— Да..- отвечаю с тихим стоном и чувствую, что краснею.

Посреди бела дня говорю с мужчиной о сексе… Поздравляю, Лера, ты — пошлячка.

Игнат сажает меня в такси и до ближайшего перекрёстка едет рядом с машиной, очень сильно нервируя этим водителя.

Я делаю вид, что не знаю «этого ненормального», но довольная улыбка выдаёт меня с потрохами. Только уже возле дома я вспоминаю, что не спросила Игната о его делах. Становится неловко. Хочется немедленно позвонить, но я останавливаю этот порыв, понимая, что в нем нет смысла. Стоцкий за рулём. Да и увидимся уже через сорок минут.

Поднимаюсь на этаж, открываю квартиру, прислушиваясь к звукам внутри. Тишина. Ну оно и к лучшему. Быстро собираю небольшой рюкзачок, надеваю то самое чёрное белье, в котором первый раз видел меня Игнат и даже успеваю выпить стакан сока. Еда от волнения мною даже не рассматривается.

Крашу губы блеском и уже собираюсь обуваться, как в квартиру заходит мама, груженая бумажными пакетами.

Я приглядываюсь к визитке на ручке и едва сдерживаюсь чтобы не присвистнуть.

— Привет, Лерчик, уже вернулась? — улыбается мне. — Как все прошло?

— Ммм привет, хорошо, — смотрю на маму с вопросом, — у нас праздник? Первое сентября?

— Ой, — отмахивается она. — Это я так…

Просачивается мимо меня в коридор, а потом на кухню.

Закрываю блеск и иду за ней следом. Не поняла…

— Я так понимаю, что не по случаю начала учебного года у нас банкет, — говорю ехидненько. — Мааам?

— Георга уволили с работы, — нехотя отвечает она и всплескивает руками. — Ой, так несправедливо! Он так расстроен! Обвинили в том, что он где-то своровал эскизы для новой коллекции. Представляешь? Лишь бы не платить человеку.

— Хм… — я складываю руки на груди. — Мам, он странный. Твой Георг. Ты уверена, что он действительно не плагиатор?

— Ну, конечно, нет! — раздражается сама.

— Ладно, хорошо, — съезжаю я на примирительный тон. — А ресторан?

— Чтобы поднять Георгу настроение, — объясняет мне мама таким тоном, будто «как это я — дура сама не догадалась». — Он очень любит телячий стейк. И ещё, Лер, — добавляет, начиная мяться. — Ты не хочешь сегодня у Нади переночевать?

Чувствуя в кармане долгожданную вибрацию, даже не успеваю обидеться на маму. Но это все равно номер. Попросить дочь провести ночь не дома… А гостиницы для чего?

— Ладно, хорошо, — соглашаюсь, оставляя все комментарии при себе. — Ну, я пойду? Меня ждут.

— Давай, — кивает мама, прячась от меня за дверцу холодильника.

Ну хоть стыдно, и то хорошо. Мне хочется сказать ей: «предохраняться». Не дай Бог родственника получить от этого… Георга, но этот комментарий тоже оставляю при себе.

Выбегаю из квартиры, спускаюсь вниз, и все мои негативные мысли улетучиваются, едва около подъезда я вижу знакомую машину. Только сегодня за рулём сидит сам Игнат, а с заднего через открытое стекло мне машет рукой Ванька.

Сердце заходится от радости. Открываю дверь рядом с водителем и забираюсь в салон.

Глава 38. Репетиция

Лера

Наевшись сосисок и овощей с огня, я лежу на покрывале, как ленивая кошка. Мне хорошо. Так, как наверное никогда не было. Игнат учит Ваньку плавать. Я иногда поглядываю на них и снова прикрываю глаза. Речка, песок, мягкая тень от дуба и двое уже почти родных мужчин… Окончательно разомлев, начинаю засыпать, но неожиданные брызги холодной воды заставляют меня резко открыть глаза.

— Ай! — начинаю возмущенно верещать.

