– Так ты целый день ничего не ел?

Не знаю, как вы, а я всегда вздрагиваю, когда слышу, что человек страдает от голода в обществе сытых.

– Пошли, – сказала я, открывая подъезд. – Накормлю, чем бог послал.

– Маш, может, денег дашь? – нерешительно попросил Васек.

Я вздохнула. Поругать и отказать? Ясно, что Васек хочет выпить. Впрочем, кто я такая, чтобы его судить? Я достала кошелек. Васек деликатно отвернулся. О! Вот и нашлось применение деньгам Штефана! Просто удивительно, до чего мне не хотелось их брать! Даже невольно отложила банкноту в пустое отделение, чтобы не смешивать со своими деньгами!

Я протянула стольник Ваське, но тот взглянул на купюру и замер, не дотронувшись до нее.

– Маш, ты ошиблась. Это сто долларов.

– И что? – насмешливо спросила я. – Ты доллары не принимаешь?

– Не знаю, мне пока не предлагали, – простодушно ответил Васек.

Мне стало стыдно за свой неуместный сарказм.

– Извини. Я знаю, что это сто долларов. Даю тебе их совершенно сознательно. Бери.

Васек захлопал глазами, но с места не двинулся.

«Какие-то проклятые деньги, – подумала я. – Даже бомж ими брезгует».

– Маш, разменяй их в обменнике, – попросил Васек. – У меня документов нет.

Я тяжело вздохнула. Может, выдать Ваське рублевый эквивалент, а проклятые доллары разменять завтра? Устала до чертиков, сил нет тащиться в обменник!

Но деньги Штефана жгли мне руки, и я наплевала на усталость. Бросила кошелек в сумку и согласилась идти.

– Давай сумку понесу, – предложил благодарный Васек.

Я протянула ему сумку, хотя она была нетяжелой. Мне не хотелось, чтобы мой отказ выглядел так, словно я Ваське не доверяю. Не люблю обижать людей. Тем более таких, как Васек, и без того обиженных жизнью.

– Крепче держи, – сказала я. – Там документы.

– Не бойся, не потеряю, – пообещал Васька.

Мы дошли до ближайшего обменника. Васек остался ждать снаружи, я взяла у него сумку и вошла в маленькое помещение. Положила проклятую сотню в плавающий железный ящик. Кассирша проверила бумажку под каким-то прибором, отложила в сторону. Купюра смешалась с остальными зелеными братьями и сестрами, а я почувствовала, как внутри меня разжалась цепкая лапа.

Слава богу, избавилась от денег Штефана!

Я вышла из обменника и отдала Ваське рублевые купюры.

– Машуня, спасибо тебе!

– Не за что. Умоляю, не напейся до смерти! А то я себе не прощу.

Васек стыдливо отвел глаза в сторону.

– Не напьюсь. Давай сумку до дома донесу.

Ясное дело, хочет меня отблагодарить. Я позволила ему взять сумку, и мы пошли домой. По дороге я вспомнила о двойнике, которого видела Нина Ивановна. Может, эту женщину видела не только соседка, но и местные бомжи? И я спросила Васька, не видел ли он во дворе женщину, похожую на меня?

– Это ту, которая над тобой квартиру снимает?

Я остановилась. Если бы в эту минуту началось землетрясение, я бы его не заметила.

– Что ты сказал?

– Я говорю – видел. Она снимает квартиру прямо над тобой.

Я приложила руку к горлу. Отчего-то мне стало трудно дышать. Постояла, проглотила спазм. Мы молча дошли до подъезда, и Васек протянул мне сумку.

– Ну, я побежал.

Я схватила его за рукав. Васек заплясал на месте от нетерпения. Его распирало от желания выпить, тем более что желание совпадало с возможностями. Я сделала вид, что не замечаю его состояния, и сказала, что у меня к нему серьезное дело.

– Ну, Ма-аш… Давай завтра…

– Нет! – отрезала я. – Завтра ты будешь опохмеляться, и послезавтра тоже. И вообще, с такой суммой не скоро придешь в сознание. А мне нужно срочно, понял?

Мы поднялись на мой этаж, я отперла дверь. Надо же, опять забыла перед уходом поставить квартиру на сигнализацию!

– Входи, – пригласила я.

– Прямо в квартиру? – Васек робко замер у порога. Я подтолкнула его вперед, заперла дверь, сунула ключ в карман. На всякий случай, если гость надумает удрать.

– Разувайся. Поужинаем.

– Маш, давай я потом поем. Ты ужинай, а я тут подожду, – заскулил Васек, смущенный необычным предложением.

– Разувайся и топай в ванную мыть руки! – приказала я.

Васек вылез из своих вполне приличных туфель. Снял куртку, огляделся в поисках места, куда бы ее пристроить. На вешалку не повесил, положил прямо на пол. Я сделала вид, что ничего не заметила: не знаю, как у нашего бомжа обстоит дело с насекомыми.

Я распахнула дверь ванной, протянула Ваське полотенце, которое я собиралась пустить на тряпочки. Скажете, некрасиво? Может, и так. Но от Васьки шел такой запах, что поступить по-другому я просто не смогла.

Васька вымыл руки под моим наблюдением, тщательно вытер их выданным полотенцем. Я усадила его на стул в кухне, поставила на плиту кастрюлю с борщом. Достала из холодильника ветчину, овощи, сыр, нарезала хлеб.

Бомж следил за приготовлением жадными голодными глазами. Я подтолкнула к нему тарелку с закуской, и Васек немедленно набил рот ветчиной.

– Не торопись, я у тебя ничего не отниму.

Васек немного снизил темп. Я достала из шкафчика глубокую фарфоровую тарелку. Видела бы эту картину моя мама! Бомж, хлебающий борщ из тарелки мейсенского фарфора!

А впрочем, что ж он, не человек, что ли? Человек, только несчастный. Я без колебаний поставила тарелку перед Васьком. Шмякнула в нее щедрую порцию сметаны.

– Сто лет не ел борщ, – признался Васек и потянулся за куском сыра.

– Ну вот, а ты идти не хотел.

Я немного помедлила, давая гостю возможность заморить червячка. Но долго выдержать не смогла и спросила:

– Значит, ты ее видел?

– Кого? – не сразу сообразил Васек. – А-а-а! Ты про ту бабу!

– Про нее. Кстати, почему ты решил, что это посторонняя баба, а не я? Соседка приняла ее за меня.

– А я видел, как она открывала дверь квартиры. – Васек ткнул пальцем в потолок. – Я на лестнице грелся. Она вышла из лифта, увидела меня и сразу очки надела. Большие такие, в пол-лица. Только я все равно понял, что это не ты.

– Как ты это понял? Лицо не похоже?

Васек пожал плечами:

– Да нет. Лицо как раз похоже. Просто она накрашена сильно, а ты косметикой почти не пользуешься. И еще знаешь что? По-моему, на ней был парик. Форма очень похожа на твою прическу, только сами волосы… Не знаю, как сказать. По-моему, они не живые. Прямо как у куклы.

Я задумалась. Прошла минута, другая…