Три года назад

Тони

После того, как мы с Эви остались вдвоем, я начала разбирать портфель дочери и с удивлением обнаружила там послание для себя:

Миссис Коттер, не могли бы вы задержаться для пятиминутного разговора завтра утром?

С уважением,

Наверное, у моей девочки снова проблемы с адаптацией в классе, иначе даже сложно представить, о чем именно мисс Уотсон хочет поговорить.

Усталость навалилась с такой силой, что не было никакого смысла браться за горы барахла наверху. Лучше уж собрать что-нибудь перекусить, а потом на пару с дочерью завалиться на диван и смотреть мультики. Конечно, хорошая мать придумала бы что-нибудь более полезное и развивающее, но у меня просто не было на это ресурсов.

— Мама, а мы пойдем в «Макдоналдс»?

Я вспомнила свое утреннее обещание и чуть не завыла от досады. Мне так не хотелось никуда идти!

— Ты же обещала…

— Ладно, поедем, если хочешь. Надевай пальто и туфли.

— Мисс Уотсон сказала, что в фастфуде полно сахару и соли и он вызывает зависимость, — говорила Эви, застегивая свои башмачки. — Но я все равно хочу пойти туда.

Вернувшись из «Макдоналдса», я обратила внимание, что в доме номер шестьдесят один по Мюриэл-кресент горит свет. Дом стоял почти напротив нашего, так что было видно, как по его кухне ходят люди, но опущенные рулонные шторы не давали как следует разглядеть их.

А еще, проезжая мимо, я заметила припаркованную рядом черную «Ауди», подозрительно похожую на ту, с которой разминулась на улице сегодня днем.

Перед сном я еще раз выглянула из-за шторы на улицу и увидела, как в доме номер шестьдесят зажглось окно гостиной. Видимо, лампа была под абажуром — свет мягкий, розовый.

К окну подошла женщина и стала задвигать шторы. Когда между портьерами осталась лишь узкая щель, она вдруг просунула туда лицо и глянула в нашу сторону.

Будь у меня мания преследования, я решила бы, что ее взгляд направлен прямо на меня.

* * *

Утром мы с Эви пошли в школу под одинаковыми зонтиками — красными в черную крапинку, как божьи коровки. Дочку очень развлекли и позабавили наши парные зонты — у меня взрослый, а у нее детский.

Всю дорогу я приглядывалась к ней, ища хоть какие-то следы радости от посещения школы, — но не находила. Да, она больше не жаловалась и не отказывалась входить внутрь, как в первый день, но выражение ее лица и длительное молчание говорили лучше тысячи слов.

Впрочем, разве стоило ожидать, что Харриет Уотсон сотворит чудо всего за одно занятие? Впереди лежал долгий путь, и я была уверена, что он идет в правильном направлении.

Мисс Уотсон уже встречала нас у ворот. Эви взглянула на меня с тревогой, но я лишь крепче сжала ей руку — ничего страшного.

К школе мы подошли все вместе.

— А теперь беги в класс, Эви, я скоро приду, — распорядилась женщина, как только мы вошли внутрь.

Я нагнулась и чмокнула дочку в щеку, и она медленно потащилась по коридору к своему классу со смешным названием «Рябинки».

Меня же Харриет отвела в библиотеку — просторное приятное помещение с открытой планировкой и ковром на полу. Его ворс заглушил стук наших каблуков по деревянному полу. Вдоль стен тянулись полки, заставленные книгами всех мыслимых и немыслимых жанров. И хотя мимо то и дело проходили дети, спеша на занятия, в этом уголке школы было удивительно тихо и спокойно. Мы отошли к дальней стене и сели за один из столов.

— Спасибо большое, что пришли, — начала она, кладя перед собой руки, одну поверх другой. — Я хочу рассказать вам, как прошло вчера первое индивидуальное занятие. Эви была очень открытой и охотно говорила о друзьях и жизни в прежней школе.

— Она мне рассказала. И даже сказала, что вы обещали пригласить сюда ее подружек из старой школы.

Мы обе улыбнулись друг другу.

— Ой, кажется, тут Эви слегка запуталась… Я точно ничего такого не обещала.

— Так я и поняла. Но это хорошо, что Эви рассказывала о подружках. Надеюсь, что она скоро заведет новых.

— Не стоит переживать по этому поводу. Я уверена, что скоро у Эви появятся свои привязанности и здесь, в Сент-Сейвиорз. Этому наверняка будут способствовать мои внеклассные занятия в малой группе, равно как и то, что в течение дня она взаимодействует с одними и теми же детьми. Кстати, наши занятия проходят вот здесь, — она похлопала рукой по столу.

— Здесь так уютно…

Это было правдой.

— Вы, наверное, удивились, когда я попросила вас задержаться сегодня, — перешла к делу Харриет. — Но я хотела подчеркнуть, как важно, чтобы вы сами забирали девочку после уроков.

Внутри меня шевельнулось раздражение.

— Я поговорю об этом с начальством, как обещала, но вы должны учесть, что я только начала там работать, и не исключено, что мне не удастся перекроить свое рабочее расписание.

— Конечно, работа важна для вас, миссис Коттер, однако…

— Я постараюсь, — перебила я. — Но Эви проводит много времени с моей мамой, а ведь она не посторонний человек. Эви любит бабулю и…

— Вот в этом-то и есть корень проблемы, миссис Коттер.

— Пожалуйста, зовите меня Тони. Простите, но я не понимаю, что вы хотите этим сказать.

— Это не так просто объяснить… — Харриет вздохнула, подаваясь вперед.

— Пожалуйста, будьте откровенны со мной.

Пространство между лопаток начало наливаться тяжестью.

— Мне кажется, ваша мама… простите, как ее зовут?

— Анита.

— Ах, да, конечно. Так вот, у меня сложилось впечатление, что Анита всегда лучше всех знает, что хорошо для Эви, а что нет. Вы понимаете, о чем я?

Я медленно кивнула. Да, с этим не поспоришь.

— Анита любит внучку и желает ей добра, вне всякого сомнения, но в то же время ей кажется, что она знает все лучше вас, матери, и лучше меня, работника образования с многолетним опытом.

«Но не дипломированного учителя…» Я сразу же прогнала эту мысль. В конце концов, диплом или не диплом, а в том, что говорила Харриет, был смысл.

Она продолжала смотреть на меня.

— Миссис Коттер… Тони… меньше всего я хочу обидеть вас, но…

— Дело не в обиде. Да я и не обижена, уверяю вас. Наоборот, впечатлена тем, как точно вы раскусили маму.

— Правда? Ну, хорошо. А то я уже испугалась.

— Мы часто спорим из-за того, что полезно или не полезно для Эви.

Мне хотелось добавить еще кое-что, но я не стала — мама и так наверняка решит, что я предаю ее, болтая вот так с неприятным ей человеком.