— Согласен, в большинстве случаев он такой и есть, но только не в том случае, когда кто-то пытается его убить.

Екатерина задумалась на пару секунд.

— Пожалуй, ты прав. Надо срочно отправляться на помощь.

— Кому? Твоему сыну или бывшему мужу?

— Грр-р, — прорычала Свиристель, — Я сама хочу удавить этого ублюдка, только сдаётся мне, Влас меня опередит.

Милюков с Екатериной, полностью проигнорировав императора, подхватили свои плащи и оружие, и двинулись в сторону выхода.

— А ну, СТОЯТЬ! — прорычал император.

В его голосе было столько силы, что сестра с её неизменным телохранителем застыли на месте, — Вы хоть иногда мозгами думаете, прежде чем что-то делать? Сейчас у нас есть небольшое преимущество перед противником, но если вы туда сунетесь, всё полетит в бездну!

Несмотря на свои же слова, сказанные несколько минут назад, Екатерина заволновалась.

— Но там же мой сын. Не думаешь же ты, что я останусь здесь, когда…

— Думаю! — рявкнул император, — Чтобы сидели на жопе ровно и не высовывались из дома. Это приказ! С твоим сыном, я сам разберусь, как и с его родственниками. Придётся нам с племянником познакомиться раньше времени.

Глава 20

Я не успел перевести дух, как маги императора скрутили одарённых дяди и отправили в нирвану.

— Грузите их по машинам и в особый отдел канцелярии.

Особый отдел — это тайная стража, подчиняющаяся непосредственно императору.

Гвардейцы быстро подхватили провалившиеся в крепкий сон тела и поволокли прочь.

— Ваше Императорское Величество, произошло явное недоразумение, — послышался испуганный, но в тоже время уверенный в своей правоте голос дядюшки, — Я, Алексей Потёмкин, а это… — он указал чуть искривлённым пальцем в мою сторону, — Один из младших сыновей главы рода. Предатель и отцеубийца, отречённый изгнанник, который пришёл отомстить. Обыщите особняк, я уверен, вы найдете труп моего бедного брата. Мы просто пытались его остановить, что бы он в своей ненависти не вырезал женщин и детей, — Алексей говорил всё быстрее, боясь, что император остановит и не даст высказаться, — Поверьте, этот парень настоящий зверь в человеческом обличье. Я не знаю, что привело вас в наш дом, но будьте справедливы. Станьте мечом правосудия и покарайте виновного.

Ничего себе. Вот это дядюшку понесло.

Я в пол уха слушал Алексея Потёмкина, пытаясь понять, что здесь забыл его Величество, но так и не понял.

— Покараю, обязательно покараю, — подтвердил Император и незаметно мне подмигнул.

Оп-па, а вот это что-то новенькое. Похоже Александр Алексеевич в курсе, кто сейчас находится перед ним. Занятно, но самое главное, он на моей стороне, а значит, можно расслабиться и не беспокоиться о том, что придётся здесь всех поубивать.

Дядюшка вроде как приободрился и приподнялся, благо император убрал действие ауры больше чем наполовину, чтобы уж совсем не задавить ей присутствующих.

— Благодарю, Ваше Величество. Арестуйте моего племянника и его людей тоже. Они все преступники, замышляющие… — раздухарился дядя.

— Это не правда! — громко, чтобы слышали все, крикнул Клим, — Влас ни в чём не виноват! Этот человек хочет нас оклеветать. Всё было совсем не так. Не вели казнить, — припал на колени граф Соколов и его примеру последовали мои спутники, один я остался на ногах.

Не привык не перед кем кланяться, тем более, пресмыкаться. Это передо мной склоняли колени, падали ниц и лобызали… Пожалуй, на последнем я переборщил.

В этом Мире нужно было соответствовать, поэтому, скрепя сердце, склонил голову и начал опускаться на одно колено, но не успел, император сам обратился ко мне:

— Ответь: то, что сказал твой друг, правда?

Остановился и вскинул голову, глядя в насмешливые глаза Его Величества.

— И — да, и — нет.

— Это как? — опешил Александр Алексеевич.

Скрывать смысла не было.

— Это я убил главу рода, но он первый напал на нас. Мы просто защищались.

— Хм-м, — прищурился император, вмиг подобравшись, с сомнением посмотрев на меня, — И как же он погиб?

— Какая разница, — мне почему-то не хотелось называть причину смерти Льва Потёмкина при всех.

— Сгорел, Ваше Величество, — вновь подал голос Клим, а я скрипнул зубами.

Вот кто его за язык тянул?

— Сгорел говоришь? — заинтересованно произнес император, и я мгновенно сообразил, что он в курсе магической клятвы данной Потёмкиным моей матери.

— Да, от своего же заклинания. Не сумел удержать огонь. Просто, несчастный случай.

— Господин! — послушался голос одного из гвардейцев, подбегающих к Его Величеству и что-то прошептавшему тому на ухо.

— Вот как, — протянул Александр Алексеевич, — Только что были найдены тела Льва Алексеевича Потёмкина, его жены Карины Ибрагимовны и двух сыновей Олега и Вячеслава, а также одной из служанок, в комнате которой всё произошло.

— Вот! — закричал дядюшка, — Я был прав! ТЫ убийца! Специально проник в дом, чтобы расправиться с отцом и братьями.

— Нет, — это уже выдал Василий, — Ваше Величество, я готов пройти проверку менталистов, ответить на любые вопросы. Мне всё равно, что будет с моей жизнью, можете казнить, но только добейтесь справедливости. Этот мальчик спас нас. Вытащил из ада, куда мы попали по вине главы рода Потёмкиных. Мы…

— Молчать! — грозно изрек император, — Разберёмся! В машину всех. Доставить туда же, что и остальных. Я лично приму участие в разбирательстве.

— А ну, пошли, — рявкнул один из гвардейцев, — и только попробуйте сопротивляться, — он кивком головы указал на гранд-мастера, который тут же накинул заклинание пут, чтобы мы не смогли магичить или выкинуть ещё какой-нибудь фортель.

— Подождите, моему брату необходима помощь! Он ранен и без сознания. Вы не можете… — воскликнул Соколов, когда заметил, как гвардейцы бесцеремонно поволокли бесчувственное тело Николая.

Император на мгновение обернулся.

— К лекарям его! В тюремный лазарет… и осторожнее там! — добавил Александр Алексеевич, — Не прибейте свидетеля.

— Этот бандит не заслуживает жалости, Ваше Величество, — послышался голос дяди, которого сейчас чуть ли не пинками гнали к машине.

— Он не бандит, — воспротивился я, — а пленник Потёмкиных, содержащийся в подземелье, в вонючей камере. Впрочем, как и они, — мотнул головой в сторону Кирилла и Василия. Мы за ним и пришли.

— Это всё наглая клевета! — завопил дядюшка,