Муж у неё пропал. Рассказывает тут сказки, глянь, сколько народу собрала. Дети, подземелье, беременная… Я не могу разобрать.

– Ермакова… – Слизняк долго чесал свой затылок. – Пойдём, Ермакова. Мне всё расскажешь, я пойму.

Настя замотала головой и закричала:

– Помогите, помогите! Насильник! Помогите, люди добрые!

Слизняк засмеялся.

Толпа стала расходиться. Вышел даже тот, кто принимал заявление.

Настя осталась наедине со Слизняком.

Он вдруг отвернулся от неё, отошёл и присел на корточки, чтобы что-то вытащить из тумбочки.

Мать Тамары в этот момент смотрела на приоткрытую дверь. Сама не понимая своих действий, схватила стул и ударила Слизняка.

Тот бесшумно повалился на пол, раскинул руки в стороны.

Настя дрожащими руками поставила стул рядом с мужчиной и направилась к двери.

К счастью, в коридоре никого не было. Ни единой души не встретила. Дверь на задний двор была открыта. Настя выскочила в неё, оббежала здание и понеслась по улице.

Казалось, что сердце уже не стучит даже. Вместо него появилась огромная дыра, и в неё дуло холодным ветром.

Настя надеялась, что Егор уже дома, но его не было. Дома был Арсений. Увидев взволнованную мать, он испугался и произнёс:

– Нам нужно прятаться?

– Да, да, мой дорогой сынок! Нам нужно прятаться!

Настя обнимала сына и обливалась слезами. Голова не соображала, сил принимать какие-то решения не было. Так и прилегла на кровать с сыном в обнимку. Уснули оба.

От сильного стука в дверь Настя проснулась.

Сенька спал крепко.

Открывать не хотелось, но стук был настойчивым.

– А вдруг это Егор? – возмутилась Настя, ругая сама себя.

Открыла дверь. В дом ввалился высокий, полный мужик. От него пахло табаком и кошками.

– Ирина Михайловна? – проскрипел он.

Его голос был очень своеобразным, он как будто шёл из живота.

Настю даже передёрнуло от этого.

– Ирина Михайловна? – повторил мужик.

Настя кивнула еле заметно.

– Пошли со мной. Мужик твой зовёт. Я его давеча под деревом нашёл. Я это… По нужде пошёл, смотрю, ползёт кто-то, когтями за землю цепляется и стонет.

Осторожно ногой его потрогал. Он затих. Я ещё подумал, что нетрезвый. Даже встал рядом с ним на колени и понюхал, а он просто избитый. Жалко стало мужика. Взвалил его на плечо и домой. А живу я в пяти верстах от того места. Домой с завода хожу пешком и зимой, и летом.

Часто из города ношу продукты. Так что к тяжестям привык. Так вот, я его взвалил на плечо и домой притащил. Катька моя его раздела, раны обработала. Вот только зубов у твоего мужика больше нет. Да ты не бойся! Целоваться и без зубов можно. В общем, он в сознании, но весь переломанный, кажется. Я не понимаю в этом.

Он может только на локтях подняться и тут же ложится обратно. Адрес твой сам написал. Смотри, чтобы поверила.

Настя вдруг встала перед мужчиной на колени и запричитала:

– Спасибо, добрый человек! Спасибо! Давайте же скорее пойдём к нему.

– Какая ты быстрая! Хочешь, иди сама. Я на работу. Вечером только вас могу забрать.

– Мы будем ждать.

– Ждите, – кивнул мужик, – у меня пристройка есть. Пока твой на ноги не встанет, можете там поселиться. Я же не изверг какой – на улицу болезных выгонять. Жди, вечером приду.

Настя проводила гостя. Стала собирать свои и Егора вещи. Сенька быстренько собрал свои.

День тянулся долго. Настя дрожала и всё время выглядывала в окно.

Когда увидела уже знакомую утреннюю фигуру, перекрестилась и пошла навстречу.

– Я тут пораньше всё закончил, чтобы вернуться засветло. Давай сумки, ты лучше налегке иди.

Вышли на улицу довольно быстро. Сумерки только начали сгущаться. Дорогу вдруг осветили фары. Настя, Сенька и мужик как раз завернули в переулок.

Беглянка выглянула из-за угла и ахнула.

Перед их домом остановилась машина.

Оттуда выбежали несколько человек. Кто-то из них крикнул:

– Под окна встаньте. Убежать может!

– Ты чего там застряла, – прикрикнул на неё мужик.

Настя подбежала к нему и извинилась.

Шла она быстрее этого мужика. И он, и Сенька еле за ней поспевали.

Только когда вышли за город, Настя остановилась и произнесла:

– Больше не могу.

– А чего ты так гнала? – добродушно произнёс мужик.

Подошёл к Насте, взвалил её на плечо.

Она не сопротивлялась.

Долго мужик возился с калиткой, ворчал:

– О, Катюха навязала проволоки. Сто раз ей говорил, чтобы не крутила её, когда я с работы прихожу. Боится, что кто-то зайдёт. Только вот в её куриную голову никак не лезет, что забор – не помеха ворам, а такой, как у нас, тем более.

Настя почти бежала от калитки к двери дома.

Хозяйка, видимо, уже спала.

– Т-с-с-с, – прошептал мужик. – Тихонечко заходите. Спят, может быть. Будить не будем. Ты мальчонку давай мне, а сама вон туда направо за шкаф иди. Там твой Егор.

Настя поблагодарила и отправилась в указанное место.

Хозяин взял Сеньку за руку и пошёл с ним на улицу.

Настя не боялась, что сына кто-то обидит. Она в эту минуту никого не боялась.

Егор спал на спине.

Рядом с ним на тумбочке ярко горела толстая восковая свеча. Она как будто и не таяла вовсе.

Вдруг Настя услышала шёпот за спиной:

– Мальчонка спит, ложись и ты. Вот тут шкуру тебе брошу. Кровать узкая, вдвоём никак. А завтра переведу вас в пристройку. Там и вместе сможете.

Мужик бросил на пол шкуру медведя, махнул рукой и вышел.

Настя вдруг услышала шёпот из-за шкафа:

– Иди спи, неугомонная! Нашёл я её. Мальчонка у них. Хорошо всё. Выживет Егор. Иди спать.

Настя присела рядом с Егором. Всё боялась соскользнуть с узкой кровати.

Взяла его за руку, он не проснулся.

Держала долго. Плакала и быстро вытирала слёзы.

Вдруг Егор открыл глаза и сказал:

– Настенька… Душа моя. Ты опять пришла ко мне во сне. Сколько же ты будешь так маяться? Неужто похоронили тебя не по правилам. Ты скажи, не молчи!

Настя вдруг произнесла:

– Да ты меня и не хоронил, Егорушка! Я вот живая перед тобой.

– Жи-вая, – прошептал Егор с улыбкой на лице и закрыл глаза.

Настя так и просидела с ним до утра, а свечка и не догорела.

Егор ещё спал, но уже было светло.

Мужик заглянул за шкаф и сказал:

– Свечку-то потуши, чего ей гореть зря.

Настя подула на пламя.

– Хорошая свеча, – похвалился мужик. – Был у меня сосед Марат. Так он из воска и конского жира свечи делал. Вечные как будто. Вот он подарил мне с десяток. Я их вроде и