о Саре Леруа.

– Нет.

– Что значит нет?

– Нет. Я хочу знать, что произошло, ведь тело так и не нашли. Кто знает, может, она сбежала?

Фанни в негодовании закатила глаза.

– Разумеется, эту версию рассмотрели первым делом. Сара же была дочерью мэра, и полицейские работали не покладая рук. Они проверили все вокзалы, паромы, аэропорты, пункты оплаты на автомагистралях, искали даже в Бельгии – на тот случай, если она пересекла границу пешком. Но она не покидала Бувиля.

– Накануне своего исчезновения Сара подстриглась и покрасила волосы. Возможно, ее просто не узнали. А если это так, то она до сих пор жива!

– Лилу, я не хочу, чтобы ты вмешивалась в это, я…

– Но тебе-то какое дело до моих поисков? – заорала Лилу. – Тебе плевать на то, что случилось с Сарой! Всем плевать, ведь ее мама умерла, а когда умирает мама, больше никому до тебя нет дела!

– Прекрати… – безуспешно попыталась угомонить ее Фанни.

– Даже когда умираешь в пятнадцать лет, всем все равно, все тебя забывают и живут в своем мирке, будто тебя никогда не существовало!

– Мне не все равно, именно поэтому я хочу, чтобы ты прекратила поиски! – закричала в свою очередь Фанни, с силой отшвырнув фотографии так, что они рассыпались по всей комнате. – Если Анжелика и ее подруги убили Сару и избавились от тела в свои пятнадцать лет, представь, что они сделают с четырнадцатилетней девочкой, которая двадцать лет спустя решила докопаться до правды? Ты об этом подумала?

Лилу присмирела, долгим взглядом посмотрела на Фанни и в изумлении пробормотала:

– Ты думаешь, что Сару убила Анжелика.

– Нет, этого я не говорила, я…

– Да, думаешь. Вот почему ты не стала писать в своих статьях, что Анжелика была подозреваемой. Ты что-то знаешь. Я с самого начала догадывалась, что ты лжешь. Оказывается, ты защищаешь Анжелику.

Фанни опустилась в кресло, ее гнев сменился дикой усталостью.

– Я ничего не знаю об этом, не знаю, что произошло, знаю лишь…

– Что?

– Знаю лишь, что в ту ночь, когда исчезла Сара, Анжелики не было дома, она вернулась на рассвете и выглядела взволнованной.

– А еще?

– Больше ничего…

– Да нет же, ты что-то скрываешь. Я знаю тебя, ФК, ты не умеешь врать.

Фанни вздохнула и спустя несколько секунд ответила:

– Если это где-то всплывет, я буду все отрицать.

– Ладно.

– В тот день у Анжелики была замшевая куртка Сары.

– Которую потом нашли в спортивной сумке Эрика Шевалье? С пятнами крови?

Фанни кивнула и вдруг почувствовала, что у нее будто камень с души свалился. Двадцать лет она хранила эту тайну, так мучившую ее, и внезапно ей стало легче дышать.

– И ты не сказала об этом полиции?

– Это же моя младшая сестра… Я не могла ее предать. Мать никогда нами толком не занималась, получается, что я, уезжая учиться, оставила Анжелику совсем одну. И потом я не думала, что Эрика осудят. Трудно себе представить, чтобы такой парень, как он, очутился в подобной ситуации. Его допрашивали, надежного алиби у него не было, да и лгал он немало. Я убедила себя, что Сару мог убить он, а куртку Анжелика, должно быть, нашла на берегу. Мне хотелось верить в ее непричастность.

– Ты из-за этого отдалилась от нее?

– В какой-то мере да. Каждый раз, когда я возвращалась сюда и смотрела на нее, я вспоминала о Саре. Невыносимо было думать о том, что сестра замешана в такой ужасной истории. Я…

И Фанни тихо заплакала:

– Они были такими близкими подругами, так обожали друг друга… Мне казалось, ничто не сможет их разлучить. Я уехала учиться без малейшего чувства вины, ведь у Анжелики была Сара. Я и подумать не могла, что они способны так люто враждовать.

Она покачала головой, взяла платок, который протянула ей Лилу, и шумно высморкалась. Тушь наверняка потекла, и теперь она похожа черт знает на кого.

– Прости, что прочла твой дневник, мне не стоило этого делать. Честно говоря, я пыталась понять, почему ты меня так ненавидишь.

Лилу пожала плечами:

– Потому что все всегда должны подстраиваться под тебя, как тогда, когда ты сорвала нам каникулы в Нью-Йорке из-за своего просроченного паспорта.

– Он не был просроченным, тогда вышла какая-то административная ошибка!

– Да, но ты могла отпустить нас с папой, а сама вернуться домой с Оскаром, но ты настояла на том, чтобы мы полетели обратно все вчетвером! А папа так давно мне обещал эту поездку.

– Я была вымотана, Оскар тогда был еще совсем маленьким, к тому же я не знала, насколько важна для тебя эта поездка.

– Ты не знала, потому что, когда родился Оскар, ты махнула на меня рукой, я перестала для тебя существовать.

– Что?

– Был он и только он, меня больше не существовало ни для кого: ни для тебя, ни для папы, даже дедушка с бабушкой смотрели лишь на него. Я все прекрасно понимаю и очень его люблю, это лучший человечек на планете, но мне хочется, чтобы и обо мне тоже кто-нибудь заботился.

Фанни подняла взгляд на Лилу. Она собиралась было сказать, что ее беременность с угрозой выкидыша протекала тяжело, что становиться матерью непросто, особенно когда отец все контролирует, поскольку для него это не впервые. Но потом она вспомнила, что Лилу еще ребенок, к тому же ребенок, потерявший мать, поэтому ограничилась осторожным ответом:

– Прости, Лилу, мне было непросто перестроить свою жизнь с рождением Оскара, в ней не хватало места ни тебе, ни твоему папе, однако я не переставала любить вас. Это было временно, и я надеялась, что все вернется на круги своя, но ты так меня и не простила.

– А ты не просила прощения.

– Так позволь мне сделать это сейчас. Извини меня, я не думала, что нужна тебе.

Лилу недовольно насупилась.

– Я не сказала, что мне