Ну а я напомнил, тем более что орудия здесь были. И артиллеристов хватало. Правда вот командования к ним не было. Ну да ничего – даже если они просто в сторону противника несколько снарядов кинут, это снизит темп наступления. Ну а если уж вдруг попадать начнут, тут просто слов не будет. Единственно, Холмогоров самое вкусное зарубил. То есть, когда я нацелился на 152-мм корабельные орудия Канэ, старший лейтенант (оставивший костыль дома, а вместо него ходивший на протезе и с тростью) пояснил, что при выстреле платформа, скорее всего, опрокинется. Особенно если стрелять не по ходу движения, а в бок. Максимум, что можно воткнуть, это 120 мм. И то – надо проводить испытания, перед этим солидно усилив саму платформу. Но не успели мы толком заняться столь увлекательным делом, как пришло сообщение о скором прибытии самолетов. Поэтому пришлось бросать все и ехать на аэродром.

* * *

Глядя, как два «Ильи Муромца» по очереди заходят на посадку, я лишь выругался сквозь зубы. А все потому, что одним тянулась струйка дыма и винт одного из двигателей не крутился. Удивленный Лапин, вглядываясь из-под ладони на летящих гигантов, удивленно повернулся ко мне:

– Не понял. Он там что, горит?

Сплюнув, я мрачно ответил:

– Не совсем. Но вот как сядет, так и загорится. – После чего заорал трущимся на летном поле Качинского аэродрома людям: – Эй, готовьте ведра с водой! И вон ту бочку на колесах сразу цепляйте! Воды может много понадобиться!

Но народ тут был подготовленный, поэтому сам понимал, что надо делать. Пусть летуны-офицеры, вместе со своими самолетами, к этому времени практически все разбежались, но вот техников и прочей наземной обслуги вполне хватало. Поэтому справились быстро. А я, глядя на общую суету, мысленно погладил себя по голове. Вот как знал! Дело в том, что в Таганроге, на заводе «Руссо-Балта», собирались делать эти самые С-22. И почти собрали две штуки. Но в конце февраля этого года на заводе случился пожар, в котором недостроенные самолеты и сгорели. При этом не установленные еще на технику двигатели находились на складе. Где я их и нашел. Новенькие, в заводской упаковке отечественные РБВЗ-6, по сто пятьдесят лошадок каждый. Но почему-то семь штук. Куда делся восьмой, никто не знал. Даже быстрое расследование ничего не дало. Но и семь двигателей оказались словно манна небесная. Поэтому, не особо раздумывая, я их забрал с собой. И вот теперь, похоже, моя предусмотрительность пригодится.

Дождавшись, пока бравые огнеборцы ликвидируют возгорание, я подошел к самолету. Да-а… на плакате он смотрелся несколько миниатюрнее. А тут махина с размахом крыльев, сравнимым с АН-24. Здоровенная лайба. Сюда не два «максимки» впихнуть можно, а побольше. С другой стороны, меня даже сомнения взяли – нужно ли? У него и так во все стороны торчали пулеметные стволы. Вот, не менее десятка![25]

Угу… теперь бы еще сообразить, как всю эту красоту перетащить на один борт. Или ничего не надо перетаскивать? Просто заменить ручники (толстые стволы «льюисов» я приметил особо) на станковые? Сколько там выйдет? Ну… четыре штуки получится. И забронировать места стрелков и пилота. Да хоть обычным котельным железом, миллиметра два. Учитывая, что на людях еще будут панцири – хватит выше крыши. Обстрел с земли в этом случае скорее движки повредит, чем экипаж.

Кстати, насчет горевшего двигателя. Оказалось, что там ничего особо страшного не произошло. Перетерся бензопровод, и бензин, попав на горячую головку, загорелся. Но подачу горючего тут же перекрыли, двигатель остановили, и в воздухе мы наблюдали лишь последствия произошедшего.

