Я успела только зажать уши ладонями, как в комнате вспыхнул свет. Визг оборвался.

На пороге стоял растрепанный, но уже готовый рвать врагов голыми руками Свер. За ним показался Алис, сонно потиравший глаза и периодически почесывавший плечо.

Если на Свере свободная рубаха сидела прекрасно, то на жилистом и высоком лисе висела безразмерной тряпкой. Выглядел он просто до умилительного забавно.

— Что случилось?

В такой прекрасно, замечательной, тишайшей тишине хриплый голос вожака казался чужим и ненужным. В ушах немного звенело.

— Меня пытались оглушить, — призналась я, пытаясь прочистить уши. Вот только звон из них никак не хотел выковыриваться, как бы я не старалась.

— ‎Мы просто хотели посмотреть на нечисть, — дрожащим голосом отчиталась светленькая девочка, хорошенькая, как фарфоровая кукла. Вторая была темнее и старше.

Я почти не сомневалась, что она и была той самой Литой.

Варн, появившийся за спиной Свера почти в то же мгновение, что и Алис, выставил любопытных малявок за дверь, что-то тихо им втолковывая. Скомкано извинившись, он утащил девочек за собой.

— Лита и Сэра, если тебе интересно — зевнул Алис, глядя им вслед, — дочери Варна. Такие же любопытные, как и их отец. Их вечером к гостям не пустили, так они ночью наведались.

— ‎Испугалась? — давать характеристики юным оборотницам Свер не стал.

— ‎Неа. Зато их напугала. Меня завтра из дома-то выпустят? Или запрут как опасную нечисть? — с беспокойством спросила я, вполне закономерно опасаясь печальных последствий.

* * *

Меня не только не заперли, но ещё и заботливо предложили выбрать кого-нибудь в сопровождение, когда на следующий день, выспавшаяся и счастливая, я заявила что намерена прогуляться на торжище.

— У меня список, — весомо добавила я, продемонстрировав Сверу помятый листок.

Из шестнадцати заказанных Ашшей вещей, вычеркнуто было всего три. И с этим надо было что-то делать.

Я планировала пополнить список купленного ещё двумя пунктами. Парой плетёных поясов — расцветку змеевица оставила на мой выбор, что было очень мило с её стороны — и отрезом ткани.

Что это за ткань такая я не знала, но очень надеялась, что Алис, которого я и выбрала себе в сопровождение, в курсе.

— Ты же знаешь, что это за киндяк, верно? — подсунув ему листок, я ткнула в пятую сверху строчку. — Вот, отрез киндяка три метра. Что за киндяк такой, а?

— ‎Тебе очень повезло, Яра, что с тобой пошел я, — самодовольно улыбнулся лис, сверкая зелёными глазами, — иначе долго бы тебе пришлось тут ходить. В первых рядах в основном дешевое сукно продают, для людей попроще.

— ‎А киндяк нам где раздобыть? Где?

Затравленно обведя взглядом громкую, радостную толпу, в которую нам предстояло влиться, я с ужасом понимала, что все те мелкие торжища, которые уже видела — ничто по сравнению с этим кошмаром.

То там, то здесь раздавались задорные зазывные крики, предлагающие отведать свежих пирожков с рисом и визигой, или сахарных петушков, или зельник. Только из печи.

Застыв на краю этого бурного кусочка реальности, словно бы отдельного от всего остального мира, я все не решалась в него ступить.

— Ну что, пошли? — Алис, в отличие от меня, не испытывал никакого дискомфорта от столь огромного скопления местных жителей.

Подтолкнув меня в спину, он уверенно пошёл следом.

Платок на моей голове был чуть приспущен, открывая любопытным взглядам мои красные, горящие на солнце волосы. Свер разрешил, даже настоятельно посоветовал мне не скрывать больше своей особенности.

А я была совсем не против. Правильное питание и натуральные продукты гигиены сделали из условно здоровых волос что-то невероятное. Они блестели, не секлись больше и росли как сорняк в благоприятных условиях. И я с удовольствием хвасталась и косой, которая за время моего здесь пребывания отросла сантиметров на десять, чего в принципе не могло быть, и ярким, насыщенным цветом волос.

Выпущенная из-под платка, моя прекрасная коса лежала на груди и привлекала взгляды прохожих. На нас оборачивались, нам смотрели в след, шептались за спиной, и самое замечательное заключалось в том, что мне было совершенно все равно.

Быть нечистью с каждым днём становилось все проще и даже приятнее. Пусть фальшивой, но все равно устрашающей.

Алиса тоже все устраивало. Одобрительно посматривая по сторонам, он довольно заметил:

— Это ты правильно сделала, нечисть никто дурить не осмелится. Вятичи все поголовно суеверные. Хотя, оно и не удивительно, рядом с ведьмами живут.

— ‎Алис, — пробираясь между торговыми рядами, я все опасалась, что живая волна отнесет меня от лиса. И я уже не смогу его найти в этой толпе. Да, меня опасались, но недостаточно сильно, чтобы шарахаться в стороны и уступать дорогу. Здесь жили закаленные люди… да и нелюди тоже, — я хотела спросить, а почему названия такие странные? Зоричи, Вятичи?

Продержавшись взглядом по списку Ашши, я добавила:

— Борки. Тут из всех названий только Березень меня не смущает.

— ‎Ты ж пришлая, — с улыбкой обернулся он ко мне, — а я уж и позабыть успел.

— ‎Я нечисть, — гордо вскинув голову, я все же вцепилась в рукав его тулупа. Так было спокойнее, так я точно не потеряюсь, — а нам, нечистым, нет дела до людского быта.

— ‎Правильнее было бы сказать, не было. Теперь-то ты интересуешься. — Алис просто сиял. — А ответ на твой вопрос довольно прост. Каждая из этих деревень начиналась с рода.

— ‎В смысле?

Задумавшись, Алис прикусил губу клыком, отчего его лицо приобрело забавное, очень комичное выражение.

— Как бы тебе объяснить. Этим деревням очень много лет, земли, на которых стоят дома, помнят времена, когда местные еще в землянках жили. Род выбирал себе территорию, обживал и возделывал её. Тем, что поудачливее и трудолюбивее, удавалось без потерь пережить зиму, менее удачливым было сложнее. Потому стали собираться несколькими родами, чтобы облегчить зимовье. Со временем появилась нужда как-то обозначать свои поселения, так как началась первая торговля, и понять, например, о каком поселении с северо-востока от Белых Вершин идёт речь, было довольно сложно. Все же, как правило, селения стояли рядом. Не мудрствуя особо, было решено взять за название имя того, чей дом первым появился на территории поселения. Насколько я знаю, род Вятича уже полвека как сгинул. Всех, даже годовалого сына, последнего наследника этой ветви, унес Чёрный Мор. Род оборвался, но деревню так и зовут Вятичи, по старой памяти. И много где так.

— ‎Не очень весёлая у вас история, — вынуждена была признать я.

— ‎А у вас, там, лучше? — с робким любопытством спросил он.