Неожиданная злость воодушевленно булькнула где-то под ребрами.

Это значит я виновата, что его дубина мне в булки упирается?! Да так, что я сквозь ткань чувствую ее пульсацию и жар!

Стоило вспомнить только как меня потрепало за последние сутки, и желание бы отпало у любого мужика. А этот мало того, что угрожает, так еще и меня обвиняет в происходящем!

— Знаете, что? — светлые, почти прозрачные глаза сверкнули расширившимся зрачком. — А давайте! Давайте, давайте! Чего время терять!

Потянувшись к своему спасительному узелку, храбро подцепила его ногтями, растягивая упрямившуюся ткань.

— Не играй, букашка, — прошипел обомлевший император, неотрывно наблюдая за моей войной с пледом.

— Не играю я. Хотите или нет, но трахнуть меня вам просто придется, — мстительно улыбнувшись, отбросила скрывающие тряпки в сторону и подняла глаза. — А нечего тут языком трепать! Соблазнили? Отдувайтесь!

— Я!?

Увидев в обалдевших глазах свое хитрющее выражение лица, не удивилась от того, как мужчина шарахнулся. Неудивительно, наверняка он думал, что его запугивания будут вечным рычагом моего управления, и сейчас совершенно не ожидал ответной реакции.

— Вы, вы. Чего вот вы такой красивый, а? Ноги какие крепкие, пресс какой стальной. Провоцируете, имперачество. Провоци-и-ируете….

Собрав свои ноги в кучу, смело шагнула вперед, чуть ли не утыкаясь носом в мужскую грудь.

Дьявол…. Пахнет он так, будто родился в этих горах. Свежий, резкий, зимний, как дикая стужа. Голова кружится, главное лицо не потерять.

— Слушай сюда, козявка, — легонько обхватив пальцами мою шею, мужчина заставил запрокинуть лицо вверх, чтобы смотреть ему в глаза. — Трахну так, что ходить не сможешь. Не нарывайся.

— Пустая болтовня. Или трахай, или верни меня к Халу. Он с этой задачей справляется на отлично.

— Сучка!

— Мудак!

Противостояние ощущалось в наэлектризованном воздухе, который завибрировал и зарябил вокруг. Стоя нос к носу мы оба злобно пыхтели, устав препираться и не зная, как разрешить ситуацию, но первым в себя пришел его имперачество, шагнув еще ближе и легко свободной рукой приподнимая меня в воздух.

— Доигралась.

— Напугал ежа голой жопой, — в тон ему ответила я, оказавшись к крепком захвате и инстинктивно обхватывая узкие бедра ногами, повиснув на правителе как обезьянка.

— Получай по своей голой жопе.

Звонкий шлепок обжог ягодицу, заставляя поморщиться, но спустя секунду взять себя в руки и злорадно прошептать:

— Только языком чешете, брехло титулованное.

Один широкий шаг, и я впечатана лопатками в каменную колонну, едва не пискнув от выскочившего из легких воздуха. Император все ближе, и уже без стеснения бродит горячими пальцами по моей коже, рисуя кривые на талии и бедрах.

— А ты только и умеешь, что ноги раздвигать.

— Нет, не только, еще я умею так.

С громким стоном повела бедрами, и словно влитая скользнула влажным нутром на стоящий член. Внушительный размер приятно надавливал на стеночки, позволяя прочувствовать каждую венку, всю площадь рельефа.

Сам факт того, что мужчина сдался порадовал меня так же сладко, как если бы я была суккубом, питающимся мужским желанием.

Крепко держась за широкие плечи, я пальцами зарылась в темные густые волосы, с завистью отмечая насколько они шелковистые. Ошеломленный мужчина не двигался ровно секунду, но спустя этот недолгий момент впился крепкими пальцами в мои бедра, натягивая их на себя до упора.

— Я тебя придушу, — пообещал он так хрипло, что я не сдержала улыбки. — Только сперва… сперва…

— Да-а-а-а…

Стон вырвался сам собой, от первого же размашистого толчка.

Ударившись копчиком о выбитые рисунки колонн, даже не пикнула, но вот движение члена внутри себя ощущала так остро, будто на венах играют тонким лезвием.

На грани.

— Виталина, — шептал император, мелкими, слишком легкими поцелуями покрывая мою щеку и висок, будто не мог решится на что-то большее, или продолжал пытаться контролировать ситуацию.

Не знаю с чего я решила, что секс с ним даст мне какую-то власть, но упрямое ощущение победы танцевало внутри, крепко держа и размахивая мокрыми трусами в воздухе, хлопая пробкой шампанского.

— Старайся лучше, — ответила и тут же вскрикнула от того, как мощный кулак резко намотал мои волосы и потянул назад.

Плавящий поцелуй обжег открытую шею, поднялся выше, касаясь косточки подбородка, все ближе подкрадываясь к губам.

Я не ждала что это будет так.

Властно, жестко и бескомпромиссно император захватил меня в этом поцелуе. Его язык полностью подчинял, лишал воли, ставил на колени. Губы обжигали огненными бабочками, и я тихонько простонала, выдохнув перегревшийся воздух.

— Сама нарвалась, — словно себе под нос, прорычал он. — Я тебя теперь хрен отпущу! И на твоих мужиков мне насрать, я никуда деваться не собираюсь…

Не слушая его злую тарабарщину, я даже глаза не открыла, когда меня нагло с себя стряхнули, удержав на ногах и толкнув к стеклу. Припечатавшись к нему голой грудью, вздрогнула, когда холодок укусил за возбужденные соски, и охнула от рук императора, ставящего меня в позу.

— Вот и отлично, вот и поговорили!

Сильные ладони уверенно развели ягодицы и спустя секунду член императора вернулся на исходную, вновь тараня меня своей мощью. Распластавшись по стеклу, я послушно выгибала спину навстречу крепким и обезоруживающим толчкам.

Горячий мутный ком скатывался все ниже и ниже, рисуя огненные цветы внутри, лепестки которых заглушали все звуки вокруг. Стоять становилось все сложнее, и не выдержав, я покатилась вниз, противня скрипя голой кожей о стекло.

— Сдаешься? — развернув меня в руках и перевернув в воздухе, император вернулся к столу, с которого все началось. Только теперь его голая задница должна была оставить на столешнице отпечаток.

— Заткнись и продолжай.

Толкнув рукой каменную грудь, решительно качнула бедрами, насаживаясь на величественный титулованный член, слыша, как мужчина подо мной захрипел.

— Сперва я тебя оседлаю, а потом… потом…

— Умолкни.

Горячие, но сейчас казавшиеся чуткими пальцы, опустились на щеку, и притянули мое лицо вниз. Целуя императора вновь, я будто бы окунулась в ледяную воду, захлебываясь восторгом ощущений. Меня упрямо не покидало чувство, что все происходящее должно было случится рано или поздно. Ни что бы не остановило его на пути ко мне, а меня по дороге к его губам.

На бедра вновь опустились тяжелые ладони, помогая набрать нужный темп и не уставать. Внизу уже все горело, и я готова была вот рассыпаться на части и бессовестно закричать от разрушительной волны безумия, кусая губы до кровавых ранок.