— А вы думаете, это звенья одной цепи?

— Уверен. — Бережной потер подбородок, досадливо морщась. — Тут, брат, такие умельцы работают, что никаких случайностей не допустят. Ну, ладно, давай пока наметим план, но я бы предпочел не обсуждать дела в этих стенах.

— А где же?..

— Я подумаю. Вить, ты пока займись убийством кладовщика, Семенов пусть хулиганство копает, все должно выглядеть естественно: если никаких официальных движений не будет, у нашего злого гения могут возникнуть вопросы — он-то как раз ожидает от нас определенных шагов, он их уже успел просчитать, я уверен. Давай пока играть по его нотам, а сами по-тихому сочиним собственный концерт для скрипки, можно даже с оркестром.

— Съезжу к Важинскому. — Виктор поднялся, ощущая, что ноша его стала легче. — Не нравится мне этот тип, скользкий какой-то. Не люблю я, знаете, таких, как он, хитрецов с насмешливым прищуром. И то, что он у Никиты в кабинете камеры установил, а ему не сказал, о многом говорит. Вряд ли владелец бизнеса в курсе таких методов работы.

— Владелец бизнеса — некто Марконов, и он в такие мелочи вряд ли вникает. — Бережной выставил на стол судки с едой. — Давай пообедаем, меня жена провиантом снабдила, словно в стране голод, вот поедим, а потом уж поедешь. Пока экспертизы идут, все равно ничего толком ты не сделаешь.

— Генка говорил, в магазине работал крот: кто-то фотографировал Никиту, изучал работу магазина. Я пришел к тому же выводу, а сегодня позвонила Аня Лепехина, менеджером она там работает. Она поговорила на похоронах Недзвецкого с его сестрой, и та сказала, что на протяжении нескольких месяцев ее брат рассказывал кому-то о делах в магазине и о Никите Радецком.

— Вот оно что! — Бережной покачал головой. — Ну, теперь, по крайней мере, мы имеем вероятный мотив для убийства.

— И теперь с большой долей вероятности мы могли бы предположить, о чем убитый хотел поговорить с Лепехиной в день убийства. Сестра убитого так же уверена, что брат разговаривал именно с женщиной. Она даже поначалу решила, что у него завелась подружка, но уж больно их разговоры не были похожи на разговор влюбленных. А в последний месяц все прекратилось, мало того — Недзвецкий очень резко поговорил со своей собеседницей.

— Ясно. — Бережной перелистал страницы протокола. — Что ж, кроме кладовщика, у убийцы были и другие сообщники. И конечно, кто-то помогал ему в день убийства. Кто-то внутри магазина, он же и впустил убийцу, снабдив его форменным комбинезоном и кепкой. Пусть твой Генка будет осторожен в своих поисках, ты же видишь, что делается. У тебя есть какие-то сомнения или мне показалось?

— Нет, не показалось. — Виктор повертел в руках карандаш, Бережной терпеливо ждал. — Дело в том, что показания сестры убитого расходятся с уликами. Мы изъяли ноутбук, планшет и телефон убитого. Компьютерщики изучили их: следов переписки не найдено ни на одном устройстве. Они, конечно, еще поищут, но в таком контексте слова сестры вызывают сомнения.

— Да, пусть еще покопают. Что еще?

— Сегодня хоронили Недзвецкого.

— Так скоро?

— Тело не улика, с ним все ясно. Я попросил Львовича поторопиться с экспертизой, чтоб тело отдать родственникам. А то ведь вы знаете, как у нас иной раз.

— Это правильно, и так горе у людей, что ж мариновать в ожидании похорон.

— Именно. — Виктор полистал свой блокнот — больше для порядка, факты он знал наизусть. — Я послал туда парочку своих, посмотреть и поснимать. Покажу фотографии Лепехиной и Радецкому, может, кого-то узнают.

Микроволновка, установленная в примыкающей к кабинету комнате отдыха, подала сигнал. Виктор принялся накрывать на стол. Собственно, генерал использовал одноразовую посуду, и только стаканы были настоящими — генерал терпеть не мог пить из пластиковых стаканчиков, даже воду.

— Как вариант: весь этот парк кровавых аттракционов задумал и организовал один человек. Скорее всего, один из разжалованных офицеров. Потому что убийства начались, когда главные фигуранты еще находились в местах лишения свободы, а вот просто уволенные, разжалованные вполне могли начать мстить. — Генерал налил Виктору какао из термоса. — Ешь вот пироги, Диана у меня их мастерски печет. Кто-то, кто много потерял и у кого было свободное время и навыки, чтобы разработать такую операцию. Нужно раздобыть старое дело и составить список всех, кто по итогам проверки комиссией Радецкого так или иначе был наказан. Думаю, наш злой гений в этом списке, и мы отработаем каждого. Причем сроки у нас очень сжатые, и сделать все нужно будет тихо настолько, насколько это вообще возможно.

— Понял.

— Теперь вот еще что… — Генерал развернул к Виктору экран своего ноутбука. — Смотри, какая штука интересная.

— Эти передачи? — Виктор скептически прищурился. — Моя племянница Алина показывала их моей жене и дочери. Инкриминировать этим мстителям в общем-то нечего, но тенденция к самосуду очень так себе… Хотя, конечно, я бы на площадях порол тех уродов, что протягивают руки к своим женам. Тут в какой-то из передач и бывшая жена Радецкого сопли пускает. И если остальные видео вполне достоверные, то видеодневник этой дряни — очень хитрая афера, которую готовили месяцами. И тут я готов спорить до хрипоты.

— Спорить не надо, я пришел к аналогичному выводу, — Бережной подмигнул Виктору. — Это Диана мне показала. Говорит: «Что-то не так с этой бабенкой». Ну, я на досуге присмотрелся, кое-что проверил, с людьми поговорил — цикл этих роликов начался за два месяца до того, как афера с квартирой Радецкого обрела очертания и завершилась столь удачно для аферистки. Параллельно набирало силу движение против домашнего насилия «Веста» и прочее в таком же духе.

— Ну да. — Виктор покатал по столу карандаш. — И можно было бы предположить, что целью создания такой шумихи был именно Никита Радецкий. Но это глупо — уж больно цель мелковата для такого представления. Даже если ради квартиры, все равно размах слишком большой, чтобы вовлечь такое количество людей и устроить настолько серьезный общественный резонанс. Я не вижу тут прямой связи. Габриэлла просто воспользовалась этой организацией.

— Да? — Глаза Бережного блеснули озорным огнем. — Я тоже вначале так думал. А теперь смотри, какая смешная штука получается.

Бережной кликнул мышью, выводя на экран фотографии Габриэллы и ведущей, и наложил изображения друг на друга.

Виктор ошалело уставился на экран, думая о том, что стать генералом ему не светит, потому что мыслить вот так он пока не умеет.

— Так это же одна и та же девица! — Виктор присвистнул. — То есть она решила бить наверняка. Видеодневника ей показалось мало, ей нужно было уничтожить не просто Никиту Радецкого как социальную единицу, она с самого начала нацелилась и на мать тоже. А поскольку квартира отжата, а бурление дерьма не прекращается, встает вопрос: а правда ли, что целью была только квартира?

— Именно. — Бережной мысленно веселится, представив, как он все это предъявит Капинусу. — И тогда все выстраивается в достаточно логичную цепочку. Понятно, что вряд ли весь этот дьявольский план придумала и осуществила именно Габриэлла. Нет, я ни разу не сексист: я женат на женщине, которая не раз утирала мне нос, выдавая готовое решение там, где я долго шел к результату, но Диана — женщина особенная, и не потому, что моя жена, а по факту.