— Видимо собирается продать кагану еще одну сестру, — фыркнула другая.

— Конечно, себя-то он продал в первую очередь, — добавила третья.

Мужчина, которого обсуждали дамы, заметно выделялся в толпе черноволосых смуглых мужчин своей рыжей шевелюрой. Он обвел взглядом зал, при виде Ириных соседок его тонкие губы недовольно скривились, но он учтиво им поклонился. Едва удостоил внимания Милена и Ирину и задержал взгляд на Эль, слегка прищурившись, а затем прошел вслед за остальной компанией в отдельный кабинет.

Запах сдобы достиг носа Ирины прежде, чем официант донес их заказ до столика. Знакомый с детства запах яблочного штруделя с корицей и изюмом, которым ее бабушка традиционно баловала семью в декабре.

Обещая угостить своих дам выпечкой с медом, Милен и предположить не мог, насколько кусачими окажутся цены в нахваленной купцами чайной, и поэтому, ограничив себя только чаем, теперь со щенячьей тоской во взгляде, взирал на стоящие перед его соседками тарелки. Ирина засмеялась, не выдержав этой по большей части наигранной печали, и поделила свой пирог, отдав половину другу.

— Ну, что ты, Ириш, я дождусь твоих пряников и печенюшек. — стойко сопротивляясь соблазну, Милен отодвинул тарелку.

— Обещаю, что ты будешь первым, кто попробует мои новые тарталетки, — пообещала Ирина. — А сейчас попробуй штрудель. Я по запаху чувствую, что он бесподобен, — она сделала глубокий вздох и прикрыла глаза от наслаждения. — Правда же, Эль? — Девочка активно закивала головой, ведь рот ее уже был занят, и Милен сдался.

— Бедная Евгения, все ее попытки окрутить князя тщетны, — последовавший глубокий вздох сожаления с другой стороны перегородки не оставил Ирине никакого сомнения по поводу истинных чувств говорившей.

— Как и ее папеньки, — вторил ей под звон чашек с легко уловимым злорадством другой голос. — К тому же, девочка еще очень неопытна. Это милое кокетство, которое она демонстрирует, заинтересует разве что незрелого юнца, а не Себастьяна. Он уже был женат на милой девочке, и мы все знаем, к чему это привело.

— Ты считаешь, ему нужна более искушенная женщина?

— Чш-ш, — шикнула третья. — Полагаете, будет лучше, если следующей княгиней станет эта дикарка? — голос, принадлежащий третьей даме, отличался легкой картавостью, сейчас в нем чувствовался холодок, выражавший явное несогласие со своими собеседницами.

— Ну, не правнучка же фермера, единственное достоинство которого заключалось в том, что он уберег несколько лошадей от эпидемии! — фыркнула первая. — По счастливому стечению обстоятельств застрял на отдаленном хуторе и просидел там, пока эпидемия выкосила все табуны в стране.

— А правду говорят, что он не просто там оказался, а отправился к любовнице и из-за паводка не смог вернуться обратно? — в голосе было столько любопытства, что не трудно было представить, как женщина затаила дыхание в ожидании ответа.

Милен с интересом слушал, как дамы оценивали преимущества княжеского брака с каганской дочерью, «малышкой» Евгенией и неведомой Луизой и с лица его не сходило удивление, но вопрос, который он в итоге задал Ирине, удивил уже ее:

— Ириш, почему нам всегда приходится выбирать меньшее из зол? — в голосе парня не было присущего юношескому максимализму протеста, а скорее обреченность свойственная зрелости.

Ирина пожала плечами:

— Такова жизнь. Есть пословица, она тоже про выбор: «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь». Знаешь почему? Гонись за тремя, двух точно поймаешь. Зачем выбирать меньшее из двух зол? Не ограничивай себя, Милен. Ищи третью возможность. — С каждым днем этот славный парень становился старше и развеивал очередное наивное заблуждение о жизни. Но ей очень хотелось, чтобы при этом он сохранил свое жизнелюбие.

— К чему этот вопрос? — вернулась она к женитьбе князя. — В тебе проснулась мужская солидарность? — Теперь пришло время Милену пожимать плечами.

Мужчина, которого соседки назвали Марком, вновь появился в общем зале и о чем-то тихо переговаривался с подавальщиком.

— Я вспомнила, где видела этого типа, — вдруг сказала Ирина, — Он был у нас в таверне. В тот день, когда нас с тобой так гостеприимно принимали в жандармерии, — она кивком указала Милену на рыжего и заметила брошенный им быстрый взгляд в их сторону. Предположение, что это простой мужской интерес, девушка отмела сразу. Определить, что за чувство скрывает холод этих серых глаз, она не смогла, но оно было неприятным и вызывало смутную тревогу.

Перед уходом из чайной, Ирина заглянула в уборную, под предлогом «попудрить носик», а на самом деле полюбопытствовать, как тут все устроено для богатых посетительниц. Почему-то была уверена, что не обнаружит здесь обыкновенную дырку в полу и не разочаровалась. Распахнув дверь кабинки, девушка узрела родные формы стульчака, но в чугунном исполнении. Если закрыть глаза, можно было поверить, что она сидит в туалете своей двухкомнатной квартиры. Дверь в уборную открылась, и Ирина услышала два знакомых голоса:

— Спасибо, у дочери все отлично. На днях я получила от нее письмо, — сказала та, что немного картавила. — Рождения ребенка ожидают буквально со дня на день.

— Жаль, что Аделине пришлось уехать, — с искренним сочувствием откликнулась вторая дама. — Сколько ты ее уже не видела?

— Со дня смерти княжны, — обе дамы горестно вздохнули.

Мысли Ирины сразу же метнулись к Аде. Ей до родов тоже оставалось совсем немного, и девушка беспокоилась о ней, оставшейся без поддержки мужа и подруги. Дождавшись, когда дамы закончат свои дела, она поспешила к ждавшим ее Милену и Эль, с единственным желанием поскорее отправиться домой.

Глава 26

К постоялому двору, в котором останавливались по дороге в столицу, Ирина подъезжала со смешанными чувствами смущения и легкой грусти, и вопреки тому, что она совсем не знала, что собой представляет ее случайный любовник, с затаенной безумной надеждой на новую встречу.

Размытый образ незнакомца, созданный воображением, начал приобретать со временем подозрительно знакомые черты, в глазах угадывалась яркая зелень в обрамлении пушистых ресниц, приподнятые в удивлении темные брови, в довесок в памяти услужливо оживал глубокий волнующий баритон.

За то короткое время, что прошло с момента их встречи, эти двое мужчин так и остались для нее незнакомцами, но оба успели затронуть ее сердце.

Горничная была искренне рада видеть их снова. Она вела их знакомым коридором и когда они остановились у двери их прежней комнаты, Ирина осмелилась задать вопрос о постояльце, который останавливался в их прошлый приезд в комнате напротив. Ей казалось, что девушка догадывается, откуда такой интерес, но любопытство оказалось сильнее смущения.

— А-а, два господина, один приехал еще до ужина, второй поздно ночью, — девушка была не прочь поболтать. — Ночевали в разных