Наиболее важным региональным фактором стали отношения между Китаем и Японией – второй и третьей по величине экономиками мира. (Именно за этот период они поменялись местами, Китай опередил Японию по общему объему производства.) Отношения между двумя региональными гигантами осложнялись исторической памятью, прежде всего памятью о жестоком угнетении Японией китайского народа накануне и в годы Второй мировой войны, когда эти две страны воевали друг с другом, а Япония оккупировала большую часть Китая. Заявления японских политиков отчасти успокаивали уязвленную китайскую гордость, но в японских учебниках писали совсем другое, а лидеры Японии наносили символические визиты в святыни, имевшие отношение к военным преступлениям. Напряженность усиливалась и за счет взаимного наращивания вооруженных сил: Япония явно стремилась избавиться от ограничений, наложенных на нее после Второй мировой войны, а Китай наглядно демонстрировал, что его «мирный рост» на самом деле не такой уж мирный[146][147]. В немалой степени трения вызывались конкуренцией за рыбные и морские ресурсы и спорные острова в Восточно-Китайском море (Дяоюйдао – по-китайски, Сенкаку – по-японски)[148]. Произошло несколько инцидентов, но никто не спешил разжигать конфликт, несмотря на отсутствие каналов экстренной связи между лидерами стран и выраженный дефицит доверия. Этому способствовали два фактора – неопределенность исхода военной конфронтации, учитывая потенциал обеих стран и наличие американо-японского альянса, а также экономическая взаимозависимость. С окончания холодной войны двусторонний товарооборот вырос десятикратно, а потому судьбы обоих государств оказались тесно связаны[149].

Южная Азия географически относительно близка к Восточной, но далека от нее в своей геополитике. В ней доминируют две страны – Индия и Пакистан, отношения которых с 1947 года изобилуют трениями и зачастую приводят к насилию. Для многих индийцев само возникновение и существование Пакистана является чем-то оскорбительным, они не признают необходимость появления независимой мусульманской страны, ведь в самой Индии имеется значительная мусульманская диаспора, в целом достаточно успешно интегрированная в индийское общество. За спорную территорию Кашмир противники воевали в 1965 и 1971 годах; как говорилось выше, обе страны обзавелись ядерным оружием (Индия – чтобы отпугивать Китай, Пакистан – чтобы стращать Индию).

Можно было ожидать, что окончание холодной войны ознаменует начало новой эры в индо-пакистанских отношениях, поскольку ранее Индия во многих случаях тяготела к Советскому Союзу, а Пакистан поддерживал Соединенные Штаты Америки, Китай или обоих. Но оказалось, что окончание холодной войны стало началом эпохи, в которую двоих противников бросили, что называется, на произвол судьбы. Предоставленные сами себе, они едва не затеяли войну весной 1990 года, когда взоры всего мира были обращены на Европу, всего за несколько месяцев до агрессии Ирака против Кувейта.

Хуже того, между двумя странами фактически отсутствует хоть сколько-нибудь регулярное взаимодействие. Для характеристики сложившейся реальности отмечу, что в разгар холодной войны между США и Советским Союзом было несравнимо больше дипломатических, экономических и культурных контактов, нежели сейчас между этими двумя государствами Южной Азии. Налицо очевидный дефицит взаимозависимости, экономической или иной, что существенно повышает риск войны.

Ситуация по-прежнему неопределенная. Отношения между Индией и Пакистаном остаются хрупкими и неустойчивыми. Пакистан – государство, слабое в политическом отношении, зато сильное в военном. Избранные гражданские политики руководят страной только на словах; реальная власть принадлежит армии и разведывательным службам. Также Пакистан демонстрирует свою слабость в том, что его правительство не в состоянии справиться с различными террористическими группировками, а военные и разведка, обладающие реальной властью, не желают, по всей видимости, брать на себя эту ответственность (ведь боевики могут оказаться полезными против Индии и Афганистана). Напомню, что террористические акты, устроенные в Индии базирующимися в Пакистане группировками в 2001 и 2008 годах, вновь поставили регион на грань войны.

Американская внешняя политика здесь сводилась к деликатному балансированию. США делали все возможное, чтобы не допустить превращения трений между двумя странами в открытую войну. Вдобавок Америка поощряла развитие и укрепление двусторонних отношений и проявляла чрезвычайную дипломатическую активность, когда возникала угроза военного конфликта. (Я участвовал в одной из миссий в мае 1990 года, Роберт Гейтс, тогда заместитель советника президента по национальной безопасности, посетил Индию и Пакистан, успешно предотвратив очередное поползновение к бряцанию оружием.) США также стремились наладить более широкие и прочные отношения с Индией, что представлялось разумным с учетом экономического и стратегического потенциала Индии. Существенно выросли товарооборот и инвестиции. Критический прорыв случился в 2005 году, когда Америка и Индия впервые заявили о своей приверженности сотрудничеству в области мирного использования ядерной энергии. Несколько лет спустя было подписано соответствующее соглашение, ознаменовавшее снятие американских санкций и забвение былых разногласий по поводу индийской ядерной программы[150]. Встречи на высоком уровне, в том числе два визита президента Обамы в Индию, отражали укрепление связей и способствовали их углублению.

Сотрудничество с Пакистаном оказалось не настолько плодотворным. Это связано как с пакистанской ядерной программой (с которой Вашингтон давно, пусть и неохотно, смирился), так и с покровительством Пакистана террористам (вплоть до непосредственной их поддержки), а также с дестабилизирующей ролью Пакистана в афганском кризисе – именно на пакистанской территории укрывались афганские талибы. Осложняло ситуацию то обстоятельство, что было непросто требовать чего-либо от гражданского руководства Пакистана, ибо оно, повторю, не являлось самостоятельным в своих действиях. Не будем забывать и о слабости Пакистана как государственного образования: санкции и тому подобные меры грозили дестабилизировать страну с немалым ядерным арсеналом и тысячами террористов на территории. С противником контактировать опасно, но здесь все относительно просто; существует привычный набор инструментов, включая, среди прочего, переговоры, санкции и применение вооруженной силы. А вот взаимодействовать с партнерами и друзьями при разногласиях гораздо сложнее, так как непонятно, какими инструментами и каким образом пользоваться. Любому, кто усомнится в справедливости этого вывода, предлагаю оценить отношения США с Турцией, Саудовской Аравией и Израилем. Вдвойне сложнее взаимодействовать со слабыми друзьями, наподобие Пакистана и Афганистана, ибо альтернатива может быть намного хуже[151].