так же работать других. Мобилизировывались все силы, люди работали сутками. Каждый считал своим долгом помочь тем, кто пострадал.

— Следующее, что обнажилось для меня там же, в больнице, и затем подтверждалось на протяжении многих лет общения, — это обостренная любовь к своему народу, переживания за его беды, — рассказывал Николай Манак, лечащий врач первого секретаря. — Как раз в то время случилась железнодорожная катастрофа в районе Крыжовки, тогда в последний вагон электрички врезался поезди погибло немало людей. О случившемся докладывали Машерову при мне: я видел на его глазах слезы горечи и душевной боли. А внутренняя напряженность тут же отозвалась на его состоянии — резко повысилось артериальное давление…

— В период моей десятилетней работы в Малоритском районе, — вспоминал И. Ф. Буткевич, бывший первый секретарь райкома партии, — почти каждый год приезжал сюда Машеров. Это было, как правило, большое событие. Приятно было встречать, общаться и провожать. Приезжал без предупреждения, не требовалось никакой подготовки.

С удовольствием воспринимали его идеи, творческие мысли. Он никогда не делал наставлений и упреков, не требовал отчетов. Его логика мышления просто удивляла всех.

В отличие от многих других руководителей республиканского и областного уровня, он прекрасно знал особенности района, бедность природных ресурсов, низкую балльность угодий.

После восстановления района в 1965 году как административной единицы здесь начались относительно ускоренное строительство и перепланирование райцентра. Очередной приезд Машерова совпал с завершением строительства Дома Советов, строительства новых и реконструкции старых объектов торговли. Он предложил пешком пройтись по Малорите. По дороге останавливались возле строек, заходили в магазины, обменивались мнениями со встречающимися людьми. Теперь невозможно представить, что должностное лицо высокого ранга так просто и без охраны будет ходить по улицам Малориты, на ходу обсуждать существующие и перспективные проблемы, интересоваться насыщенностью прилавков товарами, продуктами, их распределением, проявлять заботу о простых людях.

Он никогда не давил на личность, а убеждал. Как никто другой, умел просто и доходчиво разговаривать с людьми всех социальных слоев, всех возрастов. Он завораживал своей искренностью, душевной и неподдельной добротой, чуткостью к людям и заботой о них; вместе с нами радовался и восхищался темпами стройки и изменения облика Малориты и района. К нему проникались уважением все, кто с ним встречался.

В ноябре 1974-го ряд районов области, в том числе Малоритский, оказались в зоне стихийного бедствия. Значительная часть территории района на длительное время оказалась под водой. В результате разбушевавшейся стихии без электричества оказались 41 населенный пункт, 36 животноводческих ферм. Сюда сразу же прибыл Машеров вместе с представителями руководящих органов республики и области. Вертолет приземлился на городском стадионе. В те бедственные дни был организован облет отрезанных деревень и встреча с их жителями. Особенно запомнилось его пребывание в д. Заболотье. Выслушав сельчан и председателя колхоза Белякова, оценив ситуацию, тут же на месте он распорядился незамедлительно оказать хозяйству всю возможную помощь, обеспечить людей всем необходимым. По просьбе тружеников деревни он сфотографировался с ними у могилы их земляков, расстрелянных фашистами.

С участием Петра Мироновича и актива района в тот же день состоялось заседание по ликвидации последствий стихии. Были определены дополнительные меры. Район стали обслуживать два вертолета, восемь амфибий, были сформированы бригады из разных организаций области и республики по восстановлению линий электропередач, связи, выделена нужная техника, продовольствие, задействованы горожане, учащиеся, военнослужащие. И беда для людей стала меньше, в создавшейся обстановке никто не растерялся, не было паники...

***

У многих в памяти еще жива трагедия, произошедшая в Минске 10 марта 1972 года. Через день все центральные газеты опубликовали сообщение об аварии в цехе футляров Минского радиозавода имени 50-летия БССР и Компартии Белоруссии, которая повлекла множество человеческих жертв. Это сегодня мы привыкли к подобным сообщениям об авариях, слушая о них по радио и телевидению, читая в газетах. Тогда же, в условиях брежневской административно-командной системы, такая информация почти не появлялась в печати. О том, что происходят аварии, знать не дозволялось.

Казалось бы, о минской трагедии невозможно было молчать. Однако правда о ее причинах строго дозировалась, ограничивалась несколькими скупыми строчками о факте взрыва. Судебное уголовное дело из 97 томов в тогдашнем Центральном государственном архиве имени Октябрьской революции в Москве значилось под грифом «секретно». Автору этих строк потребовалось приложить немало усилий, чтобы пролить свет на покрытую тайной трагедию.

Цеха производственного объединения «Горизонт» были перегружены: поступали все новые заказы. Разумеется, правительство республики, руководители Центрального Комитета партии придавали строительству нового корпуса — цеха футляров — большое значение. Часто на площадке будущего цеха появлялись секретари ЦК КПБ. Ну а к визитам Машерова строители, работники радиозавода привыкли. Он чаще бывал на новостройке, чем проектанты Ленинградского государственного института, которые в силу своих служебных обязанностей должны были постоянно вести надзор за соблюдением проекта в ходе строительства производственного корпуса.

Приезжая на строительство цеха, Машеров доставал из багажника машины резиновые сапоги (в любом путешествии не расставался с ними), переобувался и направлялся со свитой на строительный объект. Не раз приходилось ему выступать перед рабочими. Он не читал речей по бумажке, но завораживал присутствующих толковыми мыслями.

В канун Октябрьского праздника с оценкой «хорошо» комиссия приняла в эксплуатацию строительный объект с многочисленными недоделками. Заместитель министра радиопромышленности Федоров, присутствовавший в это время на заводе, заставил подписать акт: министерство не могло рапортовать, что ввод объекта в эксплуатацию задерживается. Такой информации в то время «не понимали»: если запланировали - значит, должны выполнять.

Вскоре заработали участки шлифовки и полировки, позднее - лакировки и армирования. В это время начали осваивать производство унифицированных телевизоров «Горизонт-204 » и «Горизонт-101», транзисторных приемников. Производство футляров типа «Аккорд» для них было очень трудоемким. Начали использовать полиэфирные лаки, но никто не знал, что их пыль взрывоопасна.

Несмотря на производственные неувязки, новый цех был передовым, современным, сюда приезжали учиться работать с других отраслевых предприятий, из-за границы. Экспериментальная технология производства радиофутляров была отлажена. Ее апробировали итальянские, австрийские и английские фирмы, японская корпорация «Мицубиси»…

В тот морозный мартовский день Г. Корнейчик, дежурный по вентиляции футлярного цеха Минского радиозавода, на работу пришел за час до начала второй смены. Переоделся, затем начал обход помещений, где находились вентиляционные установки. Вместе с напарником Водяницыным побывал в подвале.

Каждую смену дежурные дважды очищали фильтры. Часто шнеки не работали, и рабочие, включив вспомогательные вентиляторы, руками и саперными лопатками выгребали смоченную водой пыль из всех 96 фильтров. Дышать было тяжело даже в повязках и респираторах. Через шнек или проем в полу цеха пыль ссыпали в подвальный бункер.