– Добрый день, – произносит консультант салона, а её улыбка адресуется исключительно мне. – Чем могу быть полезна?

И если я пока не определилась, то Глеб…

– Всем, – отвечает он за меня.

Интересно, это только моё воображение воспринимает всего одно его слово, как нечто пошлое? Очевидно, да, потому что девушка даже бровью не ведёт. Сухо кивает, указывая следовать за собой.

А дальше…

Дальше нас троих ждёт полтора часа примерок. И если Филатов с удобством располагается на одном из диванчиков для посетителей, то я по истечению обозначенного времени начинаю откровенно уставать и ныть, как маленькая девчонка. А всё потому, что кое-кому не нравится ни один из нарядов! Мало того, пока я мучаюсь, этот бессовестный лениво перелистывает каталоги с… нижним бельём. Последнее, кстати, раздражает особенно сильно.

– И кто из нас двоих вредная коза после этого? – бурчу себе под нос, в хреналионный раз задёргивая штору в примерочной.

А потом…

Потом появляется Оно. То самое платье, от стального блеска которого сперва рябит в глазах. На удивление, металлизированная фактура ощущается очень комфортно. Платье, закреплённое на одном плече, облегающее, с расширением кроя от линии колен, с небольшим шлейфом, – идеально ложится по фигуре, да и вовсе кажется, создано исключительно для меня. Никогда не отличалась склонностью быть сорокой, но тут…

– И даже не думай сказать, что и это тоже не подходит! – заявляю решительно, выбираясь из-за портьеры.

Филатов, продолжающий с увлечением рассматривать полуголых девиц, нехотя отрывается от своего занятия. И… зависает.

– Кхм, – неизвестно чем давится, откашливается в кулак. – Подходит. Да, – выдаёт, прочистив горло, после чего возвращается к своему предыдущему занятию, перелистывая несколько страниц каталога назад.

Не знаю почему, но становится обидно. Будто в грудную клетку втыкают ржавую отвёртку, а затем проворачивают – до того противное щемящее чувство. Хотя о чём это я? Кому, как не мне знать, каково это на самом деле, получить кусок железа в сердце. Глупости мерещатся, вот и всё.

Я возвращаюсь в примерочную, выметая из головы недавнюю реакцию мужчины. Переодеваюсь, стараясь думать о чём угодно, но только не о платье, которое, между прочим, уже не так уж и нравится.

Но да Бог с ним со всем…

Тем более, что оказывается, куплено не только это платье!

Филатов, должно быть тронулся умом, потому что оплачивает каждое из тех, что я примеряла. И не только наряды. Бельё тоже. Притом, что тут моё мнение совсем не учитывается. Ничего не остаётся, как с обречённостью наблюдать за ворохами пакетов, которые несут аж четверо охранников, непонятно в какой момент оказавшиеся в бутике вместе с нами.

– Если решишь перекрасить меня в рыжую или блондинку, знай, я тебе отомщу. Жестоко, – предупреждаю на всякий случай своего сопровождающего, как только мы покидаем салон вечерних платьев.

Из самого торгового центра не выходим, поднимаемся ещё выше.

– Насколько жестоко? – заинтересовывается Глеб, вместо того, чтобы проникнуться моим возможным праведным гневом.

– Рожу тебе дочь, например, вместо сына, – слетает с уст быстрее мысли.

И если я моментально прикусываю себе язык, испугавшись собственных речей, то идущий рядом добродушно усмехается.

– Какой ужас, – выдаёт меланхолично. – Даже и не знаю, как переживу эту твою подлость, – качает головой, продолжая посмеиваться.

– Никакого рыжего или блонда, понятно тебе? – не разделяю его веселья, насупившись. – Серьёзно, Глеб… – толкаю его локтем в бок.

Не то, похоже, ему всё шуточки!

– Ладно, ладно. Я понял, – поднимает ладони в жесте капитуляции он. – Как насчёт фиолетового или розового? – уточняет с лукавым прищуром.

На этот раз ничего не говорю. Повторно заезжаю ему локтем в бок.

Вместо тысячи слов!

Хорошо, все опасения напрасны. Выбор оттенка ложится на мою собственную совесть. Более того, оказывает, смена тона волос – не основная причина нашего визита. Помимо колориста, ко мне приставлен визажист, а мои тёмные локоны приобретают глубокий оттенок синевы, волосы тщательно укладывают, превратив в зеркально-гладкие волны. И уже в процессе всего этого я узнаю, что этим вечером нам с Филатовым предстоит посещение благотворительного раута, который устраивает «Галеон».

– Всё равно же задерживаемся в стране, почему бы не сходить? Это будет полезно. Здесь тебе будет куда проще приспособиться к подобного рода обязанностям, – оправдывает посещение будущего мероприятия Глеб.

Всё ничего, но раут – в столице.

Хотя для мужчины и это не проблема.

– Чартерный рейс займёт всего полтора часа в одну сторону. К утру вернёмся обратно, если тебе так не терпится вновь увидеть свою семью, – опережает все мои попытки возражения Филатов.

И это он очень вовремя про мою семью вспоминает, потому что…

– Слушай, Глеб, а моя виза – какая она будет? Ещё не поздно сделать так, чтобы она была рабочей? – спрашиваю, чуть помедлив.

Все наши дела в торговом центре завершены, мы возвращаемся к автомобилю. Пассажирская дверца для меня открыта, но усесться внутрь мне не позволено. На мой вопрос Филатов замирает, внимательно всматривается в моё лицо, будто ищет какой-то подвох в моих словах.

– Зачем? – отчего-то напрягается.

Я понятия не имею, почему он так реагирует, от этого становится вдвойне неудобно. Он ведь и так для меня сделал столько, что я с ним всю жизнь не расплачусь. А тут ещё одна просьба…

– Мама, – говорю, как есть, наступая на горло жалким остаткам собственной гордости. – Мы с Аришей работали по очереди, и по очереди приглядывали за ней. А сестра ещё не завершила обучение в университете, работа не такая уж и высокооплачиваемая. И если меня не будет, то им придётся очень сложно, – улыбаюсь виновато, потупившись от неловкости. – А так я могла бы работать. Может быть, если ты позволишь, в твоей компании. Опыт ассистента у меня есть. Я неплохо владею английским, и…

– Нет.

Резкое. Хлёсткое. Как пощёчина.

– Не хочешь, чтобы в твоей компании, я найду другую работу, ты не подумай, что я навязыв… – и в этот раз договорить не удаётся.

– Я. Сказал. Нет. Дюймовочка.

Ледяное. Колючее. Злое.

– Но я ведь просто…

Очередная попытка объясниться терпит крах. Филатов обхватывает пальцами за подбородок, приподнимает, вынуждая смотреть ему в лицо.

– Твоя мать будет отправлена в специализированную клинику. Это круглосуточный уход и врачебная помощь. Твоя сестра – здоровая взрослая девушка, которая вполне может о себе позаботиться сама. Твоя проблема – это я. Не они. Ты не будешь работать, – пальцы на моём подбородке сжимаются сильней. – Если только в моей спальне, в попытке отработать потраченные на тебя миллионы, – добавляет он с наглой ухмылкой.