«Пол, – писал Н.А. Бердяев, – источник бытия; половая полярность – основа творения. Чувство бытия, его интенсивность и окраска имеют свой корень в поле… В сексуальности человека узнаются метафизические корни его существа. Жизнь пола возможна и без сексуального акта, и даже гораздо более напряженная. Сексуальный акт, сексуальная функция победимы, но пол… связан с тайной самого бытия человека… Целомудрие есть насквозь половое явление, это одно из направлений половой энергии… Пол – космическая сила и лишь в космическом аспекте может быть постигнут».

Философ вскоре низводит Эроса с божественных высот: «Сексуальный акт есть самая высшая и самая напряженная точка касания двух полярных полов, в нем каждый как бы исходит из себя в другого, исступает из границ своего пола. Достигается ли в этой точке соединение? Конечно нет. Уже одно то говорит против сексуального акта, что он так легко профанируется, сбивается на разврат, прямо противоположный всякой тайне соединения. Соединение в сексуальном акте призрачно… Сексуальный акт по мистическому своему смыслу должен был бы быть вечен».

Слияние двух полов предопределено природой для продолжения Жизни. В миг соединения два любящих тела приобщаются к бессмертию. Полное разъединение двух полов стало бы гибелью рода человеческого. (Теоретически не исключён партеногенез, саморазмножение женщин или выращивание зародышей в колбах – мечта алхимиков.)

Примером подлинного космического значения полового процесса могла бы служить гипотеза «оплодотворения» пригодной для обитания «предбиосферы» внедрением кометы, в хвосте которой присутствуют органические соединения. Так оплодотворяет яйцеклетку сперматозоид.

Но эта гипотеза имеет в виду лишь появление на планете организмов. А Жизнь, возможно, существует во Вселенной вечно в разных формах.

Родовая суть Эроса – вне секса – со всей очевидностью проявляется в практике сельского хозяйства: сохраняется сперма самцов-производителей, которой искусственно осеменяются самки, даже если мёртв продолжатель рода. Четверть века назад в США собирали сперму некоторых Нобелевских лауреатов, оплодотворяя женщин, у которых мужья не были способны на этот процесс. Такова вера в генетику, доведенная до идиотизма.

Говорят, одна красавица предложила Бернарду Шоу соединить усилия для создания ребенка умного, как он, и красивого, как она. Писатель отказался от соблазнительной акции, сославшись на то, что дитя может унаследовать его облик и её разум.

Талант, гениальность если и связаны с генетикой, то весьма косвенно. Подобные качества приобретаются со временем – трудом и вдохновением, самоотдачей. Если бы природа исходила только из интересов рода, то полезные качества передавались бы по наследству. И обошлась бы без излишеств. Зачем нужны эмоции, правила поведения, ухаживания, физиологические тонкости?

Муравьи получают в наследство набор качеств, необходимый для жизни в сообществе и существуют во имя его блага. Они предназначены для определённых функций, узко специализированы (то же наблюдается и в технической цивилизации). У них проявления индивидуальности весьма ограничены, а либидо и вовсе отсутствует.

Простейшие организмы без особых затей осуществляют все функции, необходимые для жизни, включая размножение. Интенсивность этих процессов у них несравненно выше, чем у сложно организованных индивидуумов. Размножение делением наделяет простейших бессмертием: у них транслируется (клонируется), дробясь, одна-единст-венная особь.

Теоретически она бессмертна. Иные бактерии сохраняются непрерывным делением миллиарды лет! Не об этом ли мечтают энтузиасты клонирования? Хотя взращённый из клетки нашего организма клон, физически нам подобный, духовно будет другим существом.

Космическое единство. Самопознание. Рисунки Мориса Эшера

Плата за наслаждение половым актом – утрата бессмертия… Или мы слишком примитивно понимаем замысел природы? А если размножение одноклеточных – сексуальный акт, исполненный мистической тайны? Если осуществляется он между организмом и окружающей средой? У растений посредниками в половом акте выступают воздух, ветер, насекомые; у многих обитателей рек, озер, морей – вода…

Мы превзошли Фрейда в пансексуализме! Даже в жизни небесных тел, растений и бацилл можно усмотреть проявления либидо. Вот и кровососущие насекомые, быть может, сексуально-сладострастно внедряют свои хоботки в тела жертв… На многое способна наша фантазия.

Если признать первичность сексуального инстинкта, теряется различие между половым чувством у нас и прочих животных. Хотя и в античных текстах часто упоминается примитивная страсть.

По словам Платона, Эрот «беден и вопреки распространённому мнению совсем не красив и не нежен, а груб, неопрятен, необут и бездомен; он валяется на голой земле под открытым небом, у дверей, на улице». Далее следует оговорка: Эрот тянется к прекрасному и совершенному, храбр и силен, он мудрец и невежа, богач и бедняк.

У Платона редкое для более поздних философов доверие к мудрости Природы: «Соитие мужчины и женщины… дело божественное, ибо зачатие и рождение суть проявления бессмертного начала в существе смертном». «Всё, что вызывает переход из небытия в бытие, – творчество».

Он отделил Эрота небесного от Эрота пошлого. Последний обуревает людей ничтожных, которые «любят своих любимых больше ради их тела, чем ради души, заботясь только о том, чтобы добиться своего, и не задумываясь, прекрасно ли это».

Можно усмотреть проявление божественного Эроса даже у животных. У шимпанзе нередки отношения глубокой привязанности, нежности. Многие пары не ограничиваются удовлетворением сексуальных потребностей. При встрече после разлуки «супруги» не торопятся совокупляться, а обнимаются, ликуют, ласкаются.

…Представления древних греков о двух ликах Эроса – упрощение. Обличий у любви множество. Они изменчивы и для разных людей (а то и для высших животных), и для разнообразных ситуаций. Хотя основная полярность сохраняется.

Зигмунд Фрейд не отрицал разнообразие в проявлениях Эроса. Но главным даже для людей считал Эрота пошлого, низменного. Отсюда и Эдипов комплекс, и страх кастрации, и сексуально-психические неврозы.

Вот, к примеру, его анализ произведения Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Фрейд справедливо считал, что это – «величайший роман из всех, когда-либо написанных, а “Легенда о Великом Инквизиторе” – одно из высочайших достижений мировой литературы» (у Достоевского не «легенда», а «поэма»). Но из многих тем романа Фрейд выделил только отцеубийство: «Можно сказать, что Достоевский так никогда и не освободился от угрызений совести в связи с намерением убить отца».

Насколько неглубок такой предвзятый анализ, становится ясно, когда ознакомишься хотя бы с такими статьями как «Любовь у Достоевского» Николая Бердяева и «Фёдор Павлович Карамазов как идеолог любви» Льва Карсавина. Русские философы (включая Достоевского) отделяли «божественную» всеобщую сущность любви от человеческой и от «животной», исключительно сексуальной.