И происходило это за многие сотни лет до того, как религиозная Европа объявила человеческое тело священным и запретила изучение анатомии. У египетских врачей не существовало подобных ограничений. Процесс мумификации открывал неограниченные возможности для медицинских исследований, поскольку множественные вмешательства в умерший организм являлись необходимой частью процесса бальзамирования. Разделенное на части тело позже можно было соединить, туго запеленать погребальными бинтами и аккуратно положить в саркофаг, имевший форму человеческого тела. Поскольку доктор неизменно являлся еще и жрецом, а жрецы руководили процессом захоронения, египетские врачи знали очень много о человеческом теле.

Однако и их научные знания проходили через фильтр религии и магии. Медицинская мудрость простиралась в иной мир. Все врачебные усилия сопровождались магическими заклинаниями и заговорами. Их атрибуты составляли большую часть снаряжения хорошо оборудованного медицинского ларца. Поскольку все болезни были тем или иным образом вызваны злыми духами, врачи приносили к постели больного внушительное количество магических атрибутов, предназначенных для умиротворения обиженного демона или бога. Среди них было множество статуэток и символов богов, изображения священных животных, амулеты и брелки, тексты заклинаний, молитв и заговоров, записанные на папирусе.

Лишь опытный врач мог определить, какой бог или демон был ответственным за то или иное заболевание, предложить использовать правильные символы и прочитать нужные молитвы.

Тем не менее египетские врачи были удивительно сведущими в медицине и анатомии. Они знали все кости тела и могли с определенностью сказать, для чего служит тот или иной орган.

Они знали, что сердце является источником жизни. Поэтому если оно умирало, то умирал и его обладатель. Сердце считалось вместилищем всех мыслей, воли и эмоций. Чтобы «узнать, что говорит сердце», доктора исследовали пульс в различных частях тела.

Исследования в павильоне для бальзамирования многое рассказали им о работе мозга. Мозг и кишки считались вместилищем мудрости. Если с мозгом было что-то не в порядке, например в нем вырастала опухоль, внедренная туда Сетом, богом зла, умелый хирург мог распилить череп с помощью маленькой пилки с медными зубчиками, вырезать участок мозга, а затем вернуть выпиленный кусочек черепа с покрывающими его тканями на место. Доказательством того, что эти люди выживали, являются мумии пациентов, подвергшихся трепанации черепа тысячи лет назад.

Сломанные кости почти не требовали магии. Мумии свидетельствуют о множестве переломов, поскольку египтяне активно играли в спортивные игры и охотились, не говоря уж о травмах во время войны. Их лечили почти так же, как и сегодня: опытный врач соединял обломки. Возможно, конечность слегка бинтовали льняными бинтами, сопровождая умеренным количеством заклинаний и давая лекарство для уменьшения боли. Уезжая, доктор давал совет, не изменившийся до наших дней: «Сохраняйте покой, чтобы у кости была возможность срастись».

Изготовление лекарств основывалось на знании лечебных свойств растений. Многие из рецептов древних египетских докторов до сих пор используются в различных частях света. Например, им следуют современные греческие крестьяне.

Среди наиболее известных нам лекарств были: касторовое масло, сера, анис, нитер (нитрат калия или натрия) и карбонат натрия – этот последний во все времена пользуется особым спросом в тех странах в которых неумеренное употребление алкоголя считается одним из широко распространенных в обществе искусств. Египтяне были специалистами по слабительным, рвотным, клизмам, афродизиакам, средствам против отравлений и ядам. Смерти многих знатных египтян выглядели весьма подозрительно.

Некоторые медицинские назначения удивляют современных специалистов. Какими лечебными свойствами могла, например, обладать микстура, приготовленная из содержимого желудка совы, молока мыши и молока женщины, только что родившей сына, или из испражнения мух? Для приготовления другого лекарства требовалось измельчить и засолить в рыбном рассоле семь слизней, семь мух и семь земляных червей.

Но несмотря на высокий уровень медицины, фиванские врачи так и не смогли восстановить здоровье Аменхотепа III. Они были жрецами Амона и знали, что до тех пор, пока жив Аменхотеп, он является хоть слабой, но все-таки защитой и гарантией для Амона, а ведь блестящий молодой сын старого царя открыто даровал все новые и новые права и привилегии своему Атону.

Итак, они боролись за жизнь Аменхотепа с помощью преданной ему царицы Тиу.

Сибаритская жизнь бывшего монарха могла внести свою лепту в ухудшение его состояния. На портретах того времени он выглядит явно больным: старый, с обвисшим животом и морщинами на лице. Рядом с ним сидит царица Тиу, прямая, как в молодости, однако лицо ее печально и также покрыто морщинами. Для египтян было редкостью изображение больных и старых, им хотелось остаться в памяти вечно молодыми. Эти портреты указывают на новое, реалистическое направление в искусстве, введенное Эхнатоном.

У Аменхотепа было гнойное воспаление корней зубов. Но именно это заболевание, так же как и воспаление глаз, египетские врачи лечить не умели. Они могли лишь облегчить симптомы с помощью живых мидий. К мучительно болевшим деснам Аменхотепа прикладывались сотни охлаждающих моллюсков.

Тем не менее даже в годы болезни личная жизнь отца Эхнатона продолжалась, о чем бы мы никогда не узнали, если бы не болтливые откровения амарнских писем. Он был больным, он был старым, но временами к нему возвращалось былое жизнелюбие, которое впоследствии сыграло важную роль в истории. Благодаря усилиям врачей или его собственному здоровому организму Аменхотеп взял еще одну «дополнительную» жену в свой гарем.

Это была принцесса Гилукипа, дочь принца Шаттарна из Митанни. Как обычно, в ответ был посланы соответствующие подарки, что возбудило жадность богатого царя Тушратты из Митанни, чья дочь, принцесса Тадукипа, прибыла в Фивы со значительным приданым.

С тех пор как египетский царь принял первую дочь, посланную ему царем Митанни, Тушратта состоял в постоянной переписке с Аменхотепом. Любимым занятием Тушратты было писать письма родне. Его письма были написаны красными чернилами, в них заботливый отец никогда не забывал передать «привет моей дочери, супруге Аменхотепа III».

Но подоплека писем всегда была одной и той же: «Пришлите золота. Пришлите еще золота».

Когда до Евфрата дошел слух, что старый царь Египта слабеет, Тушратта явно запаниковал, боясь потерять такого влиятельного и неизменно великодушного родственника. Он мало верил в будущую щедрость Эхнатона, который, насколько он знал, не собирался брать «дополнительную» жену ни у Тушратты, ни у другого царя.

Поэтому он спешно послал Аменхотепу свою главную религиозную святыню.

Под владычеством Митанни была Нинуа (Ниневия, столица Ассирии), в связи с чем царь Тушратта находился под дающим ему власть покровительством могущественной богини Иштар из Ассура.

Это ее священный символ был привезен с письмом от царя Тушратты слабеющему царю Аменхотепу в Фивы.