— Это верно, согласен.

— Так что смотри сам. Всё зависит от тебя. Если застопоришься в деле, в котором твоя жизнь будет зависеть от лишней секунды, я ничего не смогу сделать.

— Думаешь, я тупил потому, что мне жуть как хотелось тупить?

— Я думаю, ты тупил из природной человеческой лени.

— Любопытное предположение. Очень хорошо иллюстрирующее твою природную демоническую дурь.

— Мимо. Я, в отличие от тебя, в своё время осваивала магию совсем другими темпами. Прилагала огромные усилия, чтоб овладеть тем, что не давалось, и сумела.

— Хе, можно подумать, тебя вот так учили. Ничего толком не объясняя, просто играя с тобой в кошки-мышки.

Я ощутил себя под прицелом её недоумения, густо замешанного на раздражении.

— А как ты думаешь, выглядит обучение у демонов? Именно таково оно везде и всегда. Тот, кто не выживает, признаётся негодным к обучению. Обычное дело. Да, меня учили чуть помягче, чем тебя, давали больше шансов. Но я и не располагала такой мощной поддержкой, какой располагаешь ты.

— Сурово у вас. Разве кто-нибудь в здравом уме решится на такое обучение?

— У нас учится лишь тот, кто хочет. Не хочешь быть магом, живи как дерьмо. Прах под ногами сильнейшего.

— Или загнись в процессе обучения.

— Цель стоит риска. К тому же лишь тот, кто научится выживать в ходе процесса обучения, с большей вероятностью выживет и в дальнейшем. В борьбе за власть и жизнь. Маг способен прожить долгую и успешную жизнь, лишь бесконечно стремясь к новым знаниям и сражаясь за свою свободу. За влияние, за мощь. За жизнь.

— Иногда можно преуспеть и без такого экстрима на старте.

— Ты говоришь о том, о чём не имеешь ни малейшего представления. Много ли ты преуспел в безмятежности своего родного мира?

— Хм… В безмятежности… Не собираюсь рассказывать тебе о своей жизни в подробностях. Ты того не стоишь.

— Тебе и нечего рассказать.

С усмешкой я отмахнулся от неё, не желая ввязываться в спор. Опыт подсказывал, что спор в любом случае будет изматывающим и совершенно бессмысленным. За то же самое время можно было выудить из присмиревшей айн кучу полезной информации, усвоить её, опробовать новое на практике и беспристрастно оценить результат.

Теперь я впервые чувствовал себя не обманщиком или мошенником, выезжающим на чужом могуществе, а настоящим магом. Теперь я уже что-то мог и сам…

А может, и не мог. Кто теперь возьмётся отделять меня от проникшей в глубины моего существа демоницы? Пусть ей не под силу овладеть моей волей и моим сознанием, однако мы с каждым днём всё глубже врастаем друг в друга, и скоро объединимся в одно. Подобная перспектива изрядно пугала, но что поделаешь. Даже если бы можно было теперь отмотать назад время, и если бы у меня тогда был выбор, я вряд ли нашёл в себе силы отказаться от такой возможности. За радость ощущать магию в ладонях, как щекочущегося крыльями птенца, можно было отдать многое.

Очередной мой поединок с местным лордом начался непредсказуемо, случайно. Он ударил из-за спины, когда я стоял на верхней галерее и пытался отдышаться после изнурительной тренировки по сосредоточению — словно выжидал подходящего момента. В одно мгновение потемнело перед глазами, горло стиснуло жёсткой хваткой и выдернуло куда-то, на просторы без начала и конца.

Я плыл в пространстве умозрительного, и оно начинало меня сдавливать. Может, причиной тут послужила моя измотанность предыдущими магическими упражнениями, но через пару мгновений уже перестало хватать воздуха, а идеи так и не приходили. Прежний приём резонанса сразу обозначил свою бесполезность.

Так, спокойно. Это ведь не физическое, а ментальное давление. Подразумевается, что с ним можно справиться банальной силой воли. Напором сознания. Спокойно. Ещё спокойнее… Я не могу спокойнее! Меня сейчас расплющит! Господи, как больно! Какого чёрта он тянет, давил бы насмерть, раз уж способен!.. Только не паниковать.

Потом корка пространства, ставшего для меня чем-то вроде пресса, хрупнула, и я почувствовал на себе пальцы айн. За них я уцепился, как за пресловутую соломинку. Надежда ведь оглушает не хуже страха смерти. В крохотную образовавшуюся трещинку я вытек, как вода, и с такой скоростью, какой не ожидал от своего сознания. За моей спиной тиски схлопнулись и впитали сами себя.

— Я ведь тебя вытащила в самый последний момент, — с укором произнесла демоница.

В этот момент я её ненавидел по-настоящему. Боже, если бы можно было от всего этого разом избавиться! Вернуться махом в прежнюю спокойную жизнь, чтоб ничего не было — ни магии, ни чародейских книг, ни айн, ни необходимости жить в этом демоническом мире, чёрт бы его побрал! Я лучше б бизнесом продолжил заниматься, честное слово!

— И как ты при подобном настрое собираешься выживать? — нудела она.

— Заткнись. — На большее у меня просто не хватило сил.

Я лежал на полу галереи, где «учитель» оставил меня. Осмотревшись (не сразу сумел вообще поднять голову), обнаружил, что в отдалении торчат двое моих «учителей» рангом поменьше. Усиленно делают вид, будто меня тут нет. Зачем их туда вызвали? И когда, интересно, я перестану подсознательно ждать и жаждать от них тёплого человеческого отношения? Никогда, наверное. Проклятая человеческая натура. Они ведь не люди. И, наверное, ненавидят меня так же, как я начинаю ненавидеть их. Держи ухо востро, болван!

Как надоело жить в окружении существ, в любой момент способных тяпнуть.

— Надоело жить — помирай.

— Заткнись.

— А я ведь тебе жизнь спасла, придурок.

— Ради спасибо, что ли? Нет, не обяжешь, дорогая. Ты ради себя это делаешь. Только ради себя.

— А ради кого? Ты ждёшь, что я тебя полюблю?

— Неужто знаешь, что это такое?

— Видела. Приходилось иметь дело с людьми. Такие страдания выдавали, стоило заставить их пойти вопреки этой любви — о-о-о!..

— Мерзкая ты сука. Ненавижу.

— Ах-ах!..

Она будто чувствовала, что я выражаю свои эмоции словно бы не всерьёз. Да что там чувствовала — знала! Она отлично меня знает, потому что видит изнутри, замечает и рассматривает со всех сторон любое движение моей души и сознания. И, общаясь с нею, я всё меньше и меньше верил, что меня можно и сейчас ещё считать человеком.

Что во мне оставалось человеческого? Умение любить и беречь? Умение сочувствовать и понимать? Умение верить? По лоскутку, по обломочку, по чешуйке сползали с меня все усвоенные воспитанием привычки помнить не только о своей персоне. Этот зубастый мир раскатывал меня в лепёшку под свои стандарты и представления. Я научился идти вперёд, никого не видя. Кто успел отскочить с пути, тот так и оставался вне поля моего восприятия. Кто не успел, получал пинок. Пару раз эти пинки переходили в схватки на магии, и бить тогда приходилось насмерть. Я с ужасом думал о том, как окажусь у себя на родине и пройдусь по улице — с такими-то замашками!