– Не поможет, – возразил Лев Давидович. – Начнем стого, что я еврей и не стану исповедоваться католическому священнику. Вы тожеадепт совсем иной религии. Чистовские – православные, Глория Бэкман, кажется,принадлежит к англиканской церкви, ее муж тоже иудей. Ваша секретарь, судя повсему, относит себя к протестантам или лютеранам. Изольда тоже православная.Как видите, католический священник нам не поможет. Разве только Аманде. Онаитальянка. И еще Тадеушу. Он поляк. Остальные принадлежат другим религиям.

– Удобная религия, – вздохнул Артур, – можно грешить,а потом получать прощение и индульгенцию. А у нас так нельзя. Ты отвечаешь закаждый свой поступок перед Богом. Отвечаешь в вечности. Точно так же, как упротестантов – там нельзя вымолить прощение у Бога, он видит каждый твой шаг. Авы, господин Дронго, наверно, мусульманин. Господин Деменштейн прав: нампришлось бы приглашать сюда представителей почти всех концессий Европы.

– Тогда не остается ничего иного, как ждатьполицейских, – развел руками проповедник, – хотя господин экспертправ. Мы должны были сами обдумать наше положение и решить, кто из нас поддалсяэтому адскому искушению и посмел лишить жизни другого человека.

Послышался шум подъезжающей машины. Тадеуш поднялся и вышелиз комнаты. Он вернулся через минуту.

– Приехала полиция, – сообщил он, – двое офицеровиз Порто-Торреса.

– Из морского порта? – гневно спросилЧистовский. – Что они понимают в подобном расследовании? Почему неприслали экспертов-криминалистов или следователей прокуратуры?

– Субботний вечер, – напомнил Тадеуш, – сейчасникого нет на службе. Они прибудут только в понедельник.

– А два трупа будут лежать в моем доме и отравлять намсуществование! – разозлился Чистовский. – Пусть они забирают обоих ивезут в свой полицейский морг. Мой дом – не хранилище убитых. Пусть самирешают, что им делать.

В гостиную вошли двое сотрудников полиции. Один был весьмапожилым: ему было лет шестьдесят, но выглядел он еще старше. Морщинистое,обожженное солнцем лицо, грубые черты, слезящиеся глаза. Казалось, что егопросто взяли с гор, переодели в полицейскую форму и отправили на виллу «ДольчеВита». Второй офицер, наоборот, был непозволительно молод – пушок на его лицееще даже не оформился в щетину. Он был так молод, что казался мальчиком,который, балуясь, надел отцовскую форму. Ему было не больше двадцати пяти.Молодой все время краснел, извинялся, осторожно ходил между стульями, словноопасаясь что-то задеть. Пожилой долго рассматривал труп погибшего, дажепопытался вдохнуть запах изо рта мертвеца, чем вызвал смех у присутствующих.Наверх оба офицера поднялись в сопровождении Тадеуша.

Когда они ушли, все наперебой принялись обсуждать этих двухсельских придурков, которые так и не поняли, куда попали.

– Нужно позвонить в Кальяри, – убеждал всехДеменштейн, – пусть пришлют опытных профессионалов. А тут – старик,который рассыпается от дряхлости и не понимает, куда приехал. А другой – юнец,который кажется школьником. Откуда они набирают таких офицеров?

– В Кальяри сейчас тоже никого нет, – зло пояснилЧистовский, – это Италия, здесь свои правила. Сиеста с часа до пятивечера, время, когда никто не работает. А в субботу вечером не хотят работатьдаже полицейские. И если я даже найду кого-то в полицейском управлении Кальяри,они не захотят приехать к нам, чтобы расследовать эти преступления.

– Тогда вызывайте частных детективов, – решилДеменштейн, – у нас нет другого выхода. Если мы не узнаем имя убийцы, тобудем подозревать друг друга до последних дней своего существования. И будеммучиться, пытаясь понять, кто из нас был убийцей.

– В субботу вечером частных детективов тоже не найти, –простонал Чистовский, – вся надежда только на нашего эксперта, – и онпоказал в сторону Дронго.

– Вы еще не поняли, что он аферист и никчемныйболтун, – крикнула Снежана, – он ничего не может. Только делает вид,что пытается расследовать. Убийца сидит в доме, среди нас, а этот тип простонад нами издевается.

– Хватит, – неожиданно перебил ее муж, – не нужноничего больше говорить. Если господин эксперт сможет, то проведет своерасследование, если не сможет – значит, будем ждать, пока свое заключениевынесут местные полицейские специалисты. Не нужно больше никого оскорблять.

– Ты на его стороне? – задохнулась от гневаСнежана. – Ты действительно считаешь его нормальным специалистом?

– Во всяком случае, тогда он тебя не подставил, – резкоответил ее супруг, – и вообще, хватит говорить на эту тему. Чем больше мыговорим, тем больше понимаем, что ничего сделать не можем. Поэтому давайтелучше помолчим. Сейчас вернутся сотрудники полиции, и мы наконец узнаем ихмнение. Если, конечно, они соизволят нам его сказать.

– Значит, ты считаешь, что он был прав, когда так подставилменя в прошлом году? – не унималась Снежана Николаевна. – Я недумала, что ты такого плохого мнения обо мне. – Она говорила по-русски,чтобы ее не поняли многие из присутствующих.

Изольда открыла глаза, обвела взглядом столпившихся вокругнее людей.

– Что случилось? – спросила она.

Она совершенно забыла о том, что здесь произошло полчасаназад. Потеряв сознание, она словно вычеркнула из своей памяти сцену смерти Автандила.И теперь, подняв голову, женщина тревожно оглядывалась по сторонам, не понимая,почему все столпились вокруг нее.

– Почему вы так смотрите? – спрашивала Изольда, но всемолчали.

Она взглянула вокруг и увидела тело, накрытое простыней.Только тогда она начала постепенно вспоминать, что именно произошло. Ивспомнив, вскрикнула от боли и отчаяния.

В этот момент в гостиную вошел Тадеуш.

– Они нашли орудие убийства, – сообщил он.

Все замерли. Следом за Тадеушем в гостиную вошел пожилойполицейский. В руках у него была какая-то скульптура. Он держал ее черезплаток, словно опасаясь испачкать. Затем осторожно положил на стол. Это былалитая статуэтка лошади, вставшей на дыбы.

– Она стояла у них в спальне, – воскликнула Гражина, глядяна эту статуэтку. – Эта бронза, девятнадцатый век. Очень тяжелая. Кажется,три килограмма. Или два, я точно не помню...

– Она валялась под окнами на земле, – пояснил пожилойполицейский, – мы уже осмотрели труп господина Стивена Харта. Его ранавполне может соответствовать конфигурации этого предмета. Очевидно, убийцавошел в комнату, схватил первый попавшийся предмет и нанес удар вот этойстороной статуэтки.

– Какая наблюдательность, – иронично заметилДеменштейн. – Может, вы еще скажете, кто это был?

– Мы не знаем, – пояснил пожилой полицейский, – номы отвезем эту статуэтку к нам и узнаем, чьи отпечатки пальцев на ней остались.Тогда можно будет вычислить возможного убийцу. Вам придется сдать своиотпечатки пальцев, господа.