– Сейчас ты сказал о себе, – подчеркнула Адель и засунула в рот мидию, которую вытащила из ракушки шпажкой, – но, в отличие от моего отца, ты герой – жену и детей не бросил, хоть и не особо счастлив.

– У меня нет детей.

– Тем более. Герой вдвойне.

– Послушай, Адель, – Марко слегка подался к ней, прищурив глаза, – если люди несчастливы в браке, если они не могут его спасти, то развод – это лучший вариант. Но вот что касается детей, тут я согласен, они должны иметь двоих родителей.

– Марко, – прошептала Адель и тоже подалась вперед, – если ты не очень счастлив, то почему еще женат?

– Наш брак на стадии спасения.

– Помогает?

– Да.

– Видимо, мой отец не пытался спасать брак, он просто нашел другую женщину и ушел к ней.

– Все, что творилось в вашей семье между родителями, ты вряд ли уже узнаешь, но и не вспомнишь, потому что была маленькая. Возможно, твои родители были несчастны друг с другом.

– Ты его выгораживаешь, – рявкнула она и облокотилась на спинку стула, – мужская солидарность. В моей семье все было отлично, пока чужая женщина не вторглась в нашу семью и не разрушила ее.

– Называй это как хочешь, но если любовь между супругами есть, то мужа ни при каких условиях не завлекут со стороны чужие женщины! Но бывает такое, что браки заключаются спешно, по молодости, под действием гормонов, а когда мужчина и женщина взрослеют, то начинают о многом задумываться. Например, о страшном, что их брак – ошибка.

– А бывает еще вариант, – не унималась Адель, – двое любят друг друга, но приходит третий и все рушит.

Марко закатил глаза и схватился за бокал с пивом:

– Задай этот вопрос отцу. Но в тебе говорит обида.

Адель недовольно продолжила есть. В ней закипела обида, верно. Такой взрывной у нее характер. Она перевела взгляд на Марко, он оставался невозмутим и продолжил есть, временами поглядывая на нее. Капитанская выдержка! Что тут скажешь. Интересно, когда самолет загорелся, то что в ту минуту чувствовал Марко? Страх? Безысходность? Бессилие? И что ощущает он спустя год?

– Марко, – Адель выдохнула, аппетит пропал, хотя еда была выше всяких похвал, – ты спросил меня насчет того, как я вернусь домой. Я… – она замешкалась, – с радостью бы поехала поездом, но устану пересаживаться с одного на другой. Если выбор небольшой, то я выбираю самое меньшее: один перелет сразу до Мальты вместо трех с тобой.

Он спокойно кивнул и взял в руки телефон. Сейчас возьмет ей билет, и сразу жить станет легче.

– Но чтобы мы больше никогда не встретились, ты мог бы сейчас рассказать самое главное, не упуская свои эмоции.

– Хорошо, – кивнул он, чем удивил Адель. Но Марко не собирался посвящать ее во все детали той трагедии. – Я нашел тебе прямой рейс до Мальты. Правда, в час ночи.

– Отлично, – кивнула она, – я согласна. Еще есть время, – она взглянула на циферблат его часов на руке, еще раз подмечая для себя, какие у него крепкие руки, сколько в них силы. Интересно, каково это ощущать себя в объятиях такого мужчины, – для твоего рассказа.

В горле пересохло, Адель отвернулась, отвлекая себя подсветкой Ратуши. На секунду дунул холодный ветер, и она поежилась. Или это нервное? Ложь! Это от возбуждения! Что греха таить, Марко дель Боско чертовски сексуальный мужчина. Рядом с ним находиться опасно, запустился какой-то механизм, о каком она раньше и не слышала: она обращала внимание на его руки, теряла речь от обнаженной груди и хотела ощущать его запах постоянно.

