– Не проще ли нанести ракетный удар по базе? Одного «Калибра» будет достаточно, либо сбросим «бобик».

Дорохов помолчал.

– Директор имел в виду боеприпас объёмного взрыва, прозванный военнослужащими «бобиком». Эта бомба могла разнести в пыль все наземные объекты в радиусе полукилометра и даже уничтожать подземные бункера на глубинах до полусотни метров.

– «Бобик» сбрасывать нельзя.

– Почему?

– Иномериана может схлопнуться, и мы потеряем возможность вернуть наших бойцов из мира Большого Леса.

– А если послать в неё ракету? Чтобы уничтожить портал, через который к нам сыплется эта мерзость?

– Будет то же самое.

Шарий задумался.

Подбежал начальник бригады обслуживания, молодой капитан.

– Ещё кофе, товарищ генерал?

Шарий очнулся.

– Позже. Пошли посмотрим на это безобразие вблизи, Андрей Тарасович. Капитан – бинокли.

Генералам принесли бинокли.

Выбрались из здания, сопровождаемые двумя спецназовцами в камуфляже.

Слой облаков над базой истончился, и падающий на бассейн реденький столбик «иновселенских» растений был виден отчётливо.

– Вот ведь напасть! – процедил сквозь зубы Павел Васильевич, прижав к глазам окуляры прибора. – И как эту манну небесную можно остановить?

Дорохов промолчал. Ответа на вопрос у него не было.

Два беспилотника, поднимавшиеся к облакам рядом с колонной «манны небесной», один за другим нырнули в колонну на высоте двухсот метров и пропали из поля зрения.

– А если оттуда выползет тварь, с которой мы не справимся? – задал ещё один вопрос Шарий. – «Крокодилы» всё-таки уязвимы, хотя и умеют восстанавливаться. Но ведь может свалиться и кто-то посерьёзней?

– Справимся, – не слишком уверенно сказал Дорохов. – Даже если оттуда выпадет чужой звездолёт, наши ракеты его грохнут. Но в том-то и дело, что силовым путём решать проблему нельзя. Это равносильно сдаче наших людей врагу в чужом мире.

Взгляд директора стал жёстким.

– А если контакт приобретёт характер вторжения? И потерь будет в сотни раз больше? Чем-то надо будет жертвовать? Что перевесит: двадцать человек там или тысячи здесь?

Дорохов отвернулся, сказал глухо:

– Вам решать.

Шарий усмехнулся.

– Увольте, Андрей Тарасович, слава богу, я здесь не главный. Позвоню президенту, пусть он решает.

Дорохов промолчал.

Тревога в душе росла, и Максим всё увеличивал скорость, пока не почувствовал – хватит! Попав в воздушную яму, можно было запросто сверзиться с седла, а летать без крыльев и приспособлений он не умел. К тому же аэробайк всё же не имел хорошей защиты от холода, а блистер не спасал от потока воздуха, создающего своеобразную нишу для пилота, внутри которой дышать было трудно. Снизив скорость до приемлемой (по прикидкам иероглифов на панельке руля она не превышала скорости звука) и снизившись до двух километров, майор стал присматриваться к проплывающему под ним ландшафту и вскоре сделал вывод, что лес в районе расположения Крепости отличается от того, где стоял лагерь попаданцев.

Кратеров в радиусе ста километров от Крепости почти не было, и деревья в этом поясе стояли более или менее равномерно. Если в районе лагеря Лес состоял из близких по «национальности» семей, то здесь жила одна семья – чисто южная по меркам землянина, созданная «баньяно-секвойя-эвкалиптовыми» великанами, присущими сельве Бразилии, джунглям Южной и Центральной Африки, Австралии и паркам американской Флориды.

Опустившись ещё ниже, Максим убедился в своих выводах и мысленно поаплодировал Косте: ботаник и в этом оказался прав, предположив, что основное население Большого Леса довольно однородно, а «семейные» островки растений были подобраны по каким-то генетическим принципам и выросли вокруг кратеров и воронок – следов противоборства Демонов Войны уже после того как война закончилась.

Внезапно ему показалось, что лес внизу расступился, и впереди появилась пустошь, в центре которой выросли знакомые геометрические формы.

Максим затормозил.

Аэробайк завис над краем песчаного поля, занимавшего довольно большую территорию. А в центре этого пустынного образования рос иной лес, имевший вполне осмысленные очертания.

Не веря глазам, Максим повёл аппарат над барханным поясом оранжевых песков шириной в несколько сот метров, с изумлением вглядываясь в частокол сухих деревьев, образующих самые настоящие башни и «крепостные» стены.

– Зашквар! – вспомнил майор любимое словечко ботаника, выговорив его вслух.

Облетел «город», диаметр которого достигал пяти-шести километров, остановил аэробайк над центральной площадью, из которой выпирал в небо трёхзубый «замок», так же, как и все «здания» вокруг, сплетённый из засохших древовидных жил и колонн. При более внимательном осмотре «городской» инфраструктуры стало заметно, что практически все её строения созданы подобием лиан и скрученных стволов «саксаула», вызывающих впечатление декораций к спектаклю, и у Максима мелькнула мысль, уж не является ли этот «мегаполис» и в самом деле своеобразной растительной симуляцией некоторых инопланетных киношников, собиравшихся снять фильм о жизни Демонов Войны.

Однако Демонам вряд ли пришло бы в голову снимать такой фильм, а других разумных существ в этом мире как будто не существовало, и Максим отбросил мысль о декорациях.

Подумалось: интересно, что скажет Костя? Воспитан парень дурно, однако голова у него в профессиональном смысле светлая и, как говорят учёные мужи, креативная. Не родится ли у него гениальная догадка?

Что-то мелькнуло внутри «замка», словно там шевельнулось что-то живое.

Приклад верного «шёпота смерти» сам собой уткнулся в плечо.

Аэробайк сделал пируэт, приблизившись к необычному сооружению, и Максим увидел оранжевую мордочку с ушами-кисточками: на него с любопытством смотрела местная белка о шести лапах, несметное количество которых водилось в «семейных» лесках-болотцах в районе лагеря.

– Обживаешь сухостой? – рассмеялся Максим. – Здесь же есть нечего.

Белка выслушала речь человека и пропала. Что она здесь ищет, было непонятно, так как «город» представлял собой сборище древесных скелетов и ничего съестного в нём сохраниться не могло.

Аэробайк поднялся выше, и снова Максиму показалось, что внутри сросшихся башен «замка» прячется нечто ещё более невероятное, нежели даже сам «замок».

Аэробайк скользнул назад, протиснулся сквозь щели между кручёными стволами «саксаула» и лиан к центральному залу древесной композиции.

Зал был невелик, окружённый частоколом стволов, но места в нём хватало, чтобы внутри уместилась скульптура из растрескавшихся деревянных шестов, сучьев и досок.