"Мы дадим ей то, чего она меньше всего ожидает", – произнёс он. "Ударим по самому больному месту".

Он сделал глубокий вдох.

"Волусия", – объявил он.

Остальные смотрели на него в ответ, и он видел, что они не до конца его понимали.

"Мы направим свои армии не в столицу, а в её родной город. Он сейчас стоит беззащитный, неохраняемый. Она к такому не готова. Мы разрушим всё, что она когда-либо знала и любила. Уничтожим её народ. Всех до единого. Это выманит её наружу, она начнёт бездумную войну. А мы её встретим и покажем, что такое сила Семёрки".

Последовало долгое молчание, после которого остальные шесть Рыцарей наконец вступили в круг и подняли кулаки.

Они коснулись кулаками стола, исполняя священный ритуал. Решение было принято.

Скоро от Волусии останутся одни воспоминания.

Когда второе солнце скрылось за горизонтом, Гвендолин подошла к королевскому банкетному залу в величественном замке на Перевале, прошла в высокие серебряные двери, услужливо открытые перед ней лакеями, и замерла, поражённая открывшимся ей видом. Вслед за ней вошли Кендрик, Сандара, Стеффен, Арлисс, Стара, Абертол, Брандт, Атме, Иллепра, полдюжины Серебра и Крон – последние дети Кольца, выжившие в походе. Все они восхищённо застыли, разглядывая высокие сводчатые потолки, стены, увешанные оружием и боевыми трофеями, рыцарскими доспехами, знамёнами и чучелами животных, убитых на королевской охоте. Под ногами у них был отполированный временем каменный пол, устланный ткаными коврами, на которых разлеглись ленивые откормленные собаки. Играла музыка, и Гвен, приглядевшись, увидела, что между накрытыми к пиршеству столами разместились арфисты. Все столы были серебряными, за исключением одного – королевского, сделанного из золота, большого и круглого, стоявшего прямо в центре зала. Всё вокруг сверкало, как во сне.

Не менее впечатляющей оказалась и публика – в зале толпились сотни придворных, одетых в самые изысканные одежды и самые дорогие украшения, какие Гвен когда-либо доводилось видеть. Мужчины – все воины – носили пурпурные плащи, обозначавшие принадлежность к королевской семье. У них были типичные для этого народа гладко выбритые головы и длинные жёсткие светлые бороды. Гвен заметила, что у некоторых из них бороды были распущены, а у других – заплетены в косы, и решила, что это зависело от ранга воина.

В огромном мраморном камине трещали поленья, а рядом лежали ещё несколько собак, довольно грызущих кости. В зале царила атмосфера величия и изобилия, процветания и радости жизни, звуки музыки сливались с оживлёнными разговорами, а над всем парили соблазнительные ароматы еды. От запаха жареного мяса и подливы у Гвен подогнулись коленки – она уже и не помнила, когда она в последний раз ела как следует.

Живот Гвен заурчал от голода, и она поняла, что готова к своему первому настоящему обеду после долгой голодовки. Её люди чувствовали тоже самое: она заметила, что они как завороженные смотрят на горы мяса, сыров и прочих деликатесов на столах, и у них текут слюнки.

"Моя госпожа".

Гвен обернулась и увидела, что к ней почтительно приблизился королевский камердинер.

"Позвольте провести вас за стол к Королю. Там есть место для вас и всех ваших спутников".

Гвендолин кивнула и пошла за ним через зал, тронутая тем, что Король решил посадить их рядом с собой. Она знала, что это была большая честь.

Пока они шли сквозь толпу, Гвен чувствовала на себе взгляды сотни пар глаз, видела приветливые кивки и радушные улыбки, но больше всего – любопытство, сквозившие в каждом лице. Гвен вдруг разволновалась о своём внешнем виде и на секунду испугалась, что на ней до сих пор лохмотья, в которых она шла по пустыне. Затем она опустила взгляд и вспомнила, что была одета в роскошный наряд из чёрного шёлка, который королевские слуги любезно принесли в её комнату.

Гвен подошла к столу и увидела, Короля, сидевшего во главе, а рядом с ним – Королеву. Она держала спину идеально ровно, роскошные светлые волосы ниспадали ей на плечи, лицо её светилось улыбкой, а зелёные глаза весело искрились – она была воплощением красоты и царственности. На нее у неё было ожерелье из рубинов, сапфиров и бриллиантов, самое красивое из всех, что Гвен когда либо видела, а её голову венчала инкрустированная бриллиантами корона. Ей, как и Королю, на вид было около сорока лет.

Она встала и обратилась к Гвендолин.

"Моя королева", – сказала она, взяла Гвен за руку и коснулась её губами.

"Моя королева", – ответила Гвен, улыбаясь. Затем тряхнула головой. "Королева здесь вы, а не я, моя госпожа, – добавила она. Это мне следовало первой вас приветствовать".

Королева улыбнулась ей в ответ.

"Если однажды ты стала королевой, то останешься ею навсегда", – ответила она великодушно. "У тебя отняли всё. Я сделаю всё возможное, чтобы хотя бы титул и почести к тебе вернулись. Всем нашим людям приказано обращаться с тобой, как того требует твоё положение – я об этом позаботилась".

Гвен покраснела и растерялась от доброты этой женщины, и почувствовала, что уже её полюбила. Даже собственная мать никогда так о ней не заботилась, и Гвен, не удержавшись, шагнула к ней навстречу и заключила в объятья.

Королеву, казалось, такой порыв застал врасплох, особенно, когда весь зал удивлённо охнул, но секунду спустя она нежно прижила Гвен к себе.

Подошёл Король, тепло пожал Гвендолин обе руки, расцеловал в щёки – Гвен решила, что это здешний обычай – и провёл её к месту на противоположном конце стола. Гвен села в роскошное мягкое кресло, по обе её руки разместились Кендрик и Стеффен, а вокруг стола расселись остальные, и, помимо Короля и Королевы, к ним присоединились ещё несколько незнакомцев, которые, судя по всему, тоже принадлежали к королевской семье.

Гвен была рада, что все её люди – кроме Аргона, который остался на попечении королевских лекарей, и малышки Креи, которую Иллепра отдала кормилицам – были рядом с ней. Рыцарей Серебра усадили за отдельный стол неподалёку, где их радушно приняли другие воины – элитное подразделение Короля. Им явно не терпелось поделиться друг с другом своими боевыми историями.

"Поговорить мы всегда успеем, – прогрохотал Король, и все в зале обернулись к нему, – но сначала нужно поесть. После всего, через что вы прошли, вы заслужили хороший ужин. А разговоры отложим на потом".

Король кивнул, и тут же в зал влетела стайка слуг с подносами самых разных кушаний. Когда Гвен увидела, что Король и другие приступили к трапезе, она перестала сдерживаться и тоже взялась за еду. Она выбрала инжир в кокосовой стружке, положила его в рот и почувствовала, как силы возвращаются в её тело. Не в силах устоять, она съела ещё несколько ягод подряд, пока сумела взять себя в руки.

Гвен услышала поскуливание, и упрекнула себя в том, что забыла о Кроне. Он сидел у её ног и терпеливо ждал, пока она протянет ему кусочек. Он получил свою инжирину, облизнулся и потянулся за второй, а потом ещё за одной.