Русский капитан стоял как и раньше — непоколебимо, решительно и спокойно. Санк-Марс подошел к двери и распахнул ее, пропуская вперед Мэтерза. Выходя из рубки, он кивнул на прощание капитану.

На палубе он спросил напарника:

— Ты считаешь, Билл, я ему слишком много сказал?

— Я бы, честно говоря, не возражал, если бы вы сначала излагали ваши соображения мне. Иногда, Эмиль, я задаю себе вопрос, а доверяете ли вы мне вообще?

— Гораздо больше, чем тебе кажется. Капитан Я… Как там его? Ты гораздо лучше запоминаешь эти иностранные имена.

— Якушев. Это лее так легко — самая обычная русская фамилия.

— Допустим. А сам он, по-твоему, тоже самый обычный русский? Вот это нам надо выяснить. Что-то мне подсказывает, что наш капитан Я… Яку…

— Якушев, — со вздохом повторил Мэтерз.

— Что-то говорит мне, что он совсем не обычный человек среди своих собратьев.

— Мы здесь закончили? — кивнул Мэтерз.

— Нет, нам еще придется поработать ногами. Мне надо просмотреть их грузовую декларацию. Я хочу получить детальный отчет обо всем, что было погружено на судно и разгружено, пока оно стоит в порту.

— Что-нибудь еще?

— Как ты думаешь, где могли убийцы достать костюмы Санта-Клауса в самый канун Рождества? Они их украли, купили, взяли напрокат? Я, пожалуй, проедусь по магазинам одежды, подарков всяких, посмотрю, может быть, наткнусь на что-нибудь. Если они убили парнишку на корабле, а потом провезли его через ворота одетого как Санта-Клаус, костюмом для него они должны были запастись заранее. Они уже тогда знали, что он им понадобится.

— Они сделали так, что Артинян должен был при въезде расписаться. Значит, он показывал охраннику какой-то свой документ. Почему они действовали так глупо? Дали ему оставить свое имя в регистрационном журнале! А потом — при выезде — за него расписался Каплонский. Это я вполне могу понять — им там наплевать при выезде, кто выезжает, лишь бы счет сошелся. Но ведь их имена, стоящие рядом в журнале, это как свидетельство того, что парня убил Каплонский. Они сами указали нам и время, и место! Я бы мог еще это понять, если бы они не собирались его пытать и убивать, но если они это планировали заранее, то план их никуда не годился.

Санк-Марс с напарником не согласился.

— Кто мог предположить, что Артиняна здесь будут искать? Они представить себе не могли, что мы докопаемся до доков.

— Так почему же мы все-таки докопались? — вслух размышлял Мэтерз. — Нам же было сказано этого не делать.

— Да, нам сказали сюда не соваться. Это интересно уже само по себе. Отвези-ка меня, Билл, в управление, а потом возвращайся сюда.

Во время перемены Окиндер Бойл околачивался около школьного двора, и вдруг ему в голову пришла вполне уместная мысль, что его скрытная, мрачная личина репортера в определенных кругах имела успех, но рядом с детьми он казался слишком подозрительным и даже опасным типом. Он решил уйти и дождаться полудня в подъезде небольшого многоквартирного дома неподалеку от домика Артинянов. После того как Василий пришел домой перекусить, он продолжал внимательно следить за домом и, когда мальчик вышел, направился вслед за ним.

— Василий! — крикнул он. — Василий! — Быстро идти по снегу было нелегко.

Мальчик остановился, настороженно оглянулся и, когда Бойл подошел совсем близко, с вызовом спросил:

— Вы — полицейский?

— Я друг твоего дяди Гаро, — сказал ему журналист. — Он мой начальник. Я работаю репортером в «Газетт»[11]

— Мой дядя ее называет «Газоопарк».

— Значит, я один из тамошних зверей.

— Да, я вас узнал по фотографии. Дядя Гаро говорил, что вы классно знаете свое дело.

— Правда? Я ему при случае об этом напомню. Мне он об этом не говорил никогда.

— Да ну? — Мальчик, казалось, был искренне удивлен.

— Твой дядя Гаро — хороший человек, с него надо брать пример, и это здорово, Василий, что ты пытаешься ему подражать. Но ты ему о нашем разговоре лучше ничего не рассказывай, ладно?

Они пошли вместе по заснеженному тротуару, посыпанному песком.

— Мне понравился ваш сегодняшний репортаж о Банкире. А вы что правда были в туннеле?

— Все в точности, как там написано. — Ему льстило не только, что мальчик его узнал, но и то, что он успел прочесть его материал.

— Клево! — Они пересекли улицу. — Вы хотите что-то узнать про Акопа? — при упоминании имени брата голос мальчонки сорвался.

— Гаро просил меня кое-что выяснить, может быть, даже написать о нем. В деле Акопа много непонятного. Почему он был в костюме Санта-Клауса? Почему это вообще произошло? Все в один голос говорят, что он был хорошим парнем, зачем ему надо было связываться с этими подонками? — Бойлу хотелось сначала выговориться самому, чтобы дать мальчику время собраться с мыслями. Было ясно, что ему трудно говорить о брате. — Может быть, твой дядя больше доверяет прессе, чем полиции, не знаю, но он любил Акопа, и ему надо знать, что случилось.

Мальчик молча шагал рядом с репортером. На углу у школы он остановился. Притоптывая на месте, чтобы чуть-чуть согреться, он внимательно смотрел на свои ботинки.

— Дело наше такое репортерское — туман разгонять, — сказал ему Бойл, — чтобы люди знали, как все было на самом деле. Если ты знаешь что-то о брате, что могло бы хоть чуть-чуть помочь понять, что произошло в действительности, я надеюсь, Василий, что ты мне об этом расскажешь. Правду надо знать, какой бы она ни была, и у меня такое предчувствие, что истина окажет честь памяти об Акопе. Как думаешь, я прав?

Василий Артинян кивнул головой. Бойл не был уверен, но ему показалось, что на какое-то мгновение гнев затмил на лице мальчика скорбь. Щеки его горели.

— Ты поможешь мне в этом, Василий?

Мальчик снова кивнул, но на этот раз голова его была поднята.

— Да, — сказал он, — кое-что я знаю. Только я обещал Акопу никому об этом не говорить. — Он стряхнул невольно набежавшую слезинку.

— Знаю, — с сочувствием в голосе ответил Бойл. — Подумай об этом. Может быть, Акоп говорил тебе что-то специально, на всякий случай. Может быть, он знал, что его подстерегает опасность. Может быть, он хотел, чтоб ты кое-что знал именно на тот случай, если с ним что-нибудь произойдет.

Кто-то из друзей Василия окликнул его и помахал рукой, мальчик машинально ему ответил.

— Мне пора идти, — сказал он.

— Мы можем встретиться с тобой после школы.

Мальчик в ответ кивнул, и Бойлу показалось, что ему самому хотелось бы с ним встретиться.

— В квартале отсюда, на углу улицы Жари, есть одна тусовка. Если хотите, можем там с вами пересечься.