страсти, кoторая искрила между нами два месяца назад. Сейчас хотелось чего-то другого, не такого обжигающего. Ярослав словно услышал мои опасения, или сам чувствовал то же самое, но его руки осторожно обняли меня, теплое дыхание коснулось макушки, и прозвучали тихие слова:

— Нам некуда спешить. Просто хочется дотрагиваться до тебя, два месяца ждал.

— А я с тобой говорила, — прошептала в ответ и, чуть наклонив голову, потерлась щекой о его куртку. — Я скучала.

Легкий вздох, и вот я уже стояла лицом к нему. Он выглядел сосредоточенным. Казалось, что борется с собой, но все же справился. Снял с меня шарф, расстегнул пуговицы дубленки и все это убрал на вешалку.

— С ботинками я сама справлюсь, — сказала я, заметив его движение вниз. — Ну я же не маленькая.

А сняв обувь, вспомнила, насколько я меньше ростом. Чтобы посмотреть Ярославу в глаза, пришлось высоко поднять голову. И увидеть его улыбку.

— Ты не просто маленькая, ты крошечная. Та самая несмышленая девочка-летунья, которую случайно занесло на мой порог.

Он притянул меня к себе, несильно прижал к груди, укрыв большой ладонью затылок. Пальцы ласково перебирали волосы, губы касались макушки, теплое прерывистое дыхание разгоняло опасения и страхи. Я обняла мужчину-тайну, который помог мне стать сильнее, возродиться и изменить свой взгляд на жизнь. Я, едва касаясь, гладила его спину, ощущая, как он тянется ко мне, слушала все ускоряющийся ритм сердца. И столько было нежности в этом мгновении, что слезы навернулись на глаза, в горле противный колючий комок не давал ни дышать, ни глотать. Еще секунда и я бы всхлипнула.

— Так… Я обещал тебе сок, — со вздохом прошептал Ярослав. — Если я не займу чем-то руки, то не отвечаю за себя. Проходи на кухню. Там ничего не изменилось. А потом тебя ждет елка.

Я была благодарна ему, что он почувствовал мое смятение и не дал раскиснуть. Уткнувшись в его грудь, кивнула, разомкнула руки и направилась из коридора. Тихий вздох сожаления все же долетел до моего слуха. Я села в угол на небольшой диван, среди подушек и стала наблюдать, как Ярослав готовит напитки.

— Пока ты работаешь поварoм, я скажу тебе, почему не спросила имени, ушла, не дождавшись твоего возвращения. Да, я спешила на поезд, но это отговорки. Понимаешь… Узнав тебя совсем немного, я все равно поняла, насколько ты сильный человек, целеустремленный, ответcтвенный. Обо мне ничего этого нельзя сказать: я слишком слабая и безвольная, плыла по течению всю свою жизнь. Встреча с тобой вытолкнула меня из привычного мирка, я огляделась и увидела столько всего! Поняла, как далека была от своих близких, позволив недoбрым людям влиять на их здоровье и настроение.

Я говорила и говорила, погрузившись в события прошедших месяцев, не касаясь единственного человека, который остался за закрытой дверью из-за своего обмана. Рассказывала о родителях, их новом доме, Волке, чуть коснулась семьи брата. Вспоминая все это, сама поражалась, как успела сделать так много, откуда столько энергии, но понимала, что знаю тайну, о которой ещё предстоит признание. Ярослав поставил передо мной два стакана чего-то ароматного.

— Что это? — отвлекаясь от разговора и с любопытством разглядывая цвета содержимого, спросила его.

— Как и обещал, апельсиновый и сок из сельдерея.

Я с недоверием посмотрела на него и, видя его улыбку, сама рассмеялась.

— А ты сам его пробовал? На вид как-то не очень.

— Да я пошутил! Это киви. Попробуй, очень вкусно и полезно. У меня в холодильнике всегда есть с десяток этих зелененьких лохматых шариков с мелкими зернышками.

Я начала с апельсинового, более привычного сока, а потом попробовала и киви, осторожно втянув глоточек через соломинку.

— Какая вкуснятина! Божественно!

— Я рад, что наши вкусы и в этом совпадают. А еще восхищаюсь твоей стойкостью и выдержкой. Ты так самоотверженно сражаешься за свою семью.

Наслаждаясь сладко-кислым вкусoм на языке, я закрыла глаза от удовольствия.

— Стася, мне необходимо признаться тебе кое в чем.

Его слова, как холодный душ, заставили меня вынырнуть из спокойствия и грез. Я отодвинула почти полный стакан и внимательно посмотрела на Ярослава, пытаясь угадать, какой сюрприз мне преподнесут. Он не отводил взгляда, и никакой вины в нем не чувствовалось.

— Если нужно, признавайся, — кивнув, предложила ему и, не заметив своего движения, сцепила пальцы в замок.

— В тот день, когда мы встретились… Нет, когда ты убежала отсюда, я был в ванной. Так получилось… — Ярослав вздохнул и замолчал.

— Тогда что-то грохнуло, я слышала. Ты не поранился? — спросила я, уж не зная, что и думать.

— Нет, со мной ничего не случилось. Просто я oбнаружил, что… в общем, защита нашего последнего раза не выдержала. Именно это и увидел. Рука дернулась, и я сбил мыльницу. Всего лишь.

— Ясно.

Крепко сжатые ладони стали влажными. Вот все и обрело свои места, загадка больше не была загадкой хотя бы с точки зрения возможности забеременеть. Тогда я умчалась, не подозревая, что уношу с собой самый дорогой в своей жизни подарок. Но ведь была счастлива, улыбалась всю дорогу, светилась, как сказал Витя. Я так глубоко задумалась, что очнулась, когда Ярослав присел передо мной на корточки. Пристальный взгляд голубых глаз что-то выискивал в моем лице, губы плотно сжались, даже побелели. Я дотронулась пальчиком до его щеки, провела вниз, к шее, ощущая чуть отросшую щетину, которая слегка щекотала кожу.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил он. — Вдруг моя неосторожность разрушила твои настроенные планы?

Я вздохнула и встала, попыталась сделать шаг в сторону коридора, но Ярослав не пропустил меня.

— Куда ты собралась? Мое признание что-то изменило? Почему ты уходишь?

— Мне нужна сумка.

— Я принесу.

Не успела я сесть назад, как сумка была у меня на коленях, и Ярослав снова присел рядом, словно окружив собой, не давая выбраться из угла. Теперь он с тревогой следил за моими руками. Я развернула перед ним справку, в которой был указан срок беременности со знаком вопроса в конце и рекомендация направления на сохранение, тоже вопросительно.

— Что это? — спросил Ярослав.

— Возьми, прочитай. Там все написано.

Он взял листок и сосредоточенно изучил все от начала до конца, потом заметно сглотнул, и сам от неожиданности закашлялся. У меня все замерло, казалoсь, что сердце спряталось за позвоночник и еле-еле там дрожало. Неужели всё? Сказка закончилаcь?

— Я правильно понял, что ты ждешь ребенка?

— Да.

Ярослав смотрел то на справку, то на меня, будто не понимал, что это относится к нему.

— А почему стоит знак вопроса два раза?

— Срок