— Я же в ней утону!

— Ничего, сейчас оверсайз в фаворе.

Оля надела куртку Антона и посмотрела в зеркало.

— Наверное, я в ней не пролезу в окно?

— Давай я тебя подсажу, а потом передам куртку.

С окном Ольга справилась. Антон сбросил куртку в оконный проем и закрыл створку.

Охранник на входе окинул недоумевающим взглядом Олин прикид, но никак не отреагировал, она зарегистрировалась под именем Виноградовой, на экране в списке напротив имени Юльки высветилась зеленая галочка, и Ольга вошла внутрь.

***

— Может, все-таки со мной? — спросил Антон, когда занятия закончились, и они вышли на улицу.

Бывший одноклассник оказался реальным, он позвал Антона в кафе, и тот, как настоящий друг, настоятельно уговаривал Олю пойти с ними. Но сегодня никуда не хотелось. Давид снова был в отъезде, и она решила вернуться в отель. Полежать в ванной, посмотреть какой-нибудь фильм, да и просто побездельничать.

Антон взял с нее слово ни во что не ввязываться, проводил почти до самого отеля и отправился на встречу. Ольга остановилась у входа, достала телефон, чтобы сфотографировать рождественского оленя на фасаде, как тут открылась дверь, и на пороге появился Аверин.

Он был один, без Дианы. Олю явно не заметил, взглянул на часы с озабоченным видом, а затем зашагал в сторону площади.

Почему она пошла за ним, Ольга сама не знала. Доверилась интуиции. Сначала пряталась за людьми — их тут в пешеходной зоне вечно ходят толпы. А потом просто шла, как будто она обычный прохожий, который торопится по делам.

Аверин достал телефон и начал что-то быстро говорить на незнакомом языке, Оле даже завидно стало. Ей бы так поскорее начать по-немецки говорить! Надо было раньше начинать учить, а ведь Даниял настаивал…

Костя подошел к стоящей на парковке машине, та бодро пиликнула и мигнула. Оля беспомощно оглянулась и мысленно вознесла небесам благодарность — неподалеку располагалась стоянка такси.

Пока Аверин разогревал двигатель, она уже добегала до стоянки.

— Вон за тем внедорожником, — ткнула пальцем в выруливающий с парковки автомобиль.

Водитель покосился, но ничего не сказал. Ольга вспомнила, что на ней по-прежнему парик и помада красная. Ну хоть пальто свое, а не куртка Голубых, уже хорошо. А в парике даже теплее!

Ехали, петляя по улицам, и Оля совсем потеряла ориентир. Тем временем аверинский внедорожник въехал на парковку, она быстро рассчиталась с водителем и выбралась из машины.

За Авериным шла как положено настоящему сыщику — прижимаясь к стенам зданий и выглядывая оттуда удаляющуюся фигуру в черной куртке и джинсах. Отличную, надо сказать, фигуру, в смысле, в хорошей спортивной форме. Да и вообще…

Аверин вошел в здание торгового центра, и Оля поспешила за ним. Здесь, конечно, сложнее, она как на ладони — все залито светом. И людей не толпы ходят. Стоп, а куда он делся?

Ольга растерянно оглянулась. Пожилая пара вышла из ближайшего бутика, повернула навстречу, и за их спинами ей почудился Костя. Он что, сюда идет?

Юркнула в ближайший поворот — дальше был выход на лестницу и к лифтам — и прижалась спиной к стенке. Внезапно рот зажала рука со знакомым ароматом мужского парфюма, и сердитый голос проговорил над ухом:

— Попалась, доктор Ватсон? Ты зачем следишь за мной?

Ольга вспыхнула как рождественский фонарик. Запоздало вспомнила прием, которому ее обучил Антон, но Костя с легкостью завернул руку за спину, а ногой развел колени, которыми она пыталась его лягнуть.

— Спокойно, милая, у тебя и в этот раз не выйдет ничего мне отбить.

— Выйдет, — высвободилась Оля из его рук, — или тебе Антон отрежет, если понадобится. Он однажды это сделал, так что опыт нужный есть.

Но Костя уже смотрел на ее голову и мрачнел на глазах.

— Что ты с собой сделала? На кого ты стала похожа? — схватил за руку и потащил за собой.

Ольга особо не сопротивлялась, но, когда Аверин завел ее в туалет — мужской, кстати! — и подтянул к умывальнику, изо всех сил уперлась ногами в пол.

— Что ты делаешь, Аверин, отпусти меня! Ты сумасшедший?

Но тот молча набрал в пригоршню воды и принялся смывать с лица косметику.

— Пусти, я сама, — оттолкнула его, а он смотрел на ее голову с такой неподдельной тоской, что ей стало его жаль.

— Это парик, Костя, — стащила парик и помахала перед носом Аверина, — я в парикмахерской у девочек купила. Хотела постричься и в черный покраситься, а они мне предложили так походить, чтоб определиться.

Костя шагнул ближе, щелкнул заколкой, и волосы волнами легли ей на плечи. На его лице отразилось такое неподдельное облегчение, что Оле сразу перехотелось отбиваться. Он захватил прядь волос, закрыл глаза и спрятал в них лицо, а она только молча хлопала намокшими от воды ресницами.

— Слава Богу, — пробормотал Аверин, и поднял на нее глаза, в которых отражался блеск электрических ламп, — только попробуй их остричь или покрасить!

— И что будет? — проговорила она, еле шевеля непослушным языком.

Его близость действовала на нее как всегда — обезоруживающе и обескураживающе. Повергала в смятение и сбивала с мыслей. Умных так точно. Зато глупости всякие сразу лезли в голову. А он их как будто считывал.

— Увезу в Испанию на свою виллу, там свяжу и держать буду, пока не отрастут, — он улыбался и говорил уже куда-то в макушку, скользя небритой щекой по волосам. А она стояла столбом, не в силах пошевелиться.

— Что ты… Зачем ты сюда приехал? — прошептала, совершенно деморализованная этим бессовестным вторжением на свою территорию.

— За подарками приехал. Детям… — Костя так осторожно держал ее за плечи, будто она была хрупкой елочной игрушкой.

— Детям? Своим?

— Ну конечно, Оленька, у меня же их пятеро. И я всем должен подарить подарки, раз уж не могу встретить с ними ни Рождество, ни Новый год.

— А почему не можешь? — она подняла глаза, и вздрогнула, увидев взгляд, в котором ее топил обнимающий ее мужчина. Полный щемящей нежности, почти забытый взгляд.

— Мой младший сын, Мартин, еще совсем маленький, ему только пять. А выделять кого-то из них я не могу, они мне одинаково дороги. И это… это очень плохо, когда ты не можешь быть рядом со своими детьми.

Ему было явно тяжело говорить, и Оля поспешно перевела тему.

— А почему ты сам, без Дианы?

— Зачем мне Диана?

— Она могла бы помочь выбрать подарки.

— Кто, Диана? Оля… Ты бы выбрала. Ты бы выбирала, покупала и дарила, — он снова гладил ее волосы колючей щекой. — У тебя слишком большое и доброе сердце, моя милая, добрая девочка…