— Проснулась, — смеются эти вредители.

Ванька закручичивается в полотенце и плюхается рядом со мной на покрывало, стуча зубами.

— Подай огурчик, — просит меня совсем по-свойски.

— Держи, — улыбаясь, ставлю перед ним тарелку с нарезанными овощами и чувствую, что Игнат пристально наблюдает за нашим взаимодействием.

Трясёт на меня воду с волос. Я закрываюсь от брызг руками.

— Ну хватит, — тяну. — Я же не знала, что мы будем купаться, ты бы хоть предупредил.

— В чем проблема искупаться в белье? — пожимает плечами Стоцкий. — Сегодня нам просто невероятно повезло с погодой. Ночью уже дождь передают.

Поджимаю губы.

— Есть проблема…

— Ммм? Я все видел, — поигрывает он бровями, — а Ивану пока без разницы купальник-белье.

— Это непростое белье, — смущено бурчу. — Это то… чёрное, — понижаю голос.

— Ясно, — игриво вспыхивает глазами Игнат и посмеивается. — Потерпи. Совсем скоро я тебя от него избавлю.

— Чего потерпи? — влазиет в разговор Иван и водит любопытной «моськой». — Пап, а мы ей покажем?

— Ну не знааю, — шутливо отвечает он и делает вид, что сомневается. — Думаешь, надо?

— Эй! — смеюсь я с их важных лиц. — Давайте показывайте, что там у вас!

— Пап, ну пойдём, пап, — в нетерпении прыгает Ванька.

— Только нужно одеться, — строго говорит Игнат. — Через лес голыми не пойдём.

— Куда идти? А еда? — растеряно оглядываю я мангал и тарелки на покрывале.

— Просто завернем от живности, — отвечает Игнат. — Люди сюда не доходят. Очень редкие.

— А ты как нашёл это место? — Спрашиваю у него, подавая Ваньке шорты.

— Гулял… — отвечает уклончиво. — У долгого одиночества есть определённые спецэффекты.

— А теперь? — заглядываю ему в глаза. — Тебе больше не нужно быть одиноким?

— Не нужно, — становится серьёзным Игнат. — Но осторожность и анонимность останутся.

— Ты очень богат? — краснею и тут же поправляюсь, — Только ты на подумай, я не в плохом смысле…

— Я знаю, — кивает Игнат. — Да, очень. Но предпочитаю вести комфортный и внешне скромный образ жизни, чтобы не вызывать лишнего интереса.

— Это правильно, — соглашаюсь и встаю на ноги.

Ванька тянет меня вперёд по тропинке, захлёбываясь и обещая, что такого я никогда и нигде больше не увижу.

— Да что же это такое? — не выдерживаю я интриги. — Избушка на курьих ножках?

— Нет! — хохочет ребёнок. — Не угадала.

Примерно через десять минут мы выходим к каким-то каменным развалинам.

— Выглядит жутковато, — веду я плечами. — Что это было? Надеюсь не больница?

— Детский лагерь, — отвечает Игнат. — Только менее везучий, чем наш знакомый. Предприятие, которое его содержало, развалилось ещё в восьмидесятые.

— Как жаль… — вздыхаю я, начиная узнавать в очертаниях фундамента форму корпусов.

— Зато сохранились стадион и ещё кое-что, — говорит Игнат.

Ванька, видимо хорошо зная местность, убегает вперёд. Мы проходим ещё одни развалины от стен и попадаем на большую открытую поляну.

— Вот! — с гордостью выдыхает Иван.

Я поднимаю глаза вверх и ахаю от неожиданности.

— Круто… — зачарованно тяну, разглядывая настоящий пассажирский самолёт. Целый, стоящий на шасси, только оплетённый вьюном и немного ржавый. — Откуда он здесь взялся? — оглядываюсь на Игната.

— Предприятие производило запчасти для самолётов, — хлопает Стоцкий самолёт по колесу и ныряет под брюхо махины, осматривая заколоченные люки.

— Ну что? — дергает какой-то