Я буркнул что-то типа «спасибо!», и мы рванули вниз. В подвале дыма не было. Недолго думая, закрыли за собой дверь.

– Что дальше? – спросил Клим.

«Блин, он же лучше подготовлен. И почему он решил, что я сойду за командира?»

«Потому что это тоже часть Миссии», – пришла мысль из ниоткуда.

«Ну все, блин, теперь ты сам решил думать, как Мрак. Брось-ка ты этот бред сивой кобылы об избранности и прочей хренотени. Люди сходят с ума из-за таких вещей».

– Здесь должен быть другой выход! – сказал я.

– С чего это ты так уверен? – спросил Клим.

– Я чувствую запах машинного масла и… бензина… да, это точно бензин. А по идее должно пахнуть только дымом.

– А может, тут масло где-то пролито…

– Нет, тут, в подвале, пахнет только кровью, – резко ответил я. – Здесь мучили и убивали людей, никто машины здесь не держал и канистры не хранил…

Клим чертыхнулся, но спорить не стал.

– Веди! – сказал он.

И мы пошли на запах. Не ошибся – действительно это оказался второй выход наверх. Как раз в гараж, который находился позади здания церкви. Я выбрался из люка, оглядевшись. Гараж пуст – значит, тачка Борова либо снаружи, либо Серый уж сдрапал на ней.

– Давай, помогу! – Я подал руку Климу, который с трудом вылезал из люка. Он посмотрел на меня так, будто первый раз увидел, но помощь все же принял.

– Что-то не так?

– Ты меняешься…

– Только заметил, блин, – буркнул я. – Только не говори, что в лучшую сторону. Сам знаю, что жрать людей – нехорошо. Можешь даже не говорить…

Клим ничего на это не ответил. Открыл дверь гаража и выглянул наружу:

– Машины нет!

– Значит, удрал, сука! – сказал я, выходя на улицу.

В нос ударили тысячи запахов. С некоторыми из них я столкнулся впервые. Откуда, например, мог знать, что у снега тоже есть запах?! Даже не знаю, как объяснить это словами… Ну, может, вода в бассейне пахнет примерно так же. Только тут вместо разъедающего ноздри аромата хлорки добавлялся еще и запах земли.

Пока я обнюхивал окрестности, Клим успел пробежаться вокруг горящей церкви и вернуться обратно:

– Нет его, точно уехал.

Ясен пень – запаха одеколона тоже не было.

– Да и хрен с ним, – ответил я.

– В смысле? – Не понял Клим. – Ты же хотел… отомстить за дочь хотел, разве нет?

– Он еще вернется! – ответил я.

Клим повел бровью, рот непроизвольно приоткрылся.

– Не спрашивай… ни о чем меня не спрашивай. Я просто знаю – и все тут…

Парень смотрел на меня еще несколько секунд, после чего закрыл рот.

– Ладно, тогда пойдем, что ли… Может, еще сможем догнать Мрака.

– Точно – сможем. – На этот раз я был уверен.

18

– Дальше – пешком, – произнес Марк, останавливая мотоцикл.

– Пешком? – выдохнула Лера. Идти по холоду ей не хотелось. А с учетом того, что может попасться им на пути, желание топать на своих двоих даже не возникало.

– Да, дальше – пешком, – кивнул Марк, ставя мотоцикл на подножку. – Мы прошли границу, или, если тебе так будет понятней, оболочку, за которой скрывается настоящая Зона.

– А бывает ненастоящая? – не смогла сдержаться девочка.

Марк мягко улыбнулся.

– Нет, ненастоящей Зона не бывает. Просто чем глубже мы идем, тем реликтовее она становится.

– Я не знаю, что значит это слово, – произнесла девочка, потирая замерзшие пальцы.

– Зона – это остаток иной, прошлой цивилизации, гораздо более древней и могущественной, чем наша. Та цивилизация была очень мудрой, не в пример нам.

– И поэтому мы идем туда, чтобы…

– Всему свое время, – перебил ее Марк. – Ты все узнаешь, когда будешь готова. Идем!

Лера поежилась, но не от холода, а из-за страха, который начал ее одолевать. Идти по грязному снегу неизвестно куда ей не хотелось. К тому же там, впереди, все время сновали какие-то черные тени, не внушающие доверия.

– А почему на мотоцикле нельзя? – хватаясь за последнюю надежду, спросила девочка. – Ведь так быстрее будет.

– Какая ты настырная! – улыбнулся преподобный, но в этой улыбке не было ни капли доброты – словно оскалился волк. – Дорога очень плохая, мы можем перевернуться. Ты же не хочешь перевернуться?

– Не хочу, – совсем тихо ответила Лера. – И идти тоже не хочу. Я боюсь.

– Не бойся. У тебя есть книга. У тебя есть сила.

– Нет у меня никакой силы! – вдруг разревелась Лера. Стало обидно, хотелось уткнуться в теплую подушку и плакать-плакать-плакать, а потом открыть глаза и понять, что все это – лишь сон. Дурной сон. И нет никакой Зоны, и нет холодного промозглого дня, в котором они с преподобным, как два колеса телеги, куда-то катят. Через грязь, снег, воду.

– Успокойся! – рявкнул Марк, сурово посмотрев на девочку.

Лера замолчала. Ей вдруг перехотелось спорить с преподобным.

– Дай руку! – сквозь зубы процедил он, протянув белую ладонь.

– Я…

– Дай руку! – проговаривая каждое слово, сказал Марк, пристально глядя на девочку.

От этого взгляда стало не по себе. Тугой комок страха больно сдавил живот. Лера протянула руку.

– Молодец, – прошептал преподобный, обхватывая, словно щупальцами, ее ладошку. – Ты молодец. А теперь идем. Нам надо успеть до полуночи, иначе…

Марк не договорил, заставляя девочку еще больше испугаться.

19

В глазах потемнело, но я все прекрасно видел, правда, несколько иным зрением, чем привык. Я четко различал запахи, сплетающиеся, словно нити, в один. Это был крепкий коктейль из аромата кирзовых сапог, кислой вони давно не мытого тела, а еще – страха. Идущий к нам человек точно боялся.

– Кто здесь рычит? – стараясь придать своему голосу уверенность, прохрипел незнакомец. И вошел внутрь.

Я бросился на бандита, одним рывком повалил на землю и принялся рвать. При этом не чувствовал ни боли, ни страха – лишь дикое желание добраться до его внезапно начавшего быстро биться сердца и впиться в него зубами. Жажда крови затуманила разум, я полностью отдался животным инстинктам. Это было великолепно! Блаженное небытие человеческой сущности.

– Макс, оставь его! – услышал я голос Клима, словно кричащего в подушку.

Нет, я не хочу бросать добычу!

Рвать-рвать-рвать!

Пусть брызжет кровь, пусть бьется быстрее и быстрее пульс, пусть лопается кожа!

– Он уже готов! Ты с ума сошел!