– Как дела? Без происшествий?… Ну, правильно… Я имею в виду, кроме этого. На месте я нахожусь…

И положил трубку. Рабочий день начался. Потянулся за сигаретами. Вынул одну. Щелкнул зажигалкой. Не успел толком затянуться, вновь прокрякала «водоплавающая». Какой дурак мог придумать этот звук.

– Слушаю…

– Николай Николаевич, это Клюквин беспокоит. У нас ЧП. Пожар на охраняемом объекте. Газ взорвался! – Клюквин стрекотал как из пулемета. – Волной ворота вышибло. Филиппыча придавило.

– Насмерть?

– Так точно. Рыбака нашего…Он под воротами оказался, его не заметили поначалу.

– Почему сразу не доложил?

– Так я же только сам узнал.

– Хорошо, разберусь. Всё?

– Троих еще обнаружили… В подвале… Одни головешки…

– Жди. Сейчас подъеду.

Прахов выскочил из кабинета и бегом вниз.

– Машину мне. Быстро. Оперативную группу на выезд, – холодно приказал.

Дежурный по селекторной связи принялся собирать по кабинетам усталую группу. Немного им осталось до смены дежурства.

– Козодоев! Ты почему не доложил о пожаре? Большой стал?

– А чо там докладывать? Рядовое событие. У нас по району каждый день горят. Утром и докладывают на совещании. Пожарникам вообще до лампочки…

– Там труп. И не один.

Следователь Козодоев окаменел. Трупы – это надолго. Дернуло выползти в коридор, когда собирали группу. Пусть ехал бы стажер. Привыкать ему надо – в погорелье прутиком рыться.

Сели в машину и помчались, оглашая окрестности ревом сирены.

– Ты куда разбежался? – спросил Прахов водителя. – По вызову опаздываешь? Сбавь скорость. И сирену выключи…

Водитель подчинился. Снизил скорость до шестидесяти. Машина теперь еле плелась.

– К обеду приедем… – ехидно заметил начальник.

Милиционер-водитель молчал, играя скулами. Машина скачет на выбоинах. По таким дорогам только и ездить на «уазах».

Подъехали к предприятию. На проходной возле шлагбаума пусто. Директор когда-то долго морочил Прахову голову, отказываясь пойти на контакт, – не нужна ему охрана. Потом вдруг стала нужна, когда у него вдруг разбежались все сторожа. Они отказались от работы в невыносимых условиях. Бандиты замучили. Потому директор и согласился. Мало того, еще и от себя добавил, лишь бы устранить проблему.

Въехали на территорию. Цех зиял пустым проемом. Ворота лежали на земле. Клюквин махал оттуда руками.

– Нагнулся, а он лежит под воротами… – тараторил Клюквин.

Бывший участковый верой и правдой отрабатывал хлеб, возглавляя ментовский ЧОП.

Прахов не остановился, не нагнулся и не посмотрел под ворота. Достаточно ему одних ботинок, которые выглядывали из-под ворот.

– Чо ты здесь делал? – спросил он у Клюквина.

– Проверить решил под утро. Вдруг, думаю, спит на посту. А тут вон что творится. Волной вышибло…

– Где остальные?

– Там они… – Клюквин махнул в противоположную сторону. – В подвале лежат. Выбраться не успели.

– Никого больше не обнаружил?

– Только троих. Узнать нельзя будет. Даже не скажу, кто это. Может, рабочие, а может, бродяги ночью заползли с пьяных глаз. Металл цветной, может, искали…

Прахов промолчал. Может, и бродяги. Он еще не решил, кто в действительности здесь может быть. Если признать, что погибшими являются работники милиции, значит, придется объяснять их появление в этом месте.

Они вошли в цех, опустились ступенями вниз, вошли в просторное темное помещение (Козодоев светил большим фонарем) и тут же наткнулись на труп, скрюченный в позе боксера, – на полу, возле входа.

– Осторожно. Тут провал, – напомнил Клюквин. – Видите, труба торчит?

Он достал из кармана фонарик и посветил вниз. Козодоев направил луч своего. Внизу лежали скрюченные тела.

– Пожарники залили водой и уехали…

Прахов взял в руки фонарь Козодоева и бегло осмотрел подземелье. Обрывки кабеля, битый кирпич. Ничего больше не видно. Подземелье просторным коридором уходило в сторону от проема.

Начальник выпрямился и посветил вокруг. Кислородный баллон вывернуло изнутри, будто консервную банку. Другой, из-под пропана, лежит тут же с выбитым дном. Не повезло мужикам. В том, что это были именно его люди, Прахов теперь нисколько не сомневался.

Приехал директор предприятия. Следом за ним прибыли два автобуса, битком набитых работниками. Люди выходили и качали головами. Такие ворота – и чтобы сорвало? Для этого надо сильный взрыв устроить.

– Осмотрите станки, – распоряжался директор. – Энергетику осмотреть, состояние электропроводки.

Он с надеждой смотрел на станочный парк. Только бы станки оказались исправны.

Подошел главный механик и доложил:

– Все нормально, станки не пострадали. Однако нет энергии.

– Так… Что еще?

– Надо разбираться. Концы оплавлены. Неделя уйдет…

– Три дня!

Механик удалился, озабоченно пригнув голову. Кукарекнул на свою голову. Полмесяца, надо было сказать.

Директор приблизился к Прахову.

– И это ваша хваленая охрана? Вы же обещали…

– У вас взорвались два баллоны. Наша сторона в этом не виновата. Мы тоже пострадали.

– В чем, если не секрет? – Директор смелел на глазах.

Прахов отошел в сторону и шепнул Клюквину:

– Покажи ему Филиппыча.

Директора позвали к воротам. Тот подошел, нагнулся, затем медленно распрямился. Страшная смерть. Она поразила его.

– Что же вы не убираете его?

– Потом… – отозвался издали Прахов. – Всё потом… Кроме него, там еще обнаружены…

– Рабочие?

– Пока не установлено…

По городу бежала молва: прокурор Заволжского района пустил себе пулю из «вальтера». Сведущий народ удивлялся: откуда у него пистолет заграничный? Тут рогатку, бывало, вырежешь из черемухи – и то проблема была, а тут пистолет-иномарка с патронами, хотя пригодился ему всего лишь один патрончик. Пристрелили законника и в руку пистолетик вложили…

Кроме того, говорили, обнаружены трое сотрудников районного УВД – двое оперативников и один следователь, подполковник. Те двое тоже в чинах. Оба майоры. Взорвались, как видно, при разминировании, поэтому ФСБ под свой контроль взяла расследование всех обстоятельств.

Рядом с лежащими на земле воротами остановилось сразу несколько автомашин, из них вышли сотрудники в штатском и полевой форме. ФСБ действительно взяла на себя это дело: группу районной прокуратуры и милиции удалили из цеха и подвала, спустились туда сами. Трупы сфотографировали, подняли на поверхность из подвала и положили возле ворот, накрыв кусками рубероида. Вернулись в подвал, включили мощное освещение и в присутствии понятых принялись осматривать подвал.