Территория вокруг лондонского дома умалишенных выглядела так же, как несколько дней назад, но теперь, побывав в загородном детском приюте, я подумала, что участок земли здесь не такой уж и большой. Зато здание было в идеальном состоянии – здесь явно находились пациенты из самых высших слоев общества. Мистер Бертрам решительно подошел к двери и позвонил в колокольчик, а я неторопливо последовала за ним. Дверь открыла уже знакомая дама, провожавшая нас в прошлый раз, и мистер Бертрам сказал, что мы желаем видеть доктора Франка. Дама ответила отказом. Мистер Бертрам повысил голос, и у медсестры за спиной возник тот самый здоровенный помощник. Не стану говорить, что плечи у него были шире дверного проема, однако человек этот был непомерно высок и мускулист. Мистер Бертрам не отступил ни на шаг. Начав опасаться, что их противостояние вот-вот перейдет в рукопашную, я придержала Бертрама за плечо.

– Идемте, – ледяным тоном произнесла я. – А членам Комиссии по делам душевнобольных скажем, что нас не пустили. Пусть сами приходят сюда с проверкой.

Мои слова возымели эффект ледяной воды из опрокинутого ушата. Мистер Бертрам открыл было рот, чтобы возмутиться моей ложью, но медсестра в этот самый момент воскликнула:

– Прошу прощения, сэр, я не знала, что вы здесь по поручению Комиссии! Надо было сразу меня предупредить. Разумеется, доктор Франк примет вас лично. Я не солгала, когда сказала, что сегодня он очень занят, так что, боюсь, вам придется немного подождать в его кабинете. Там вам будет вполне удобно, к тому же это необходимо для вашей же безопасности.

– У вас здесь что, содержатся буйнопомешанные? – спросил Бертрам.

– Ну ясное дело, есть и такие, – прорычал здоровяк. – Потому мы и даем посетителям от ворот поворот. Но, как сказала миссис Тернер, раз вы здесь по поручению Комиссии, это совсем другое дело.

Я мысленно взмолилась, чтобы Бертрам не стал опровергать их заблуждение. Он странно на меня покосился, но все-таки молча последовал за надзирателями в дом. Они провели нас теми же коридорами до кабинета доктора Франка. Здоровяк немедленно удалился, но миссис Тернер, к моему ужасу, вошла вслед за нами и расположилась в кресле.

– Джон сообщит доктору Франку, что вы пришли.

– Нам не хотелось бы отвлекать вас от выполнения прямых обязанностей… – начал Бертрам.

– Я не могу оставить вас одних в этом кабинете, – перебила миссис Тернер с такой многозначительной улыбочкой, что можно было не сомневаться – мы все еще под подозрением.

Я надеялась в ожидании доброго доктора обшарить его стол на предмет историй болезней пациентов, и по разочарованному виду Бертрама поняла, что он рассчитывал сделать то же самое. Тогда я встала с кресла, покашляв, чтобы привлечь его внимание, и прошлась по кабинету. Ненадолго задержалась у архитектурного плана дома, который внимательно изучила в прошлый раз, и удостоверилась, что все запомнила правильно. Затем я сделала еще несколько шагов, преувеличенно шумно дыша, и пошатнулась.

– Эфимия, что с тобой?!

Озабоченный тон мистера Бертрама подсказал мне, что пора падать в обморок. По-настоящему я такое проделывала всего один раз в жизни и не очень представляла себе, как это убедительно повторить, поэтому просто закатила глаза и рухнула на пол. При этом я плохо рассчитала место приземления, в результате чего моя и без того больная голова гулко стукнулась затылком о голые плиты. Несколько мгновений я чувствовала головокружение и тошноту. Мистер Бертрам тотчас бросился ко мне, помог подняться и усадил в кресло. Я пробормотала что-то насчет воды; миссис Тернер подошла ко мне, профессиональным жестом проверила пульс и заявила, что он очень слабый. Представление было затеяно только ради нее, и я боялась, что она не клюнет на обман, но на ее лице явственно читалось сочувствие.

