Кондуктор с «Ефстафия» вздохнул:

– Комендор-то он от бога, но вот революцию человек не принял. Говорит – «власть мерзавцы с прохвостами захватили» Эт он так про Февральскую. А про Сентябрьскую и того хлеще – а теперь, грит, во власть лиходеи пролезли, для которых кровь людская, что водица. И они всех ею умоют. И своих, и чужих. – Сергей снова вздохнул. – Мы его тогда токмо из большого уважения не шлепнули. Поэтому и навещать прекратили. А опосля как-то встретили на улице – худющий, одни глаза хлопают. Вот и стали понемногу продукты заносить да матушке его передавать. Сам бы он не взял. Гордость в нем, вишь ли, играет…

Я, офигевший от верности формулировок, данных старшим лейтенантом обеим революциям, хлопнул себя по колену:

– Все! Беру! – И поясняя мысль, добавил: – Понимаешь, браток, мне фрица бить придется малыми силами. Поэтому каждый человек на счету, и потеря даже одного бойца, это вот такенный шрам на сердце. А этот старлей потери поможет снизить до минимума. Так что на его политическую ориентацию в данный момент можно закрыть глаза. Немцев-то он не любит?

Собеседник ухмыльнулся в усы:

– Вот германцев он точно не переваривает. Токмо попробуй еще одноногого-то убедить на войну итить. Хотя у тебя, товарищ Чур, язык подвешен – ты и мертвого уговоришь. Бывал я на твоих вечерних митингах. Слыхал, как ты все непонятное доступно объясняешь. Кстати, в этом вы с Холмогоровым похожи. Поэтому его и вспомнил сейчас.

Кивнув, я подытожил:

– Вот, ты мне его адресок дай. Схожу, переговорю с инвалидом. Может, и получится чего дельного.

* * *

Этим же вечером я выдвинулся по указанному адресу. От сопровождения охраны удалось отбрыкаться. После покушения Лапин, будь его воля, меня бы по городу пускал исключительно в сопровождении броневика. Но я пресек его поползновения, поэтому на мотоцикл уселись втроем. Кузьма разместился в коляске, а Мага, на которого возлагалась бдение за оставленным на улице транспортным средством (а то ребятня его живо разберет), плюхнулся на багажник.

До нужного места доехали довольно быстро и вскоре уже стояли перед длинным двухэтажным домом из красного кирпича. Вот на первом этаже и находилась квартира Холмогоровых. Вход в парадное был со двора, поэтому, оставив байк на улице (к нему сразу стали стекаться здешние пацаны), мы прошли через ворота, направляясь к подъезду. Правда, по пути были остановлены бдительным дворником, который дополнительно указал нужный адрес и тут же отвлекся на какую-то бабу, тянущую большое корыто к сараям, стоящим в глубине двора. Пройдя по коридору до двери, покрутил механический звонок с выпуклой надписью «Прошу крутить» и на женский голос, осторожно вопросивший: «Кто там?» – ответил:

– Здравствуйте. Мне нужен Вадим Александрович Холмогоров.

Дверь открыла худенькая старушка в накинутом на плечи платке и, удивленно глядя на нас (в основном на ремни портупей с оружием, выдающих в нас действующих вояк), еще раз уточнила:

– Вы к Вадиму? Но зачем?

Из глубины квартиры донеслось:

– Мама, кто там?

После чего что-то упало, мужской голос коротко чертыхнулся, и под стук костыля из комнаты появился мужчина с длинной шевелюрой и в халате до пят. При этом, что характерно, одна рука у него была в кармане этого самого халата. Окинув нас недружелюбным взором, одноногий спросил:

– Кто такие?

Козырнув, мы с комиссаром представились.

Визави, убрав руку из сразу отвисшего кармана (вот ствол там у него, зуб даю), удивился:

– Слыхал я про Чура. Только непонятно, я-то вам зачем понадобился. Хотя чего уж тут – проходите, коль пришли.

В квартире было чисто, поэтому мы, невзирая на причитания старушки: «Да что вы, не надо разуваться! У нас и тапочек нет», скинули сапоги и, шлепая босыми ногами (ну не в портянках же ходить, а насчет носков мы как-то не подумали), двинули за хозяином. Тот уже гордо восседал за круглым столом с застиранной скатеркой и, когда мы уселись, ненавязчиво поинтересовался:

– Так что, господа? Чем обязан?

Переглянувшись с усмехнувшимся комиссаром, я тоже хмыкнул. Пациент своим «господа» явно нас прощупывал, и чтобы долго не рассусоливать, я решил сразу бить в лоб:

– ТОВАРИЩ старший лейтенант, не могли бы вы ответить на вопрос – насколько сложно уже вторым-третьим залпом, с закрытой позиции, накрыть движущуюся механизированную колонну врага с постепенным переносом огня вдоль колонны? А потом быстро перенести огонь на приближающееся конное охранение противника? При этом учитывая, что предварительной пристрелки не было.

Одноногий озадаченно крякнул:

– Кхе… вообще это стандартная задача для любого грамотного офицера. Тут нет никакой сложности. Но офицер, подчеркиваю, должен быть опытным. Скорее, дело будет упираться в подготовку нижних чинов. – После чего, сделав ехидную физиономию, уточнил: – И вы лишь за этим ко мне пришли?

Не обращая внимания на ехидство, я продолжил:

– А вы эту «стандартную задачу» сможете выполнить?

Хозяин безразлично пожал плечами:

– Когда-то мог. Но мне все равно непонятен ваш интерес.

– Интерес мой прост и безыскусен. Сейчас вы днем сидите в будке и занимаетесь ремонтом керосинок, примусов, зонтов, да и вообще всего, что под руку попадется. Имея большую конкуренцию как со стороны мехмастерских, так и со стороны прочих частников. Получая копейки. Выживаете в основном продажей вещей, – я кивнул в сторону стены, на которой остался невыгоревший след от часов или большого барометра. – Мы же хотим предложить вам должность командира батареи в нашем батальоне. С испытательным сроком, потому как если с личным составом не поладите, то нам придется расстаться. Низкий профессионализм тоже категорически не приветствуется и ведет к расставанию. Это кнут. Пряником является ежемесячный оклад в двести пятьдесят рублей[21] и еженедельный дополнительный продуктовый паек красного командира.

Холмогоров чуть не выронил незажженную трубку, которую крутил в руках:

– А вы вообще обратили внимание, что у меня не все конечности в комплекте?

– Естественно. Но это не помеха. Тому же Джону Сильверу это, – указав взглядом на костыль, – вовсе не мешало жить и работать. И еще как работать! Понятно, что Окорок персонаж насквозь литературный, но наверняка взят из обычной жизни. В дополнение скажу – хорошо покажете себя в боях, я буду ходатайствовать о пенсии вам, именно как красному командиру. Обучите троих бойцов до своего уровня, или близко к нему, обеспечу место преподавателя на артиллерийских курсах в столице.

Хозяин, ошарашенно кашлянув, прищурился: