Получив поддержку от того человека, которого он всегда считал единственным по сути для себя наставником, Владимир поднялся, принял внушительную позу и заявил:

— Будь посему. Ты, Лигирос, можешь отписать моему будущему родичу, что я согласен с его предложением. И пускай он подумает, где лучше для нас обоих соединить войска. Против врагов как внешних, так и внутренних. Ну и принцесса… мыслю я, что ей приятнее выйти замуж за меня не в чистом поле, а в стенах большого города.

— Я передам ваши слова императору, великий князь, — встав сам и незаметным жестом приказав сделать это епископу, магистр склонился в глубоком, длительном поклоне. — Вы желаете передать ему что-либо еще?

— Нет, — не слишком уверенно вымолвил Владимир, покосившись на Добрыню. — Точно нет. Но завтра я снова жду вас для беседы по торговому договору и некоторым другим вопросам. А пока… разрешаю удалиться.

Проводив взглядом неспешно удалившихся послов и немного выждав, Добрыня процедил:

— Хотят у нас на закорках в свой рай въехать! Ты, Владимир Святославович, с ними всегда ухо востро держи, они многих облапошивали. А ты, Доброга, хватит за спинами нашими стоять. Лучше видеть тебя, а не чувствовать присутствие.

Не проронив ни слова, глава Тайно Стражи подошел к креслу, ранее занимаемому Лигиросом и, выждав пару мгновений, уселся. Улыбнулся уголком рта, от чего у Владимира почему-то испортилось настроение. Однако, не обращая внимание на повадки своего тайного цепного зверя, великий князь примостил свой зад в столь уютном кресле-троне и задал вопрос:

— Что твои прознатчики скажут?

— С посольством что-то случилось по дороге сюда, — охотно вывалился Доброга на собравшихся добытые сведения. — Они скрывают это от нас, но неприятности только у них, как мне кажется. Потому Георгий Лигирос собирается писать про тот неведомый нам случай базилевсу.

— Ну а твои догадки? — решил уточнить Добрыня. — Ты человек опытный, может предположить то, что с большой долей уверенности будет истиной.

— Я не кудесник… Могу только предположить, что или у них украли что-то важное, или же произошел внутренний спор с неприятным итогом. Из-за мелочей письмо базилевсу писать не станут. Но и посол и епископ не выглядят очень обеспокоенными. Тогда. Когда думают, что посторонних глаз нет рядом, и не особо таятся. Значит… Думайте дальше сами, я не настолько посвящен в ваши дела.

Другой бы не уловил, но не Добрыня. Прожженный интриган понимал, что сейчас Доброга, оскорбленный попыткой понизить его влияние, не будет прогрызать норы в неподатливой породе. Да, сейчас Добрыня немного, но сожалел о своей попытке сместить главу Тайной Стражи. И ладно бы о ней никто не догадался, так ведь нет. Во время того, как Доброга начал обвинять Фому в содействии побегу Роксаны, много чего всплыло. Тот, отбиваясь от серьезных обвинений, выложил все, в том числе и о планах великого князя и его дядюшки по будущей смене Доброги на него самого.

Сам отбился от наказания, но вот положение его… Было очевидно, что Доброга скоро сожрет своего помощника, подставит под серьезные проблемы. Оно было понятно, никто не захочет терпеть возле себя такого вот…желающего занять твое место.

Но ссориться сейчас с главой «тайных» Добрыня не собирался. Этот был хотя бы верен и не замешан в смутных делах. Поэтому пришлось вежливо улыбнуться и еще более вежливо попросить не играть словами. а приложить все силы. По причине большой важности вопроса.

— Я действительно не знаю. ПОКА не знаю, — уточнил Доброга. — Время у нас есть, я постараюсь. А ты, Добрыня, начинай сводить в Киев наемников. Пора.

Задумавшись над этим предложением, дядюшка великого князя был вынужден согласиться. Действительно, время пришло. Помимо двух тысяч йомсвикингов, он и по другим продающим свои клинки прошелся. Где с помощью своих людей, где используя связи Путяты.

Итогом было от тысячи до полутора опытных бойцов, готовых не просто воевать за хорошие деньги, но не задавать никаких вопросов. И не болтливых. А состав… Кого там только не было: печенеги, поляки, волжские булгары. С бору по сосенке, вот и все дела. Можно было нанять и больше, но подобное поневоле вызвало бы тревогу у всех мало-мальски умных людей. А тысяча-полторы — тот самый «коридор», который не вызовет шума. Командирам наймитов нужен был только знак, чтобы выдвинуться к Киеву и встать под знамена Владимира Святославовича. И Добрыня собирался его дать.

* * *

Чуть позже, посольство Византии в Киеве.

— Итак, мы сумели договориться с великим князем! И выполнили порученное нам императором, — Георгий Лигирос расхаживал по комнате, находясь в возбужденном состоянии и одновременно приподнятом от осознания успеха. — Но можем ли остановиться на малом, если есть возможность получить большее?

Магистра слушали внимательно, не упуская ни единого слова. Собравшиеся в этом помещении ромеи были людьми искушенными в придворных интригах. Ведь именно от них зачастую зависело не только положение при дворе и богатство, но и сама жизнь. Неудачники долго не держались, их съедали более искушенные в грузнее всех против всех хищники. Поэтому само предложение Георгия Лигироса отторжения не вызывало.

Но интересы могли быть совершенно разные. Например, не помочь посланнику императора выполнить поручение, а помешать. Незаметно, чтобы не открылось участие. Тихая война придворных между собой, она длилась не первое столетие. Победить в ней было в принципе невозможно, реально лишь отсрочить поражение. Этим там и занимались

Впрочем, магистр Георгий Лигирос не опасался подвохов со стороны прибывшего вместе с ним епископа Михаила. Цель у них была общая, а споры могли возникнуть лишь в мелочах. Другое дело — двое остальных, тут присутствующих. Постоянный посол императора Василия II в Киеве Никифор Фракиец и его тень Константин Старгирос могли иметь и наверняка имели свои собственные интересы. Но обойтись без них было нельзя — они лучше всех прочих знали насчет происходящего здесь. Как сейчас, так и в прошлом. Без их советов… ничего не получилось бы. Это знали все — и они, и Геогрий с епископом Михаилом.

— Больше не значит лучше, — проскрипел в ответ на слова магистра Константин Старгирос. Он вообще был очень осторожным, отказывающимся почти от любых рискованных действий. — Здесь в последнее время стало очень тяжело действовать.

— Тайная Стража во главе с Доброгой? Понимаю… он сразу показался знающим человеком. Но я не предлагаю ничего, что шло бы во вред великому князю и его окружению.

— Я не про этих, магистр, — покривился Старгирос. — С «тайными», как их тут называют, у нас хорошие отношения. Есть другие, из числа людей независимых от Владимира князей. «Вольные ярлы», как называет их тот, кто стоял и за нападением на прошлое посольство и, я уверен, за попыткой убийства Никифора.

— Рана от стрелы до сих пор болит, — пожаловался упомянутый, потирая место шрама рукой и болезненно морщась. — Хорошо еще. что среди русичей очень знающие лекари. Не хуже тех, что у нас в Константинополе, а кое в чем и получше будут.