Ну а я вместе с прибывшими командирами экипажей полез осматривать самолеты. По мере обнюхивания, общупывания и постукивания военлеты Данилов и Матушевский (как мне представились эти парни) давали пояснения с рекомендациями. Из этих пояснений я понял, что блиндировать борт только с одной стороны, конечно, можно, но им будет несколько неудобно вести самолет из-за нарушения центровки. Да и вообще, в этом особого смысла нет. Проще из этого же металла организовать по три стрелковых места с каждой стороны. Так же прикрыть самих пилотов снизу и с боков. Ну и очень желательно дополнительно забронировать бензобаки.

В общем, облазив аэропланы (особо поразившись круглым автомобильным баранкам вместо штурвалов и огромным обзорным окнам) и сделав в блокноте отметки о необходимых изменениях, отправился звонить Михайловскому. Просто именно сейчас до меня вдруг дошла мысль, что все может оказаться не так хорошо, как задумывалось. И дело даже не в том, куда мы поставим пулеметы, а в самих пулеметчиках. Вот как бы помягче сказать… В общем, люди в этом времени об аэропланах слыхали. Некоторые их даже видели. Но летали лишь летчики да бортстрелки. Для остальных подняться в воздуси было сродни немыслимому. Это как для людей моего времени в космос слетать. А теперь представим, что внутрь «Ильи» запихнем орлов Михайловского. И они сразу впадают в ступор. Кто-то начнет блевать из-за того, что укачивает, кто-то от страха высоты впадет в неконтролируемую панику. И что? Да, в общем-то, и все, потому что в таком состоянии бойцам будет не до выполнения задачи.

От осознания проблемы на какое-то время завис, но потом взял себя в руки. Блин! Чего я туплю? Нафиг нужны земные стрелки, когда есть воздушные! Пусть их меньше, чем рассчитывалось, исходя из увиденного количества пулеметов, натыканных в «Муромце». И квалификация неизвестна. Но неужели не получится отобрать хотя бы троих для моего дела? Я ведь с переполоха уже был даже согласен на то, чтобы самолеты действовали не парой, а по одному.

Чтобы долго не рассусоливать, приказал вести экипажи в учебный класс. Все-таки здесь целая летная школа была, поэтому помещений с досками и мелом хватало. И к слову сказать, судя по тому, как прилетевшие здоровались со встречающими, они друг с другом знакомы. Может, мои летуны тут когда-то и учились. Было бы неплохо, так как работать станет легче. Или тяжелее? Ведь кто его знает, какие раньше были взаимоотношения между офицерами-пилотами и наземным персоналом? Хотя вряд ли плохие, так как видимое мною общение было вполне доброжелательным.

Под эти мысли времени не терял, разрисовывая на доске свою задумку, обозначив самолетик, атакующий вражьи войска, и тянущиеся от него пунктиры пуль. Пока рисовал, очередной раз сожалел о малом количестве стрелков. Ведь экипаж «Муромца» состоял из пилота-капитана, второго пилота, пилота-штурмана и механика. А пулеметчиков как таковых было всего четверо. Двойное количество пулеметов при этом объяснялось просто – во время атаки вражеских истребителей бортстрелки бегали от точки к точке. Ну в самом деле, не таскать же оружие с собой, при атаке с другого направления?

Как раз к окончанию моих художеств в помещение зашли экипажи. Я предложил садиться и сообщил:

– Товарищи, я вам уже вкратце рассказал о предстоящей задаче. Но жизнь, мля, внесла свои суровые коррективы. До меня слишком поздно дошло – нет никакой гарантии, что наши земные пулеметчики, поднявшись в воздух, не впадут в панику. Понятно, что человек ко всему привыкает, но этого времени у нас нет. Да и горючего, чтобы их катать до появления иммунитета, не так много. Поэтому я обращаюсь к вашим бортстрелкам – у вас есть навыки обстрела наземных целей? Хотя стоп – откуда они у вас возьмутся? Спрошу по-другому – на сколько вы сами себя оцениваете? Хватит ли вам навыков в том случае, если самолет будет ходить по кругу радиусом метров пятьсот, качественно поражать наземные цели?