– Прошу, – прошипела я, передавая Таросу поводья. – Я вернусь через несколько дней, с Сумеречным камнем.

– Посмотрим, – сказал он.

Я снова перевела взгляд на лес и, отыскав глазами место, где заросли не казались такими уж непроходимыми, нырнула туда, в тень. И только уверившись, что Тарос больше меня не видит, оглянулась.

Он уже садился в седло. Едва войдя в лес, для него я была обречена, а значит, не могла терять время зря. Я должна была добраться до Сумеречного камня до того, как Тарос объявит меня мертвой.

Я осмотрела лес, который окружал меня. Не стала бы отрицать, что в груди шевельнулось какое-то странное чувство. Тени вокруг, казалось, стали частью меня, но, странное дело, это почему-то казалось правильным. Мне стало хорошо и спокойно.

Я не знала, что из того, что я чувствовала, существовало лишь в моем воображении. Действительно ли шепот касался моих ушей, или это просто ветер шелестел в ветвях деревьев? Животные ли наблюдали за мной или сам лес, и как объяснить то, что это ничуть не тревожило меня, а, напротив, давало ощущение, будто кто-то присмотрит за мной?

Заходя все дальше и дальше в лес, я даже не испытывала страха заблудиться, и в конце концов именно это и вызвало во мне тот самый страх. Страх чересчур сродниться с этим лесом. Страх стать его частью. Так же, как многие другие ночные альбы до меня.

Вскоре я потеряла счет времени. Я двигалась по мягкой лесной почве легко и бесшумно, проводя пальцами по стволам деревьев и глубоко впитывая в себя тяжелые запахи мха и влажной земли. Я не чувствовала себя одурманенной или оглушенной. Напротив – мои чувства были остры, как никогда.

Мой слух различал треск каждого сучка в зарослях, писк каждого грызуна, спрятавшегося под листвой. И даже шелест мелких насекомых под корой и ветвями.

Опустившись на корточки, я отодвинула в сторону несколько листьев и схватила жирного жука, прежде чем он успел сообразить, что с ним произошло. Зачем я это сделала, я и сама не понимала. Прищурив глаза, я наблюдала, как жук беспомощно извивался в моих пальцах, и мой рот наполнился слюной. Я подняла жука и облизнула губы, когда стук копыт отвлек меня.

Резко вскинув голову, я увидела вдалеке, за деревьями, мчащуюся карету. Должно быть, там, впереди, – дорога. Так я уже пересекла границу с Амбераном? Но разве я не вошла в лес всего несколько минут назад? Взгляд в небо подсказал мне, что, должно быть, прошли часы.

Я снова повернулась к толстому черному жуку, который все еще беспомощно висел между моими большим и указательным пальцами. Ужаснувшись, я отбросила его в сторону. Что на меня нашло? Я чуть не съела эту гадость! К горлу подступила желчь, но когда я потянулась за фляжкой, моя рука поймала лишь пустоту.

Мигом вскочив на ноги, я ощупала свое тело. Отмычки и мешочек с золотом по-прежнему были на месте, но куда подевалась сумка? Сердце забилось чаще, когда я принялась оглядываться по сторонам, постепенно понимая, что скорее всего оставила ее в лесу где-то по дороге. И даже не заметила.

Так, может, Тарос был прав, списав меня со счетов в тот момент, когда я переступила границу с лесом? Что-то происходило в этом месте. Что-то, чего я не могла объяснить. Если бы не карета, я, возможно, совсем бы потеряла рассудок.

Я поискала экипаж глазами. Карета еще не скрылась из виду, и если я потороплюсь, то, возможно, смогу ее догнать. Это была упряжка из двух лошадей в сопровождении четырех всадников. Я могла только догадываться, что это были люди, потому что с такого расстояния мало что было видно.

Я беззвучно прошмыгнула через лес. Прячась, насколько это было возможно, в тени чащи, я добралась до дороги и влезла на дерево, укрывшись в его ветвях. Первые два всадника не заставили себя долго ждать.

Придется немного рискнуть. Смотреть на людей и впрямь было странно. Их тела прикрывали металлические пластины, громоздкие и помятые. Под ними – стеганые подкладки и грубые ткани ярких цветов. На кожаных ремнях крепились мечи, которых мне раньше не доводилось видеть. Должно быть, эти всадники отличались недюжинной силой, раз носили такое оружие. Правда, их лица были тоже скрыты за металлическими пластинами, но это определенно были люди, потому что ни одному альбу не пришло бы в голову заковать себя в железо.

Первые два всадника рысью промчались подо мной. Карета последовала за ними. Это был простой крытый экипаж с задернутыми шторами и кучей багажа на крыше.

Человек на козлах не носил железных одежд, но и его лицо было едва различимо. Его брови были такими густыми и разросшимися, что моя первая мысль была об оголовье из волчьей шкуры. Глаза под ними были крохотными, черты лица – жесткими, а кожа темной и грубой.

Куда бы ни направлялись эти путешественники, они наверняка покинут лес, и как раз именно это нужно было сделать мне, если я не намеревалась окончательно поддаться его чарам.

Я спрыгнула с дерева, бесшумно приземлившись среди багажа на крыше кареты, и замерла на мгновение, чтобы убедиться, что ни кучер, ни те всадники, что ехали следом, не заметили меня. Только тогда я подползла к краю крыши, осторожно перегнулась через край и заглянула внутрь кареты.

В карете сидел всего один человек. Мужчина или женщина – так сразу и не скажешь. Человек был закутан в пепельно-серый плащ, его вьющиеся волосы были собраны в высокую прическу, на веках – синяя краска. Он смотрел на какую-то маленькую, развернутую в руке безделушку и намазывал себе на лицо какой-то губкой пудру.

Он или она был высокого роста, но не таким массивным, как люди на лошадях. Одежда этого человека напоминала скорее платья знатных дам из дворца в Харане, хотя и была более широкой и несколько грубоватой. И только внимательно присмотревшись к телу, я смогла различить женские округлости.

Карета свернула за поворот, лишив всадников возможности видеть боковые окна, и я смогла незаметно проскользнуть внутрь.

Женщина-человек в ужасе распахнула глаза, но, прежде чем она успела закричать, я крепко зажала ей рот.

– Ш-ш-ш! – зашипела я.

Она издала тихий всхлип. Звонкий, слабый голос. Видимо, я оказалась права. Она и в самом деле была женщиной.

– Ты можешь говорить? Понимаешь меня? – спросила я.

До этого момента я сомневалась, что люди говорят на том же языке, что и мы, но женщина кивнула, значит, она меня поняла. Она по-прежнему смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых постепенно собирались слезы. Видимо, я нагнала на нее страху.

– Мне нужно попасть во дворец Амберана, – сказала я.

Глаза женщины расширились еще больше. Я осторожно ослабила хватку, приложив палец к губам, чтобы дать ей понять, что кричать нельзя.

– Что?.. – только и смогла произнести она дрожащим голосом. – Что ты такое?

Ее явное замешательство поразило меня гораздо меньше, чем то, что женщина не говорила ни на каком другом языке. Слова, что слетели с ее уст, хотя и обладали странным акцентом, но явно были альбийскими. Но как такое было возможно, если никогда раньше она, очевидно, не видела ночных альб? И это – вблизи границы, где земля была насквозь пропитана кровью.