– Куда? Эпидемия, Катю не с кем оставить, денег нет.

– Наташа, у тебя случилось что-нибудь?

– Перестань задавать дурацкие вопросы! – рассердилась она. – Ты прекрасно знаешь обо всем, что у меня случилось.

Она чувствовала, как в ней нарастают раздражение, злость и усталость. Боясь, что не справится с собой и наговорит Сергею каких-нибудь гадостей, Наталья произнесла:

– Сережа, надо посмотреть, как там девчонки с наплывом больных справляются.

– Да сегодня вроде народу-то поменьше.

– Все равно пойду посмотрю. В обед увидимся, может, кофе успеем выпить. Пятница, сам понимаешь.

– Вот видишь, а говоришь, ты администратор плохой! Отличный администратор. Заботишься о деле и о подчиненных. Наташ, а я сегодня приглашен на вечеринку? В общем, я приду.

Наташка открыла рот, но Сергей быстро вышел, не дав ей возможности возразить. Она осталась сидеть за столом. Раздражение не уменьшалось, к нему лишь прибавилась великая жалость к себе. Почему-то очень хотелось плакать. Она, Наташка, давно привыкла говорить себе только правду. И сейчас вслух произнесла:

– Ему просто одиноко и скучно. Он не знает, чем себя занять. Это ужасно. Со мной встречаются мужчины не потому, что я им нравлюсь. Они хотят помириться с мамами, или им некуда податься.

Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы хоть немного успокоиться, Наташка вышла в коридор. Пятница ожиданий не обманула – народ сидел на стульях, подпирал стены. Кто-то читал газеты, несколько дам пенсионного возраста увлеченно спорили о преимуществах знакомых витаминов перед пищевыми добавками.

Наталья отправилась к Марку. Ее беспокоило, как он справляется с таким большим приемом без Марины. Но медсестра оказалась на месте. Наталья сразу поняла, что у этой пары снова возникли проблемы. Марк был мрачен, с больным общался сурово. Марина сидела бледная, подурневшая, с красными глазами. Наконец осмотренный Марком пациент вышел с направлением на рентген. Правда, в дверь заглянул следующий, но Наталья попросила его подождать.

– Так, молодые люди, что тут у вас происходит? – спросила она с начальственными нотками в голосе.

Марина отвернулась к окну.

– Мы тут больных принимаем. – Марк пытался отвечать дерзко, но выглядел несчастным.

– Понятно. И плачете над их горькой участью.

– И ничего я не плачу! – воскликнула Марина.

– Ты – нет, – согласилась Наталья. – Это Марк плачет.

– Вот всегда вы так, Наталья Павловна. А сами ничего не понимаете.

– Я как раз и прошу объяснить, в чем дело, чтобы разобраться, чего я не понимаю на сей раз. И быстрее, молодые люди, у вас очередь до первого этажа.

– Марк боится, что его тетя узнает про наши отношения.

– Я не боюсь! Если узнает, она тебя сразу уволит.

– Марк, что за глупости! Ее никто не уволит. Это государственное учреждение, здесь все-таки действует Трудовой кодекс!

– Вы мою тетю не знаете, – мрачно заметил Марк.

– Зато я знаю Трудовой кодекс.

– Ну и ладно, – всхлипнула Марина. – Переезжай к своей маме, раз так.

Наталья решила, что без ее вмешательства не обойдется.

– Вот что, Марк. Ты давай-ка поработай один немного. Марина, а ты пойдешь со мной, поможешь мне карты разобрать.

Марина молча встала.

– Наталья Павловна, – произнес Марк, когда медсестра уже вышла из кабинета, – я не знаю, что мне делать.

– Вероятно, решать.

– Что именно?

– Чего ты хочешь. Ребенка или тетю.

– Вы не понимаете. Я не знаю, как я со всем этим справлюсь. Я предлагал Марине подождать, но она…

– Подождать? Это как, подождать?

– Ну… рожать же необязательно.

– Необязательно? Ничего себе! Марк, ты же доктор! У тебя образование высшее медицинское. Об этом нужно было раньше думать.

– Наталья Павловна! Я не готов.

– К чему?

– К семье. К пеленкам. К отношениям этим.

– Марк, – Наталья старалась говорить очень тихо и спокойно, – тебя ведь никто не заставлял.

Он опустил голову и ответил упрямо:

– Я не готов.

– Не знаю, что тебе сказать.

У Марины были ключи от ее кабинета. Она ждала Наталью, устроившись в старом кресле.

– Марина, – Наталья чувствовала себя неуютно. – Что ты будешь делать?

– А что делать? Рожать. – Марина объявила об этом, как о чем-то само собой разумеющемся. – Марк вам что сказал? Что не готов?

– Да, но его сейчас необязательно слушать.

– Нет, Наталья Павловна, вы меня не утешайте. Я-то готова! Я давно хотела этого.

– Маринка, но тебе еще и лет совсем немного…

– Не отговаривайте меня. Я ребенка все равно оставлю.

– А я разве отговариваю? Я хотела сказать, что ты другого найдешь. Не ребенка, а парня. И с ребенком найдешь. Мы что-нибудь придумаем. Как-то справимся. Жилье у тебя есть. Мама поможет. Ведь поможет?

Марина кивнула.

– Ну вот и отлично. Пособие, конечно, небольшое, но можно часы работы удобные придумать. Я же говорю, справимся.

– Наталья Павловна, я его больше видеть не хочу!

– Марина, не торопись! Он просто… – Наталья замолчала, потому что не представляла, чем сейчас сможет оправдать Марка в глазах Марины. И для себя не нашла никаких оправданий его реакции. – А знаешь, иди-ка ты домой, возьми больничный в консультации и отдохни немного.

– Дома еще хуже.

– Запишись в какую-нибудь группу, куда беременные ходят. На йогу или аквааэробику. Тебе нужно успокоиться. Чтобы ребенок чувствовал, что ты его ждешь и радуешься. А Марк… – Наташка неожиданно нашла слова. – Может, у него голова на место встанет. Не встанет, разберемся как-нибудь. Все, Марина. Подружки у тебя есть свободные?

– Да. Одна как раз родила три месяца назад, дома сидит.

– Вот и отлично. Поезжай к ней. Заодно потренируешься.

– Спасибо, Наталья Павловна.

– Не за что. Все, беги. Одежда у тебя внизу или в кабинете?

– Нет, я сегодня в гардеробе оставила.

– Тем более.

Они попрощались. Через полчаса к Наталье вбежал взъерошенный Марк:

– Наталья Павловна, вы Марину не видели?

– Видела. Я ее домой отпустила, – сухо, очень вежливо, как умеют разговаривать с неприятными им людьми только врачи и еще учителя, ответила Наталья.

– А почему она мне не сообщила?

– Вероятно, не сочла нужным. У вас еще есть ко мне вопросы?