Сказал он про себя и встретился с бешеными глазами неудачливого арестанта на четвёртую неделю. Его рука снова была разделана до мяса. Объём крови существенно уменьшился за это время. Ассистент сказал, что заключённых хорошо кормят и даже вино дают.

Ещё две-три попытки и голюдь сам отлично накормит местных червей. Уже почти все прошли таинство. Остались самые бездарные и он. Король посредственности? Император уныния?

Как ещё можно назвать состояние, при котором ты не вдупляешь, что от тебя требуется? Откровение должно прийти само. Никто ничего не пояснял, кроме указаний сливать ману в место раны. Это как выбросить ребёнка в водоворот и умильно помахать платочком. Ну, плыви. Дед так плыл, отец плыл, я плыл, и ты справишься.

Когда он опять почти всё слил и ассистент заделал рану, Марк попросил ещё немного времени. Парнишка странно на него посмотрел и вышел из комнаты. Голюдь устало лежал привязанный к койке.

Марк вынул кляп.

— …говноед, ублюдок, убью…

— Я думаю мы не с того начали, — сказал ему Марк, — предлагаю для начала познакомиться. Я Гург.

— Ты не жилец, Гург.

— Ну, это я уже знаю, — Марк почесал нос и спросил вялого зеленокожего. — Я пытаюсь научиться лекарскому мастерству, ничего личного. Как тебя зовут?

Марк увидел, как голюдь собирает слюну и заранее активировал эф-слой. Харчок попал бы на лицо, но был отбит воздушной антимагической оболочкой.

— …мясники, чтоб вы все сдохли. Когда я стану свободным мы вас всех порешим. Вас и этих нежных дворянчиков…

— Как страшно, слушай… — Марк поймал себя на мысли, что теперь он выступает в роли Крижена и это заставило его отказаться от мысли изобразить демонстративное дрожание, вместо этого он резко перевёл разговор в другое русло. — Что у тебя с ноздрями?

— Так щас модно, не слышал? — оскалился зелёный.

— Так ты жертва моды, а не дворянского произвола?

— Я не жертва, я тот, кто тебя вы***т, запомни, — он это говорил уже не с такой страстью как вначале. Сейчас голюдь с трудом заставлял себя не вырубаться, так что воображаемый половой акт смещался на неопределённое время.

— Наверное, я много требую для начала. Всё равно узнаю твоё имя у других, можешь не говорить. Просто знай — я не держу зла ни на тебя, ни на твой народ.

— От…соси…

— До свидания.

Марк узнал у старшекурсника, что мужика звали Аммерс. Ноздри ему разорвали после двух попыток побега. В третий раз тот потерял глаз, и администрация тюрьмы решила отправить его в Рилган. Обычно поток таких подопытных коррелировался с другой периодичностью. Нынешняя группа шла практически на убой, но всем было плевать. Это же заключённые.

В другое время их привозили, делали над группой попытку откровения и увозили. Понятное дело, что неугодные никуда потом не возвращались и их никто больше не видел.

— Представь, что мана расползается по всей руке. Будто она формирует некую сетку — мне помогло, — посоветовал ему Йохим Зелле. Этот головастый задрот получил откровение с третьей попытки.

Сетка значит. Он себе представлял, что мана идёт в кровь и оттуда уже начинается регенерация. На себе это работало. Возможно там немного разные принципы лечения.

— Не знаю, как ещё описать. Я вижу повреждение, даже не вовлекая глаза, — они прогуливались вдвоём за общежитием.

— Покажешь ещё раз? — спросил его Марк, не хотелось ждать следующей недели.

— Для этого нам нужен больной.

— Не боись, — сказал ему Марк. — Сейчас найдём тебе больного, — с этими словами он вынул короткий меч и осмотрелся по сторонам.

Йохим побледнел и даже отступил на шаг. Увидев его выражение лица, Марк расхохотался.

— Ну, ты и балда, поверил, — после этого разрезал левое предплечье поперёк. — Блин, чуть обувь не запачкал.

Кровь стекала тоненькой струйкой на землю.

— Приступай, — и сосредоточено стал следить за всеми действиями подростка.

Тот пришёл в себя и, активировав кристалл, стал медленно вливать в повреждённый участок ману. Та проникала во все поры, формируя иллюзорный здоровый участок, и спустя время стала медленно сводить края раны.

Интересно. То есть, он сделал это всё локально, тогда как Марк пытался воздействовать именно на системы организма пациента и оттуда заставить запуститься процесс регенерации и кроветворения.

Чёрт. Он чуть не ударил себя по лбу. Какой же он тупой. Со всеми этими дистортами, он совершенно забыл, что целители не восстанавливают эритроцитарную массу. Зачем он вообще пытался это сделать? Ведь это доступно только в пределах только его тела. Или как?

Рука снова обрела здоровый вид, даже не оставив шрамов. Если рана залечивалась быстро, то кожа не оставляла повреждений. Другое дело ранения, полученные три-четыре часа назад. Тогда уже сложно не оставлять рубцы.

— Здорово, — сказал Марк и запустил дисторт, восстанавливая потраченную кровь. Ещё раз.

После этого меч снова разрезал руку, только наискось.

— Давай, чего стоишь? — посмотрел он в глаза Йохима.

— Зачем ты это делаешь?

— Очевидно же. Не хочу, чтобы тот зеленожопый сдох. Или тебе всё равно?

— Нет-нет, — засуетился низкорослый аристократ. — Сейчас.

Голубое свечение во второй раз охватило руку, и мана формировала свой узор. Приглядевшись, Марк действительно рассмотрел пересекающиеся линии сетки. С первого взгляда всё сливалось в обычный дымок, но во всём этом была система и он наконец-таки её разглядел. Без всяких этих эзотерических прибамбасов, типа найди себя и свой путь.

— Да, вижу, — радостно сказал он Йохиму. Когда рана затянулась, Марк смыл засохшую кровь и снова восстановил кровоток. — Ну что, ещё разок?

Скорее всего, он в исследовательском пылу перестарался и собеседник уже с опаской на него смотрел.

— Что вы тут делаете?

К ним подошёл старшекурсник с сигаретой в зубах.

— А Гург, это ты. Ну что там, получил своё таинство? — сигарета зажглась от маленького огонька с ладошки долговязого паренька. — Вы тут зарезали кого-то? — добавил он, чуть не наступив в лужу крови.

— Да так, балуемся потихоньку, — Марку не хотелось продолжать разговор, но этот парнишка иногда подкидывал ему интересные сведения и сплетни в академии. — Подожди, мы уже скоро закончим. Ну что, Йохим, ты готов?

Тот показал ему на пустой кристалл.

— Ах, извини. Точно, — Марк вынул из-за пояса три штуки и отдал аристократу. — В последний раз.

Когда он снова оголил мышцы на руке, сзади закашлялись.

— Да ты чо, совсем? — новый собеседник, дымя сигаретой, подошёл поближе, глядя, как Йохим затягивает рану.

— Отойди подальше, дым мешает, — сказал ему Марк.

— Хорошо, хорошо, — тот стряхнул пепел в красную лужу и наблюдал уже шагах в пяти, присев на корточки.

Эта сетка сама по себе не участвовала в излечении. Возможно, она