– Она сильно ударилась головой несколько дней назад, – сказал мистер Бертрам. – Не нужно мне было привозить ее в Лондон.

– Это уж точно, сэр, – кивнула миссис Тернер. – Я не удивлюсь, если этот обморок обернет процесс выздоровления вспять. Да и наше заведение – неподходящее место для чувствительной и утонченной леди.

– Она не… – начал мистер Бертрам, но ему хватило благоразумия не продолжать.

– Не сочтите за дерзость, сэр, однако советую вам немедленно отвезти ее домой.

– Думаю, вы правы, – сказал мистер Бертрам, продемонстрировав вопиющую недальновидность.

– Воды, – прохрипела я.

– Да-да, голубушка, – улыбнулась миссис Тернер. – Побудьте здесь, я сейчас вернусь.

Как только за ней закрылась дверь, я с трудом поднялась, чувствуя слабость в ногах.

– Эфимия, тебе нельзя вставать!

– Ерунда, – махнула я рукой и одернула платье. – Я нарочно упала в обморок. – Пощупав шишку на затылке, я добавила: – Просто немного не рассчитала длину ковра, но и он бы не помог. Кажется, голова уже не кружится. – Я выпрямилась, держась за спинку кресла. – Если она вернется раньше, чем я, скажите, что мне надо было подышать свежим воздухом.

– Что? Где? Зачем? – запинаясь, выдавил Бертрам.

– Я собираюсь отыскать Элис, подругу Софи, и у меня нет времени на обсуждение. – Я решительно направилась к двери, но он поймал меня за запястье.

– Я иду с тобой!

Временами этот джентльмен действительно выказывал больше смелости, чем здравого смысла.

– Элис находится в женском отделении, – пояснила я. – Вас там сразу заметят. А я, если повезет, проскользну мимо работников заведения.

Одежда у меня была неброская, так что я вполне могла сойти за пациентку.

– Нет, Эфимия, у тебя ничего не выйдет – они знают всех своих подопечных. Кроме того, ты же понятия не имеешь, куда идти!

Я высвободила руку и указала на архитектурный план, висевший на стене, тот самый, который успела изучить.

– Но ты не найдешь эту Элис! – воскликнул Бертрам. – Ты даже не знаешь, как она выглядит!

– Если что, извинитесь перед миссис Тернер за мое отсутствие – придумайте что-нибудь, – решительно сказала я и выскочила в коридор.

На мгновение я испугалась, что Бертрам последует за мной или распахнет дверь и будет громко уговаривать меня остаться, но он ничего подобного не сделал. Коридор, по которому я шла, был совершенно пуст. Сердце отчаянно колотилось в груди, и я уже почти жалела, что Бертраму не удалось меня остановить. Я глубоко вдохнула, выдохнула и зашагала туда, где, по моим расчетам, должно было находиться женское отделение. На архитектурном плане был только контур здания и помещений, так что восточное направление мне пришлось определять почти наугад.

Увы, вскоре я оказалась на перепутье. Коридор у меня за спиной был обшит полированными панелями, а те три, что расходились в разные стороны впереди, были выкрашены белой краской, и в них справа и слева располагались деревянные двери на одинаковом расстоянии одна от другой. Теперь дом умалишенных больше походил на больницу. Я выбрала тот коридор, который, по моим представлениям, должен был вести дальше на восток, и продолжила путь. За очередной дверью, мимо которой я проходила, вдруг раздался низкий утробный вой, и у меня волосы встали дыбом на затылке. Внезапно вспомнилось пре-дупреждение надзирателей о том, что у них в заведении есть буйнопомешанные, – я тогда подумала, что это страшилка для посетителей, которых нужно отвадить, но сейчас меня одолели сомнения. Я на всякий случай ускорила шаг.