игрой лица Фурфура, пришедшего в куда большее волнение, чем в тот момент, когда он ожидал удара топора.

А как же иначе, когда на кону стоит контракт всей его сущности – на сахар, вырабатываемый слёзными грешниками. Ведь уже с самых давних времен было примечено, что слёзы грешников, содержат в себе, куда большую концентрацию сахара, нежели соли, о пользе которой все уши прожужжал этот придурок Баал. Не сыпь мне соль на рану, ага, теперь посмотрим, кто и что будет себе посыпать и скорее всего, голову пеплом. Нет, только сахар имел будущее, что со временем и получило своё подтверждение. Именно сахар теперь стал той причиной из причин, которая увеличивает количество грешников, где получив контракт на выжим из них слёз, можно получить постоянный источник поступления сахара, концентрация которого растёт в геометрической прогрессии. Ну а за реализацией этой сладкой смерти, дело не станет, когда министерство сбыта, завалено заявками на этот продукт со стороны министерства греха. И он, Фурфур, получив этот контракт, тем самым получит в свои руки весомые рычаги влияния на расклады внутри их ведомства.

–Ну, а как же Маммона? Он так просто не отступится. – После небольшого размышления, спросил Фурфур.

–Ну, Маммона не твоя забота, но кое с кем, всё-таки придётся поделиться. – Видя конструктивный подход, ответил всё более довольный Астарота.

– Пожалуй, соглашусь. – Ответил, ставший серьёзным Фурфур.

–Мне лично, нужны всего лишь имена, ну а для нашего общего друга Сатаны, ваша небольшая помощь. После чего, всё останется в глубокой тайне, и даю слово, умрёт вместе с теми, кого она, хоть чуть-чуть крылом коснётся. – Чувствуя себя хозяином положения, произнёс Астарота.

–Так вот кто с треугольником тут постарался. А я то, думаю, кто смог предоставить свои заклятия. Ну, теперь-то, всё встало на свои места. – Воскликнул Фурфур, как будто сделал открытие.

–А вас разве смущает кандидатура, предлагающего вам свою не только дружбу, но и в будущем, взаимовыгодное партнерство? – Спросил его Астарота, на что Фурфур, впрочем, не стал ходить вокруг, да около и выразил своё вынужденное согласие.

–Вот и чудненько. – Потирая свои руки, сказал Астарота, принимаясь за дело.

– Просите его зайти ко мне. – Сообщил в трубку связи довольный Астарота, смотря через лупу на совсем недовольного Фурфура.

– Помоги мне. – Сказал Астарота, выйдя навстречу вошедшему, чьё лицо всё также скрывал капюшон, из чего Фурфур мог сделать вывод, что это был тот же незнакомый субъект, находившийся здесь до его прихода. Затем Астарота и этот незнакомец, воспользовавшись специальными предметами для вскрытия крышки магического треугольника, открыли проход Фурфуру, которого ухватив за локоть, проводил к дверям Астарота, где на прощание сказал тому:

– Ну, я рассчитываю на вас. – После чего, тот бесстрастно угугнул и скрылся за дверьми кабинета.

–Ну вот, всё и отлично. – Изрек Астарота, смотря на наблюдающего за ним Аббадону, для которого было не совсем ясно, что за отлично и ещё некоторые нюансы произошедшего.

–Что, есть какие-то вопросы? – спросил Астарота.

–Я, всё правильно сделал? – спросил Аббадона.

–А ты что хотел, вот так сразу, голову с плеч. – Засмеялся Астарота.

–Ну, а вдруг, я бы, таким образом, понял ваш сигнал. – Ответил Аббадона.

– Ну ты же, не понял. – Забирая топор Астарота, возвращается к шкафу, затем прячет его там и, повернувшись к Аббадоне, заявляет:

– Anno aetatis suae. Ну а пока, нам пора на ковёр к шефу. – Посмотрев на ковер, на котором совсем недавно сидел на стуле Фурфур, заскрипел в смехе Астарота, собираясь на выезд из замка.

Что же касается замка «Славы», в котором так любил проводить свои исследования Астарота, то он находился в некотором роде на отшибе от основных магистралей АДа, что вполне удовлетворяло практически всех, видевших в этом мрачном строении скрытый намёк на свои в минуты слабости чаяния, да и сами архитектурные достоинства замка, больше вызывали сомнений у этих эстетов действа, которые предпочитали использовать во всем излишества, нежели что-то иное. Ведь архитектура, как застывшая музыка, очень точно отражала желания и внутренние побуждения хозяев этих дворцов и замков, среди которых, только замок «Славы» этого реквиема Моцарта, в котором нарушал спокойную жизнь адовому племени Астарота, не вписывался в общий торжественный тон вычурности этих зданий.

–Мы все живём в атмосфере звукового колебания, – в своё время, приступая к постройке этих величественных зданий, заявляли во все услышанье, архитекторы планирований.

– Всякое колебание связано с нарушением равновесного состояния системы и выражается в отклонении её характеристик от равновесных значений. Так звуковые колебания слышимые нами, выделяют звуковые волны или музыку, которые не имеют пределов конечности. И раз окружающая их атмосфера, имеет одну из важнейших характеристик, как звуковое колебание, то почему бы не использовать это, вначале при строительстве, а затем при эксплуатации атмосферы и своей сущности, – решили эти архитекторы планирований.

Для среднестатистической сущности, его жизнь протекает под включенную кем-то музыку, состоящую из непрерывного микса, называемыми природными звуками, в которые со временем делает свои вставки сама сущность, извлекая какие-нибудь выдуманные им звуки, которые она назвала музыкой, которая уже носит характер искусственности. И вот когда в вашу жизнь входит эта музыкальная волна, то она оказывает на вас совсем иное колебательное воздействие, чем природные звуки, приводящее к значительным изменениям в вашем отношении к окружающему миру.

Но и это ещё не всё. Ведь всё-таки, не все музыкальные звуки способствуют той определенной колебательности внешней атмосферы, которая получает свою разреженность только лишь тогда, когда находит отклик в вашей душе. И если к примеру, в нескончаемом жизненном потоке вокруг вас запустить те музыкальные произведения, которые оставят вас равнодушным, то, пожалуй, вы даже не почувствуете каких-то изменений, при этом, ту, нашедшую с вами связь музыку, вам захочется услышать раз за разом, изменяя не просто ваше отношение к миру, но и сама окружающая вас атмосфера изменит свои характеристики, от допустимой к желательной. Так применяя этот принцип звукоотражающих желания настроений, запустив свою звуковую волну, и подошли к постройке этих зданий на холме Капитолия, архитекторы планирований.

Так вознесшийся вверх в самом центре АДа Капитолий, поражал всех своей монолитностью, которая в некотором роде, создавала обратный эффект тяготения, когда как вся мощь Капитолия, незримо давила на тебя, но при этом, придавливая до положения сгиба в коленях, она всё же заставляла тянуться к нему и чем мощнее давил Капитолий, тем сильнее себя чувствовал вдавливаемый им. С трёх сторон, равноудаленно от центра Капитолия, были выстроены здания главных министерств АДа, каждое из которых, в своём убранстве старался перещеголять своих конкурентов. Ну а так как в