Манька приложила к куче сокровищ ветвь неугасимого полена. Куча засветилась, заискрилась и заиграла каменьями еще ярче. Манька растерялась, она была уверена, что куча сгинет или начнет ржаветь, как золотая сабля из сундука Бабы Яги, или растает, как мираж, который настигли.

– Если бы это золото можно было взять, поверь, оно бы тут не лежало, – с сомнением проговорила она, высматривая в темноте Дьявола. – Что-то мне подсказывает, если мы что-то возьмем, вся эта свора голодных призраков не даст нам отсюда выйти. Это ли не разумное объяснение тому, куда подевались наши предшественники? Это проклятый город, значит, сокровища в нем тоже прокляты.

Она не сразу различила Дьявола среди теней. Он поотстал и стоял, всматриваясь вдаль. Плащ его, при полном безветрии, трепало ветром. «Он не в городе, он на вершине», – догадалась она, едва не прослушав Борзеевича.

– С другой стороны, место глухое, города ни на одной карте мира нет, – возразил он, зябко поеживаясь. – Нам бы парочку таких монет…

– На что они нам? Мы на них здесь ни еды, ни одежду не купим, а Дьявол нас обязательно проклянет, – торопливо предостерегла она друга. – Я его знаю!

Последние слова прозвучали с такой печалью в голосе, что и Борзеевич не удержался, подзавывая ей. От сокровищ разбегались глаза. Такое она даже в кино не видела, ну сундук, ну два, а тут сундуков и шкатулок было десятки и сотни. И украшенная алмазами, изумрудами и рубинами посуда, и статуэтки, вырезанные из драгоценных и полудрагоценных камней, даже небольшие статуи были, которые поместились бы в доме, кольца, серьги, браслеты, украшения на голову и на шею, россыпи драгоценных камней, золотые и платиновые слитки, кучи монет из драгоценных металлов… А самое подозрительное было в том, что кто-то притащил их сюда, чтобы спрятать. На вершине горы. Не в пещере, не в земле.

И узкий проход через всю площадь, на котором сокровищ не было. Они лежали кучами слева и справа, будто тропинку подмели…

– Пойдем, мой друг – генератор идейного проблеска, – скорбно позвала Манька. – Если богатыми не станем, вернемся. Город тут не одну тысячу лет простоял – постоит еще немного. Похоже, мы одни такие дураки, которые в горы прут, а не в обход.

Они не торопясь пробирались между разбросанными сокровищами, то и дело останавливаясь и что-нибудь рассматривая, переворачивая вещицы железным посохом или неугасимой ветвью. Борзеевич иногда с возбужденно вскрикивал, открывая то один удивительный артефакт, то другой. И когда достигли середины площади, он наверняка знал, чем занимались эти люди, о чем думали и мечтали, как отдыхали и чем питались. Очень часто встречалось изображение змеи и странных животных, вымерших много тысяч лет назад. Были изображения драконов – поедающий человека или крылатый человек, убивающий дракона, иногда друг друга, иногда совместно, иногда поодиночке. Много изображений прилипших друг к другу спиной мужчин и женщин. Человек бегущий, охотящийся, управляющий повозками, запряженными в плуг волами, читающий, поедающий, любвеобильный, преклоняющий колени, но более всего попадались колосья и прочая растительность, изображения солнца, каких-то инопланетных существ, а еще источники вод. Мастера того времени умели работать с камнем и с металлами, будучи искусными художниками, резчиками и ювелирами.

В общем, все, как обычно. Жили люди – беды не ждали.

