Возможно, мой собственный отец – не пример для подражания. И выпить он любит, пусть и по праздникам; и буянил по молодости, что даже связывали его; и с мамой порой они скандалят так, что стены в квартире трясутся… Но именно его, такого всегда разного, но неизменно любящего меня, я знаю всю жизнь. Многому я научилась именно у своего отца, достоинств у которого куда как больше, нежели недостатков. А что досталось от отца Вуду? Разве что, внешность – яркая и экстравагантная. А учили жить его чужие ему люди. Рос он в казенщине, а не домашней любви. Только вот Вакулу и вспоминает с теплом. А еще его дочь… С любовью и затаенным горем. От последней мысли вдруг так жалко стало Вуда, что даже слезы навернулись на глаза. А может, виной сентиментальности стала рябиновая настойка, которой угостил меня Семен, и пару рюмок которой я заглотила с удовольствием.

– Разные бывают обстоятельства, – задумчиво проговорил Семен. – Не стоит осуждать то, что не всегда понятно. Они ведь совсем другие, не такие как мы, – посмотрел он на меня. – И жизнь воспринимают иначе. В головах у них все перевернуто, должно быть. Не стал бы я там копаться и тебе не советую.

– Да я и не копаюсь, просто…

Я запнулась. И тут я отчетливо поняла, что просто я волнуюсь за Вуда, как за близкого мне человека. Волнуюсь и злюсь от того, что ничем не могу помочь ему. Но когда я успела начать так к нему относиться? Ведь еще совсем недавно он мне был чужим, и больше всего я мечтала уехать домой, чтобы никогда больше с ним не встретиться.

– Ладно, что мы о них, да за спинами… – проговорил Семен, и мне стало стыдно. Действительно! Веду себя, как сплетница какая. – Ты лучше скажи, помог тебе Колдун?

– Мне?

Тут я и вовсе растерялась, осознавая, что за всеми последними событиями напрочь умудрилась забыть о собственных проблемах. Да и какие же это проблемы? Ерунда какая-то получается.

– Ну ты же зачем-то приехала в такую даль? – простодушно уточнил Семен, снимая вторую партию колбасок с огня.

– Наверное, помог…

Я уже ни в чем не была уверена. Неудачи меня не преследовали, про крест я умудрилась забыть. Что же получается? Что я зря приехала? А ведь именно мое появление у Вуда и повлекло за собой дальнейшие события. Голова моя пошла кругом от глобальности происходящего.

– Ну и слава богу, – подытожил Семен. – Давай, тогда, попируем на славу, да отправимся на боковую.

Пировали мы в молчании, думая каждый о своем. Я, по большей части, мусолила недавние мысли, пока не пришла к выводу, что все свои проблемы придумала себе сама. Может, все обстояло и не так, но именно так мне тогда казалось.

Ложе мне Семен устроил на самом деле царское. Мебель в доме была хоть и самая простая, но добротная. Имелся тут и резервный диван, что раскладывался вперед и получался огромным, двуспальным. Вот его мне Семен и застелил чистым постельным бельем. Да два одеяла дал из верблюжьей шерсти, чтобы не замерзла. Засыпала я почти счастливая. А вот ночь принесла мне неожиданный сюрприз, к которому я оказалась не готова.

– Катюша, проснись, – от таких слов и ласкового прикосновения к плечу я и пробудилась.

– Что случилось? – отчего-то испугалась.

– Да тут такое дело… пришли за тобой, – сочувственно проговорил Семен.

– Кто пришел? Зачем?

Ночь же еще и спать хочется просто дико!

– Ерден. На улице ждет. Говорит, дело срочное…

После таких слов мне ничего не оставалось, как поспешно одеться и выйти на улицу. Действительно, Ерден вышагивал перед верандой и показался мне непривычно нервным. Обычно этот мужчина выглядел на пределе спокойствия.

– Извини, что бужу среди ночи, но ты очень нужна Колдуну.

– Что с ним? – сбежала я вниз по лестнице.

А мыслей в голове уже был целый ворох. Вуд пришел в себя, и ему очень плохо? Он балансирует на грани жизни и смерти? Но чем же я могу ему помочь, коль даже две такие силы не в состоянии этого сделать?

– Давай, по дороге все объясню.

Путь от заимки до дома Вуда был может и не самым коротким, но и не очень долгим. По дороге я узнала от Ердена, что Вуду грозит серьезная опасность. Сражение темных и светлых духов может затянуться на долгое время. Пока оно не закончится, выскользнуть из-под их власти Вуд не сможет. А тем временем, тело его слабеет без воды и пищи, и запаса сил надолго не хватит. Это если в двух словах.

– Ни я, ни Дарина не можем отправиться к нему. Не в нашей власти ставить условия духам, потому как сами нередко обращались и к тем, и к другим. Получается, что только ты в силах противостоять им – из тех, кто близок сыну, ты единственная с незапятнанной душой, – заключил Ерден, когда мы уже приближались к дому Вуда.

– Что мне нужно будет сделать? – уточнила я.

К тому времени я уже решилась, сама не зная на что. Оставить Вуда в беде не могла. Думать о том, как постепенно он слабеет, было больно. Об остальном я старалась пока не думать, да и совсем скоро все узнаю невольно.

– Тут я тебе не советчик, – мельком взглянул на меня Ерден и вновь отвернулся на стоящую в дверях Дарину. Ее лицо мне тоже показалось в ночи скорбной маской. – Будешь решать на месте.

– А каком месте? Куда я должна отправиться?

– И на этот вопрос ответить не смогу, – грустно улыбнулся Ерден, помогая мне снять ватник. – Мир духов у каждого свой. И именно в своем тебе придется отыскать Колдуна.

Час от часу не легче. А если я заблужусь в том мире? Или не смогу найти Вуда? Как вообще оттуда выбираться потом? Но вопросов задавать больше не стала, да и некому было. Ерден с Дариной были заняты тем, что активно чертили в воздухе какие-то узоры. Те самые руны, наверное. Рядом с этими рунами образовывались белые облачка, которые плыли к центру между колдующими и сбивались в одно облако, что росло на глазах.

– За ширмой уже все готово, – проговорила Дарина, не отвлекаясь от дела. – Ложись на спину и жди нас. И… ничего не бойся, – взглянула она на меня своими огромными глазами, которые сейчас показались ясными, как небо в солнечный день.

Не мешкая, я проследовала за ширму. На первый взгляд там ничего не изменилось. Вуд, облако и свисающая рука. Но так показалось только с первого взгляда. А потом я поняла, что облако значительно потемнело, как пачкается снег, когда какое-то время не выпадает свежий. А рука Вуда свисала как-то особенно безвольно. И она не шевельнулась, когда я сжала ее в своей ладони, мысленно прося Вуда откликнуться. Он казался мне мертвым, и даже кожа его стала холодной.

Для меня было сооружено такое же ложе из доски и табуреток. С замиранием сердца улеглась на спину, представляя себя покойницей. Что если я и правда умру? Вдруг из таких путешествий не возвращаются живыми? Ну и мысли лезут в голову! Одна ужасней другой. Хотя, это и понятно, ведь собиралась я сделать то, чего сама не понимала. И происходящее сейчас казалось сном. А вдруг это и есть сон?..