Как хорошо, что рейс ночью, она не будет спать с ним в одном номере и в одной постели. Сразу отсюда поедет в аэропорт. Как же так случилось, что она готова лететь даже на самолете, но лишь бы подальше от этого мужчины? Уже не было такой трясучки, как в первый раз, но сам процесс взлета и посадки по-прежнему нервировал. Надо еще раз пережить взлет и посадку. Больше она не сядет на самолет.

Марко хихикнул, чем привлек ее внимание:

– Что?

– Ты такая серьезная, когда дело доходит до самолетов. Неужели все еще так же боишься летать?

– Я не боюсь, – гордо вставила она, – просто сам процесс мне не очень приятен. Для меня самолеты ненадежный вид транспорта. Я лечу в последний раз и только потому, что это будет быстрее.

– И надежнее, – подметил Марко. – Каждый день взлетает сто двадцать тысяч самолетов с двенадцатью миллионами пассажиров. Катастроф я не помню за последние одиннадцать месяцев. И то, десять смертей из двенадцати миллионов… Ну, сама понимаешь, на дороге бьются чаще…

– Байки про дорогу оставь кому-нибудь другому. – Она натянула улыбку. – Со мной это не пройдет лишь потому, что смерть в аварии на машине, мне кажется, происходит быстро, а вот… – она сглотнула, – твои пассажиры знали, что они умирают.

Это так! По телу Марко прошел жар, и он ощутил запах гари! Его пассажиры надеялись, что будут жить… А потом надежда пропала. О чем они думали в свои последние минуты жизни? Но он точно помнил, о чем думал он: быстрее подготовить самолет к эвакуации, открыть все двери, выпустить пассажиров, а потом пройтись по салону, зная, что все спаслись. Он хотел, чтобы выжили все!

– Марко, прости. – Адель коснулась его руки, заглядывая в глаза, снова встречаясь с агатовыми глазами. Сейчас они стали чернее. Но, может, здесь не хватает света? – Я не хотела…

Но как же она не хотела, если она это хочет знать с самого начала их знакомства? Или и того раньше! С момента, когда ей дали задание взять у него интервью.

Марко перевел взгляд на ее руки, которые лежали на его руках. Через этот контакт прошел разряд в несколько тысяч вольт, даже пошло тепло и легкое покалывание. Адель тут же убрала руки, шокированная такой реакцией. Она хотела как лучше, хотела его успокоить, а в итоге сама потеряла покой.

– Ничего страшного, – спокойно ответил Марко и взглянул теперь в ее лицо, подмечая легкий румянец. – Ты просишь меня рассказать откровенно о той трагедии, но ведь после моего рассказа летать ты вообще перестанешь.

– Это не важно, можешь за это не переживать, я все равно от авиации не в восторге.

И все же Марко после ее слов испытал разочарование – она не в восторге. Ну еще бы! Пока она дрожала в кресле, то ничего прекрасного не замечала.

– Неужели ты не испытывала кайфа от взлета, когда по твоим рукам растекается кровь, и от невероятного ощущения тяжести своего тела?

Адель удивленно пожала плечами, понимая, что она вжималась в кресло, вцепившись в подлокотники. А еще упиралась ногами в пол, чтобы хоть так ощущать устойчивость.

– Нет, кайфа я не испытала.

– Очень жаль, – выдохнул Марко, жалея о том, что уже ничего не сможет поделать с ее страхом. Через несколько часов их дороги разойдутся в разные стороны. – Могу дать пару советов: чем чаще ты летаешь, тем больше вероятности, что страх уйдет. Турбулентность не так страшна, как кажется, самолет не треснет пополам, а двигатели не отвалятся. И запомни самое главное, – тут Марко понизил голос, и слегка подался к ней, – самолет никогда не рухнет камнем, это противоречит законам аэродинамики, и он может планировать даже без двигателей. Перед посадкой часто приходится делать развороты – мы не падаем! Мы просто гасим скорость или разворачиваемся к полосе. Запомни, самолет в этот момент не перевернется.