– На сегодня задача будет простой. Один из вас нападет. Второй защищается, выставив щит, который в идеале должен продержаться не меньше пятнадцати минут. Но так и быть – сегодня разрешаю десять, поскольку есть новички. Пробой в защите – победа вашего соперника. И наоборот. Всё ясно?

Мы дружно киваем.

Мистер Нилман громко хлопает в ладоши, сказав:

– Отлично! Тогда начинаем!

Мы расходимся по периметру поля. Однако не так далеко друг от друга, как хотелось бы. Потому что профессор наблюдает за каждым из нас. В особенности за нашей техникой.

В итоге мы располагаемся так, что по правую сторону от нас Дэльер и его подружка, которая, кажется, никого не видит кроме него, словно он единственный здесь человек. Что в принципе меня даже радует. Ведь она не обращает на меня никакого внимания. А значит нет возможных конфликтов, ведущих к проблемам.

Так чего я ещё могу желать? Разве, что наше наказание закончится быстро, и я буду, как можно реже лицезреть императорскую мордашку!

По левую сторону от нас – Изабель и Кларк, которые снова заняты перебранкой, не замечая никого вокруг. При этом Уинстон с заумным выражением лица что-то втолковывает моей соседке. Но, что именно – понять трудно.

– Что ж, красотка. Так и быть. Побуду щитом.

Я оборачиваюсь, мотнув головой, и полностью фокусирую взгляд на моём напарнике.

– Почему не наоборот? – не без интереса произношу я, склонив голову набок.

Парень улыбается. Колечко в его губе соблазнительно дёргается, когда он произносит:

– Прости, конечно, принцесса. Но вряд ли ты выдержишь мою атаку.

Я хмыкаю.

– Так значит ты из тех, кто считает, что женщинам лучше заниматься домашним очагом, нежели подобного рода занятиями?

Матео ухмыляется, глядя на меня, и произносит:

– Возможно.

– Проверим? – чувствуя разрастающийся азарт в груди, с вызовом произношу я. Ведь в противном случае не смогу дать выход своей магии. А это значит – лишний балласт так и останется, утягивая меня на дно.

– Что ж. Раз ты так просишь. – Он беззаботно пожимает плечами, а затем создаёт огненный щит, явив мне свою стихию. Хотя возможно, что в запасе у него есть ещё парочка. Но в данный момент он умело их скрывает, оставив на потом, как туз в рукаве.

Что ж…

Уголки моих губ приподнимаются вверх.

Расслабленно выдыхаю, а затем создаю водяной шар, без дополнительной силовой прослойки. Это что-то по вроде пробы пера. Таким образом я смогу понять насколько хорошо ему подчиняется стихия.

Приготовившись, выбрасываю сферу прямо в центр его щита. Однако стоит ей коснуться огненного барьера – моя магия разлетается, точно осколки зеркала.

Хм. Неплохо.

Матео едва улыбается, сдерживая себя, чтобы не показывать столь явного превосходства. Хотя обычно у огненных натур с этим сложно. Однако теперь я понимаю – почему они с Дэльером не ладят. Полнейшие противоположности.

Я разминаю шею, покрутив головой в разные стороны, а затем снова создаю водяную сферу, на этот раз с силовой структурой, чтобы удар вышел сильным и чётким. После чего разжимаю руки и отпускаю её.

Она проходит сквозь щит и задевает первый слой, который за секунду восстанавливается обратно.

– Хм. Неплохо… – поглядывая на меня с неким прищуром, подмечает парень, озвучив мои мысли.

Я улыбаюсь, а затем создаю сразу несколько таких сфер и резко посылаю их в его щит.

Он тут же шипит. Первый слой с треском крошится на землю, превратившись в яркие огненные искорки, которые уже в следующее мгновение превращаются в пепел, витающий вокруг нас, и я довольно улыбаюсь.

– Уинстон, Рэйсвуд, заканчивайте со смертельными играми! Трупы испортят мою статистику! – доносится до нас голос мистера Нилмана.

Я оборачиваюсь и замечаю на скуле Изабель тоненькую царапину, которая едва кровоточит. Лицо же Кларка вообще в мелких порезах, словно по нему прошёл ураган из маленьких, но острых осколков.

– Ого. А они не на шутку разошлись.

– Это их привычное состояние, – усмехается Матео, уловив нотки опасения в моём голосе.

Снова перевожу взгляд на него и, с предвкушающей улыбкой на губах, говорю:

– Продолжим.

Десять минут я всячески атакую огненную стену, которой отгородился от меня Сантерс. Однако дальше второго уровня – так и не продвигаюсь. Правда и этого хватает, чтобы я услышать:

– А ты горячая.

Я усмехаюсь, мотнув головой, и забираю прядь волос, упавшую на глаза, сказав лишь:

– До тебя мне явно далековато.

Как в прямом, так и в переносном смысле. Всё же исключить привлекательность этого парня сложно. Особенно, когда его пронзительные глаза, в обрамление жгучих ресниц, то и дело мелькают перед глазами.

Губы Матео тут же растягиваются в похотливой улыбке, и я усмехаюсь, мысленно сказав: «Что ты творишь, Кейла?» Но порой мне так нравится играть. Нравится это ощущение власти над чужими эмоциями на гране чувств. Хотя порой подобные порывы и пугают. Иногда мне кажется, будто я разрываюсь между разными гранями добра и зла…

Резерв за последние пару минут становится куда меньше. Однако нужного объема я так и не выбрасываю. Поэтому задумываюсь о том, чтобы использовать внутренние потоки. В таком случае я наконец выплесну все излишки и вздохну свободно. Главное не переборщить и правильно рассчитать подачу, чтобы не вызвать каких-либо подозрений.

Кивнув собственным мыслям, произношу формулировку закрепа. Вливаю в сферу внутренние потоки стихийной магии, которую контролирую столько лет без особых помарок, а затем выбрасываю огромную сферу в центр, неожиданно почувствовав прострел в области сердца. Словно иглой прошлись по поверхности.

В этот момент перед глазами неожиданно темнеет. Однако длится подобная пелена не больше мгновения.

Непонимающе моргаю, пытаясь привести зрение в норму. А затем слышу оглушающий треск. После чего так явственно ощущаю запах палёного.

Как итог: щит Матео в дребезги. Трава же вокруг него – сплошной чёрный круг.

Все взгляды, до единого, устремляются на меня.

Я сглатываю, чувствуя, как радость разливается по венам. Однако понимаю – что-то не так.

Со мной что-то не так…

Взгляд неожиданно натыкается на сапфировые глаза, в которых так яро плещется изумление, а затем меня везёт в сторону. В ушах появляется непривычный, оглушающий звон, от которого хочется зажмурится и закричать в голос. Тело резко ослабевает, словно больше не принадлежит мне. Ноги становятся ватными, а затем подкашиваются, и я просто отключаюсь.

Словно кто-то щёлкнул пальцами, и всё вокруг замерло, погрузившись под воду.