Я попыталась остановить его, схватив за плечо, когда Демир сделал шаг навстречу ей.

Но Сенем уже проигнорировала его и направилась прямо ко мне. Она продолжала сердито смотреть на меня.

– Скажи мне, Ниса, ты много смеялась? Каково это – действовать за моей спиной? Расскажи мне об этом.

– Я действовала за твоей спиной? Ты сама это сделала.

Когда мои губы наконец разошлись и мне удалось что-то сказать, это заставило Сенем рассмеяться еще сильнее.

– Когда ты поехала с ним на гонки, когда ты была с ним в центре лагеря посреди ночи. Каждый раз, когда ты целовала его, каждый раз, когда ты танцевала с ним…

Пауза повисла в воздухе. Она хотела пристрелить меня за то, что я пережила с Демиром. Она хотела убить меня.

– Да, Ниса, ты права. Ты права, что не обращаешь внимания на то, что это я все перевернула.

Ладно, я признавала. Возможно, совершила и я несколько очень неправильных поступков, но это не значит, что она все знает. И это не меняло того факта, что она никогда не любила Демира.

– Ты все знала, – удивленно прошептала я.

Она покачала головой из стороны в сторону, не обращая внимания на текущие слезы.

– Это действительно была наша дружба? Это то, что мы накопили за все эти годы? Я подарила тебе новую жизнь. Неужели это та благодарность, которую я заслужила? Сговориться с другими за моей спиной, чтобы испортить мой лучший день?

Я зажмурилась, сжимая ладони с такой силой, что они налились кровью. Истины, которые она говорила, резали мое сердце, как нож.

– Скажи мне, Ниса! Почему ты молчишь? Как ты смеялась за моей спиной, расскажи, как ты издевалась надо мной!

Ее крик эхом отдавался в моей комнате, я убрала руку Демира. Если мы хотим поговорить о правде, то я тоже хотела выплеснуть всю правду ей в лицо.

– По крайней мере, я не стала ложиться под кого-то другого из вредности!

Когда мой крик эхом разнесся по комнате, я почувствовала очень тяжелую и в то же время жгучую боль, охватившую каждый дюйм моего лица.

Я закрыла глаза и позволила слезам и рыданиям выйти наружу.

– Сенем! Это слишком!

Дядя Деврим, который, как я поняла, был свидетелем всего этого, потащил ее за руки от меня. Я оторвала взгляд от Сенем и повернулась к тете Эсме, которая наблюдала за всем с порога.

И увидела, как на ее глаза навернулись слезы.

Дети, которых они вырастили как своих, – как этот их поступок мог так обернуться? Может быть, теперь они жалеют, что взяли нас, потому что им приходится переживать весь этот хаос.

Мы не имели права причинять им столько боли.

– Если бы ты сразу рассказала мне правду, ничего бы этого не произошло! – Слезы катились по ее щеке, от чего у меня в горле завязался комок.

Я сглотнула, чтобы избавиться от него, но у меня ничего не получилось. А голоса заставляли меня еще больше терять рассудок.

– Дядя Деврим, отпусти! Ради всего святого, отпусти меня.

Крики Демира доносились из коридора, а тетя Эсма просто наблюдала за нами, не делая никаких движений.

Она обернулась к дяде Девриму:

– Деврим, забери этого парня, пока я не сошла с ума.

– Демир, не усугубляй ситуацию, сынок. Иди к своей семье. Возвращайся к своей семье.

После последних слов дяди Деврима я услышала какое-то движение в коридоре. Видимо, они с Демиром вместе спускались по лестнице.

– Я никогда не прощу тебя, Ниса, никогда.

Сенем вытерла слезы тыльной стороной ладони, отвернулась и вышла из моей комнаты.

И я сделала то, чего никогда не должна была делать. Я сделала то, от чего, возможно, станет больно тете Эсме, но мне следовало ей напомнить, почему это все происходило.

– Я не просила этой жизни. Это была твоя затея, Сенем. Я не ожидала, что ты совершишь такой большой поступок ради меня. И никогда не ожидала от тебя такого.

Мои всхлипывания сорвались с губ и слезы упали на щеку. А я все продолжала и продолжала:

– Ты забыла? Я сказала тебе, чтобы ты гналась за своими мечтами без меня. Я отказалась от тебя ради твоего будущего, ради твоих надежд, Сенем. Жаль, что ты не смогла оставить меня.

Она остановилась и стояла как вкопанная. Она даже не обернулась и не посмотрела на меня, сжимая кулаки на полу.

– Знаешь, ты подарила мне эту новую жизнь. И я сдалась, понимаешь? Я столько раз закрывала свое сердце. Столько раз. Я отступала. Я не хотела, чтобы Сенем расстраивалась, не хотела, чтобы она злилась, я всегда отказывалась в первую очередь от себя, чтобы с тобой ничего не случилось. Я не надеялась, что мама приедет за мной, Сенем. Может быть, я отказалась от надежды из-за тебя. А ты? Что ты сделала? В первый раз, когда мы поссорились, ты повернулась ко мне спиной и сказала: «Перестань заставлять меня сомневаться в своих суждениях». И я никогда тебя не прощу, Сенем. Я никогда не поблагодарю тебя за то, что ты украла мою надежду. Я не прощу тебя.

Она даже не удосужилась взглянуть на меня. И когда вышла из моей комнаты, я рухнула на пол, дрожа, и закрыла лицо руками. И я продолжала плакать, просто плакать, просто плакать, просто плакать.

Я хотела рыдать так громко, как только могла. Если бы это был самый тяжелый оттенок боли, я бы не хотела ничего чувствовать.

У тети Эсмы, стоявшей на пороге двери, на глаза навернулись слезы. Лучше бы она развернулась и пошла за Сенем. Она благоволила ей. Я не могла сердиться на нее или идти против нее.

Сенем была и всегда будет Сенем. Я понимала, что была второстепенным персонажем, который с головой нырнул в эту историю. И теперь я впервые плакала перед ними о том, что эта жизнь, этот дом, все это я никогда не хотела иметь.

Я услышала, как громко хлопнула дверь.

Встав со своего места, я подошла к краю кровати и села.

Не прошло и нескольких секунд, как в моей комнате снова появилась тетя Эсма. Она подошла ко мне и села на край кровати рядом со мной.

Я захрипела. Она схватила меня за плечи и притянула к себе. Я выпустила слезы, на этот раз на ее грудь.

– Она хотела побыть одна и подумать. Вот почему я не пошла за ней. Но я отправила к ней Якупа, – пробормотала она.

Истеричный всхлип погас в моей груди, когда она погладила меня по волосам.

– Нам нужно поговорить, девочка. Нам нужно поговорить обо всем. Ты должна рассказать нам, что происходит.

Я покачала головой, отказываясь.

Мне хотелось, чтобы сейчас я не смогла сказать ни слова.

Тетя Эсма взяла мое лицо в ладони и большими пальцами высушила мои слезы.

– Я не могу потерять еще одну дочь, – прошептала она.

– Ши… Не сейчас, – заикаясь, прошептала я.

Я бы не смогла выразить свои мысли правильно.

– Сейчас. Пожалуйста.

Я увидела, как из ее глаза по щеке скатилась слеза. И от этого я расстроилась еще сильнее. Я ненавидела себя. Но в сложившихся обстоятельствах я должна была рассказать ей. Я прочистила горло, выпрямилась и попыталась быстро вытереть слезы. Если я была частью этой жизни, то мне следовало рассказать все тете Эсме. Я была обязана сделать это для нее и этой