Очнулась, лишь оказавшись на кровати, придавленная сразу с двух сторон полуобнаженными мужчинами. Невольно отметила, что такой опыт кардинально отличается от того, что вообще могло происходить с одним партнером: я буквально ни на секунду не оставалась без касаний, всякий раз меня ласкали и целовали, я не могла поймать ни единой секунды, когда бы оба отстранились – например, чтобы стянуть с себя рубашку. Именно потому происходящее и вовлекало без шансов хоть о чем-то подумать. Они топили меня в себе по очереди или сразу оба, не давая возможности для свободного вздоха. Хоть убейте, но никто на моем месте не смог бы этому противостоять.

Оба успели избавиться только от верха, но оставались в брюках, хотя я уже извивалась под ними даже без трусиков. То вела пальцами по одному плоскому животу, то перескакивала на грудь и тут же оказывалась в объятиях второго, вынужденная гладить теперь его кожу. А они все мучили, только возбуждая и целуя, но не переходя грань.

Егор вдруг удержал мою ладонь, отвел от себя и отстранился. Я тоже замерла, но поняла, чего он хочет, когда мои руки направили вниз, прижали к ремню на брюках, – чтобы я раздела его полностью. Сам мужчина приподнялся, давая мне такую возможность, и я, вынырнув из эротического дурмана, вдруг начала смущаться. Но все же потянула вниз брюки вместе с бельем. Во время этой заминки, не очень удобного избавления от одежды, я будто бы начала понимать, что происходит: вот она я, сама раздеваю его – то есть делаю и свой шаг навстречу, он возбужден, я вижу член с прожилками вен и уже сочащейся головкой, и хоть отвожу взгляд, но сама же и переступаю черту.

Неудивительно, что после этого меня развернули и к Диме. Он как-то поверхностно дышал, будто бы боялся вдохнуть глубже, и тоже ждал моих действий. Я, неловко путаясь пальцами, все-таки расстегнула его джинсы и остановилась, как если бы исчерпала на этом свои силы. Но Дима покачал головой, перехватил мои руки и вновь направил их к жесткой ткани.

– Давай же, царевна, сними это с меня.

Я просто сделала, так и не ответив себе на вопрос, было это приказом или просьбой. Но невольно усмехнулась: они действуют так слаженно и так тонко меня направляют, чтобы я сама потом не смогла откреститься от того, что между нами прямо сейчас случится. И я уже обнаглела, распалилась настолько, что оторвала взгляд от голубых глаз, которые перестали выглядеть холодными, скользнула по груди, животу, по полоске светлых волос… и решительно потянула джинсы вниз. Дима, в отличие от Егора, мне не помогал. Он словно наслаждался, глядя на мое лицо, когда я с трудом стягивала с него джинсы, затем и боксеры, притом невольно посмотрев и на его возбужденный орган.

Теперь мне уже казалось, что они напрасно тянут время, пусть лучше продолжают так же интенсивно меня атаковать и не давать права выбора. Они думают, что я девственница, потому не спешат и придают важность тому, кто станет из них первым. А я не могла ответить на этот вопрос, потому что теперь окончательно перестала их разделять в океане общего удовольствия. Однако странно было то, что мне этот вопрос больше и не задавали… Наверное, к лучшему. Я и без того волнуюсь всё сильнее.

И как раз в тот момент, когда я была готова снова испугаться, меня опрокинули на спину и прижали, сминая грудь, разводя бедра, беспардонно потираясь промежностями о мои ноги и целуя куда придется. Я слабо постанывала, не в силах не отвечать на их прикосновения, становящиеся все более настойчивыми, почти агрессивными.

Неожиданно они остановили ласки. Егор глянул на Диму, тот кивнул: будто бы обменялись мысленными сообщениями, после чего Дима резко прижал меня к постели, а Егор потянулся куда-то и вернул руку уже с какой-то тряпицей. Приложил к моим глазам и приподнял голову, чтобы завязать с другой стороны.

Пришлось вспомнить, что он еще и большой любитель различных игрушек. Мне сейчас было совсем не до игрушек – обычный секс бы перенести и не сойти с ума от переизбытка эмоций!

– Зачем это? – успела возмутиться я.

– Надо, – он ответил и коснулся губами моих. – Ничего страшного в этом нет, Саш. Если ты нам доверяешь.

Я неуверенно кивнула и вновь забылась от горячих поцелуев: кто-то поцеловал меня в шею, а кто-то вошел языком мне в рот, отчего все тело выгнулось дугой. И я поняла, в чем смысл его задумки – теперь я не всегда понимала, кто и что делает, меня буквально собрало воедино, и все прикосновения слились в одну многомерную волну. И, разумеется, после нескольких вращений я уже не понимала, кто придавил меня всем весом и резко развел бедра шире. Показалось, что я расслышала какой-то шелест, – вероятно, вскрывали презерватив.

Настало самое время в чем-то признаться, о чем-то заявить или попросить… но я не могла вспомнить, что именно собиралась сказать. Внизу прижалась напряженная головка, последовало несколько тугих и несильных колебаний внутрь, а затем член толкнулся со всей силы и сразу на всю длину. Я простонала от мучительного наслаждения, и тут же получила в награду ритмичные движения, которые становились еще быстрее и резче. Второй мужчина зачем-то завел мои руки вверх, не давая прикасаться к тому, кто был сверху. И эта поза полной беззащитности разгоняла меня еще сильнее.

Я слишком быстро приближалась к краю удовольствия, уж очень долго меня томили и подготавливали. А хотелось оттянуть, отложить оргазм, чтобы подольше оставаться в этом водовороте. Член вдруг выскользнул из меня, хотя мужчина вряд ли кончил, он просто отстранился. Меня вообще отпустили, оставив во всем теле раздражающую незавершенность. Тот из них, кто был первым, оставил незавершенность для второго.

И я не успела даже коснуться повязки, чтобы ее стянуть, как меня снова накрыли, но теперь подхватили под бедра и завели ноги сильно вверх. Член врезался в меня и начал входить сразу с силой и под странным углом – невыносимо тесно, почти больно, словно до этого я страдала недостатком ощущений. Я заходилась собственными стонами, а потом начала вскрикивать на каждом движении. Слишком тесно, нестерпимо, теперь уже ничего не отложить. Оргазм просто накрыл и раздавил, а я все еще вскрикивала, принимая в себя эти невыносимые толчки. И мужчина не останавливался, врываясь в мое тело так же мощно. Я почти испытала облегчение, когда и он замер, обмяк на мне, еще долго оставаясь внутри.

Когда смогла прийти в себя, первым делом ощутила, что я снова зажата между двумя горячими телами. Тяжело дыша, я все-таки стянула повязку с глаз, на другие движения сил не нашлось. Меня подхватили на руки и понесли в ванную – Дима. Я прикрыла глаза и сонно прижалась к его груди. Но он вдруг обернулся к Егору. Я сквозь полуопущенные ресницы видела, что одеяло валяется на полу, а на кровати лежит только смятая простынь – естественно, белоснежная и без капли крови.

Дима, так и держа меня на руках, проговорил равнодушно, растеряв где-то недавнюю эмоциональность – вероятно, змей уже воплотился в свое обычное состояние:

– Итак, или Егор все-таки дорвался до тебя раньше, или ты нас обманула. Невинная девица оказалась не совсем невинной, лет двести назад тебя бы за разврат до брачного ложа на костре сожгли.