И вдруг Манька поняла: настоящая тут еще каменная статуя человека, похожая на саркофаг, которая находилась как раз посередине площади и никак не могла считаться сокровищем. Статуя была выполнена небрежно – грубо обтесанная, из камня, который показался ей странно знакомым – черный, как тот, что она держала в руке, когда хотела запустить им в черта. Человек, вернее статуя, покрытая черным камнем неровно, похоронив его в себе, будто бы застыла в безмолвном крике. Вопль разве что не вырвался из ее открытого рта. Изображенный на лице ужас был так хорошо передан, что и Борзеевич снова перешел на шепот, удивившись, откуда доисторическому первобытному скульптору так много известно о мимическом строении и науке передачи чувственных эмоций. В руках статуя держала медную лампу, которая тоже казалась настоящей – не было в ней ничего, что делало бы ее сокровищем. Обычная медная лампа в виде небольшого кувшина с носиком, в который заливали масло. Человек будто бы прикрывался лампой от неведомой опасности. Она споткнулась о нее, когда хотела перешагнуть через статую. Лампа выпала из рук каменного человека и с глухим звуком ударилась о булыжную мостовую.

Манька и Борзеевич на мгновение испуганно застыли, удерживая друг друга, прислушиваясь, не проснулся ли город. И вздрогнули, когда за спиной прозвучал неестественно живой голос.

– Манька, смотри сколько всего, тебе на всю жизнь добра хватит! – Дьявол нагнал их, неожиданно появившись за спиной.

Оба обрадовалась – без Дьявола было жутковато. С его появлением как будто рассыпались чары, наводящие ужас на это, не имеющее право на существование место.

– Так обманка же! – возмутилась она, с интересом рассматривая лампу. – Если можно взять, тогда почему они, бледные и худые, сами свои сокровища не подберут?

– Так для них сокровища не настоящие же, – развеял Дьявол ее сомнения, разведя руками в недоумении, что догадка не пришла к ней самой. – План другой!

– Слышала я, болезнь такая есть, которая целый город может скосить – не заразиться бы! – засомневалась она, нахмурившись. – Мне своего железа хватает… И вообще, у меня такое ощущение, что это ловушка. Я прямо слышу, как в ухо кричит кто-то: спасите, помогите, потрите… Не нравиться мне это все. С тобой поведешься – от тебя наберешься, не все то золото, что блестит.

Борзеевич оглянулся, бледнея.

– Я тоже слышу, – прислушиваясь и содрогнувшись, торопливо отступил он от кучи сокровищ, которую только что ковырял посохом как бомж, выискивая среди колец, сережек, браслетов, прочих драгоценностей и украшений, горшки и шкатулки с изображениями богов, людей и животных.

– А что же они тогда лампу к этой страшной статуе приладили? – задалась она вопросом. – Хоть кто откажется! Нет уж, я пока не разобралась, никому помогать не стану. Надо порыться в источниках… С дуру поможем, а нам кто потом поможет? Читали мы с Борзеевичем про это нехорошее место, там колдун строго-настрого предупредил: сокровища не брать, иначе все эти зомби кинуться нас ловить, как нард Египта народ Моисеев. Пошли, Борзеевич, мы тут и так задержались.

Она закинула мешок и собралась уходить, но Дьявол внезапно решил удариться в воспоминания.

– Это вампиры потрудились, – не слишком сочувствуя стороне пострадавшей, разоткровенничался он. – Выпитая кровь и мумификация от проникшей в тело слюны. Давно это было… – и задумался о прошлом, уставившись в пространство с отрешенным видом. – Ой как давно! Вампиры-то поначалу не искали вожделения, пили всех без разбору и до последней капли. Нападали ночью и уничтожали всех жителей. А потом поняли: выпитый человек становится ямой. Зачем нападать из-за угла, когда можно прекрасно сосуществовать с человеком, имея пищу на каждый день, если немного отвратить человека от мыслей о самом себе. Без маски вампир выглядит ой как некрасиво: ребрышки бы их на свету пересчитала – просвечивают, красные глазоньки выдают – спят неурочно, а зубики… Когда зубики открывают – подвид саблезубых позавидует. И стали думать, как обойти людей, которые искали вампиров по всему свету.